Януш Пшимановский - Студзянки
Немецкие танки двинулись на наш правый фланг. Шли под прикрытием садов. Были видны только клубы пыли да сверкали на солнце отполированные землей гусеницы. Машинально пересчитал — шесть или семь.
«Тигр» свалил яблоню, выполз из сада и свернул, чтобы укрыться за трубой. Светана нажал на рычаг спуска. Пушка дернулась назад. Из ствола выпала гильза. Вдыхая резкий пороховой запах, Владек увидел, как по вражеской броне пробежал голубой огонек. «Тигр» остановился, крышка люка отскочила, из танка выпрыгнул сначала один, а потом и второй немец — оба в темных комбинезонах.
— Осколочным!
Владек выстрелил вслед бегущему экипажу из пулемета, а сам уже видел следующую машину, появившуюся из-за деревьев.
— Бронебойным!
Подпоручник заметил, что снаряд сорвал крылья и отскочил рикошетом. «Тигр» несся полным ходом. Капрал Фридман выдергивал снаряд из тесных зажимов. Шли секунды. На броне танков Светана увидел десант гренадеров. Нашим автоматчикам было далеко, но противотанковые ружья и пулеметы уже стреляли. Били также орудия всех окопавшихся танков.
Немецкие машины сбавили скорость, обошли неподвижный «тигр» и спрятались за руинами. Один все-таки выскочил в поле и мчался, ни на что не обращая внимания.
— Готово, — послышалось в наушниках одновременно со щелчком орудийного замка. Разогнавшийся танк все время держали на прицеле, а сейчас дали поправку на опережение и выстрелили. Попадание! «Тигр» прошел по инерции еще несколько метров и остановился неподалеку от леска. Открылся люк, но какое-то время никто не вылезал.
— Механик, вперед! — скомандовал Светана. — К этому ящику.
Взревел мотор. Ваня Барылов прибавил газ. Подошли к неподвижному танку. Огромная махина «тигра», как щит, прикрывала их от снарядов. Светана выпрыгнул с пистолетом в руке, одним прыжком перескочил на броню «тигра» и вытащил за воротник раненого немецкого командира. Подбежавшим советским пехотинцам Светана передал двух других членов экипажа, оглушенных попаданием.
— Давай обратно!
Команда оказалась очень своевременной, так как немцы сосредоточили на них огонь и машина начала дымиться под ударами снарядов. Под прикрытием этого дыма танкисты вернулись в окоп.
Говорить с пленным даже не стали, не было времени. Гитлеровцы теперь маневрировали, ведя огонь из-за деревни, и нужно было внимательно следить за ними. Взятый в плен унтер-офицер сидел в танке тихо и покорно, уверенный, что близок конец. Его взяли солдаты Гугнацкого, пообещав доставить в штаб бригады целым и невредимым.
Из леса южнее Студзянок ударили тяжелые минометы, загнав пехоту в окопы, а танкистов — в машины. Прислушиваясь к свисту крупных, как поросята, мин, танкисты сидели, обливаясь потом, считая взрывы и ожидая новой атаки гитлеровцев. Осколки стучали по башням, срезали ветки деревьев.
Знамена
На рассвете 11 августа линия фронта в лесу Остшень имела странную форму: на правом фланге 142-го полка гитлеровцы остановились в 500 метрах от перекрестка дорог в Выгоде, проникли на западные склоны холмов в районе высоты 112,2 и, натолкнувшись на сильный узел обороны вокруг командных пунктов майора Горшанова и командира 1-го танкового полка подполковника Чайникова, были остановлены. Южнее линия окопов круто поворачивала к западу вдоль северного края лесных участков 111 и 112, где укрепились батальоны старших лейтенантов Ишкова и Илларионова, упорно оборонявшие этот узкий перешеек, окруженный с трех сторон.
Последняя атака противника началась вчера в 15.00, а прекратилась, когда на западном фланге прорыва 137-й гвардейский стрелковый полк захватил Студзянки и его 1-й батальон, продвигаясь по обе стороны дороги на Грабноволю, приблизился к южной опушке леса Ленги. Введенная сегодня гитлеровцами в район прорыва боевая группа 19-й танковой дивизии не могла атаковать Выгоду: ее главные силы были связаны боем за Студзянки, которыми овладели группа Светаны и роты Гугнацкого и Козинеца. Тактика «тянуть кота за хвост» принесла ожидаемый результат.
И именно теперь, когда поступили первые донесения, что гитлеровцы начали атаку на Повислянские рощи, генерал Глазунов приказал командиру 140-го полка нанести удар.
Более ста артиллерийских стволов начали артподготовку, накрыв огнем немецкие позиции в лесу Остшень. 1-й и 2-й батальоны полка майора Галанина, миновав высоту 112,2, прошли через боевые порядки обескровленных в боях рот капитана Ткалунова и выдвинулись вперед. Когда через двадцать минут артиллерия перенесла огонь далее к западу, на поляны и перекрестки дорог, гвардейцы нанесли удар.
Их удар не был эффективным, он напоминал не вчерашнюю удалую атаку 37-го полка, а, скорее, разрушение ломом прочной кирпичной стены.
Сначала наибольшего успеха гвардейцы достигли на правом фланге: дорогу им пробивала артиллерия, расположившаяся на восточной окраине Басинува.
Солнце было в зените, когда гвардейцы вышли к высоте в 150 метрах от лесной сторожки. Здесь их встретил сильный огонь окопавшихся «фердинандов» и пулеметов. С трудом отразив контратаку гренадеров, гвардейцы были вынуждены перейти к обороне.
Левый фланг постепенно выравнивал фронт и, охватывая сторожку, медленно продвигался вперед. Около часу дня продвижение было остановлено контратаками, носившими особенно ожесточенный характер на лесном участке 102.
Из глубины леса по просеке на большой скорости выскакивал «тигр», обстреливая осколочными снарядами пехоту и быстро отходил. Через несколько минут на его место выползал другой, стрелял и тоже отходил. Взятый в плен унтер-офицер показал, что неподалеку находится командный пункт гренадерского батальона.
Гвардейцы вызвали на помощь танки. Пришли три машины. Услышав шум двигателей и треск ломаемых ветвей, немцы начали бить по лесу минами и снарядами и перестали стрелять, только когда танки остановились. Их хотели сразу же бросить в атаку, но капитан Тюфяков, сориентировавшись в обстановке, заявил:
— На верную гибель машины не пущу! Здесь не силой, а хитростью надо. Полчаса подождать можете?
Командир советского батальона согласился и добавил:
— Но если хитрость не поможет, через тридцать минут трогаемся.
Виктор не ответил. Он приказал экипажу обмотать тряпками ролики, поддерживающие гусеницы, чтобы не стучали. Осёвый, который сменил смертельно уставшего механика, забинтованными ладонями взялся за рычаги управления. Виктор, босой, с непокрытой головой, с закатанными рукавами комбинезона, стоял, опершись на броню, и крутил в пальцах веточку вереска, покрытую фиолетовыми цветами. Он так внимательно ее рассматривал, будто его ничто другое не интересовало. На просеке заурчал «тигр», гремя траками гусениц. «Цыган», кивнув Осёвому, двинулся вперед, а за ним его Т-34, совсем как зверь, огромный, но послушный. Забрались в густой молодняк. С боков машины пристроились советские автоматчики. Когда немецкий танк, сделав несколько выстрелов, включил задний ход, Виктор остановился и снова начал разглядывать ветку вереска.
Повторив этот маневр, Т-34 приблизился к немецким позициям. Машина спрятала правый борт за корнями сваленной сосны. Капитан подозвал одного из автоматчиков.
— Скажите командиру батальона, что, как только я пущу в вашу сторону зеленую ракету, мы трогаем.
Потом взобрался на броню и закрыл люк.
Командир 2-го батальона смотрел в бинокль. «Тигр» снова, пожалуй уже в пятнадцатый раз, шел по просеке. Уверенный в прочности своей брони, он швырял снаряды по советским позициям, сыпал пулеметными очередями.
76-мм снаряд, выпущенный с расстояния 100 метров, попал в середину левого борта «тигра», пробил броню и разнес баки. Огромный танк запылал факелом. Другая машина бросилась ему на помощь, чтобы спасти экипаж, выпрыгивавший из люков, но ее постигла такая же участь.
Над густыми кустами орешника взвилась зеленая ракета, мелькнула между стволами сосен и упала в папоротник.
— Вперед!
Двинулась пехота, за нею — польские танки с десантом. Не выдержав внезапного удара, гренадеры отошли.
Тюфяков, не дожидаясь остальных машин, ваял своих автоматчиков на броню. Заросли расступались перед танком, как тростник перед носом лодки. Раздавив плоскую крышу деревянного бункера, машина неожиданно выехала на опушку маленькой поляны.
Под высокими, в рост человека, кустами орешника стоял в окопе бронетранспортер, а чуть дальше — мерседес, размалеванный маскировочными пятнами. Над бронетранспортером, рядом со счетверенной установкой 20-мм пушек, торчало знамя со свастикой. Несколько солдат в касках сидели на борту. Один срывал большие черные ягоды с кустов и показывал другим. Из-за шума недалекого боя немцы не услышали приближения танка.
— Петр, полный газ! — бросил Тюфяков.
