Чарльз Тилли - Принуждение, капитал и европейские государства. 990– 1992 гг
В XI в. флот Венеции начинает переносить свою торговлю в Средиземное море и одновременно дает отпор соперникам, претендовавшим на контроль над Адриатикой: далматинцам, венграм, сарацинам и норманнам. Венецианские войска аннексировали в 990 г. Далмацию, но около 1100 г. она была захвачена расширявшимся венгерским государством. В течение пяти столетий после этого венецианцы доминировали в коммерческой деятельности в Далмации, а в смысле политического контроля их роль то увеличивалась, то уменьшалась в зависимости от расширения или сокращения территории лежавшего на восток государства. За поддержку византийского императора в войнах с его врагами они получили исключительные привилегии в торговле в Византийской империи, и даже в Константинополе они имели собственный квартал (1082). Подобно ганзейским купцам в Скандинавии и Северной Германии, венецианские купцы стали контролировать значительную часть международной торговли Византии. В XII в. они расширили границы своей деятельности на все восточное Средиземноморье, с выгодой для себя занимаясь одновременно торговлей, пиратством, завоеваниями и участвуя в крестовых походах. Поскольку же и сами крестоносцы смешивали занятия торговлей, пиратством и завоевания, то они взаимно дополняли друг друга. К 1102 г. Венеция имела собственный торговый квартал в Сидоне, к 1123 г. она обзавелась также базой в Тире.
В 1203–1204 гг. эта комбинированная стратегия Венеции принесла результат, когда коварный дож направил крестовый поход на Константинополь и нанес смертельный удар Византийской империи. В память об этом tour deforce стоят на Сан Марко бронзовые кони, захваченные в Константинополе. В конце концов, Венеция контролировала громадные части (юридически 3/8) этой бывшей империи. Затем Венеция даровала наделы на греческих островах членам своих великих семей при условии, что они будут держать торговые пути открытыми.
Несмотря на громадные завоевания, важнейшими для Венеции оставались коммерческие интересы. Главными семьями города были купцы и банкиры, городской совет представлял эти ведущие семьи, дож происходил из того же патрицианского круга, в вооруженные силы города призывали собственное население, а военная и дипломатическая политика была направлена на поддержание истеблишмента коммерческих монополий, на защиту своих купцов. Политика Венеции не была направлена на создание территориальной империи, но лишь на то, чтобы торговля шла через их город. Укрепив свою позицию превосходства, венецианские власти больше не желали терпеть пиратство и каперство, поскольку и то и другое угрожало их вложенным в мирную торговлю средствам.
Господство Венеции на море открывало достаточно новых возможностей увеличения доходов безопасной перевозкой товаров и людей. Венецианские перевозчики богатели, отправляя сначала крестоносцев, а потом пилигримов в Святую Землю. Стоимость транспортировки крестоносцев в Константинополь в 1203г., «примерно в два раза превышала годовой доход короля Англии» (Scammell, 1981: 108). Впрочем, несмотря на все дела с крестоносцами и пилигримами, правители Венеции без колебаний вели дела и с врагами христианства. Например, после того, как османские турки захватили Триполи (1289) и Акру (1291), Венеция немедленно заключила с турками соглашение о сохранении за ней ее прав на торговлю.
На Адриатике никакие города–соперники не могли устоять против Венеции без помощи других находившихся здесь государств. Триест и Рагуза, например, оба были торговыми городами, пользовавшимися некоторой независимостью, но и они не могли сдерживать Венецию без посторонней помощи. В 1203 г. Венеция захватила Триест и более века держала этот порт в тяжелом подневольном положении. Во время неудачного восстания в Триесте в 1368 г. герцог Леопольд Австрийский, старый враг Венеции, чрезвычайно нуждавшийся в выходе в Адриатику, посылает войска и приносит своему городу облегчение. В 1382 г. Триест переходит под власть Леопольда, а затем остается австрийским (главным портом Австрии) вплоть до XX в.
Рагуза/Дубровник придерживался примерно той же стратегии. До 1358 г. Рагузой номинально владела Венеция. Впрочем, Рагуза сохраняла относительную независимость благодаря добрым отношениям с соседними Сербией и Боснией, где велика была роль рагузских купцов. Венгрия, расширяя свои владения, в 1350–е гг. изгнала Венецию из Далмации и предоставила Рагузе почти независимое положение на периферии своей империи. Когда в 1460–е гг. оттоманские турки завоевывают Балканы, самые влиятельные купцы Рагузы смогли выговорить себе сохранение этого положения и при правителях–мусульманах. Оберегаемая от завоевания итальянцами сменявшими друг друга протекторами и пользовавшаяся значительной независимостью как в славянской, так и в Оттоманской империях, благодаря своему коммерческому значению, Рагуза оставалась независимым городом–государством до наполеоновского вторжения в 1808 г.
Хотя за ограничение гегемонии Венеции постоянно боролись итальянские города, чьи торговые пути ею контролировались, а также города Далмации, где Венеция осуществляла прямой контроль, но все–таки главным ее соперником на море была Генуя, город–государство, также имевшее выход к океану. В конце XIII в. Генуя расширила свое влияние не только в западном Средиземноморье, но и (через Гибралтар) вдоль побережья Атлантики, а Венеция — в восточном Средиземноморье и на Черном море, причем Генуя более успешно продвигалась на восток, чем Венеция — на запад. Особыми зонами столкновения их интересов были те морские зоны, где они граничили друг с другом. Контроль Генуи на Черном море в конце XIII в. закрывал доступ Венеции к прибыльной торговле, связывавшей Трапезунд с Китаем через удерживаемые монголами территории. Но как только Венеция блокировала и захватила генуэзский флот в Венецианской лагуне (1380), она закрепила свои преимущества на востоке.
После 1000 г., по мере того как Венеция укрепляла свою гегемонию в торговле на Адриатике и восточном Средиземноморье, население города стало едва ли не самым большим в Европе: более 80000 в 1200 г., около 120000 в 1300 г. И хотя «черная смерть» (которую в Италию завезли генуэзские галеры, возвращавшиеся из Каффы) убила в 1347, 1348, и 1349 гг. больше половины жителей, затем (на самом деле к сегодняшнему дню) население снова увеличилось до 120 000. С XIII в. мореходство вытесняется промышленностью и торговлей, которые теперь становятся главными видами деятельности. Венеция становится узловым пунктом в морской торговле и великой морской державой в политике. Ее империя протянулась до Кипра к 1573 г. и до Крита к 1669 г. Войска Венеции воевали за коммерческие возможности, а также сдерживали таких соперников, как Генуя. Венецианские правители особенно прославились тем, что вели хитроумные и удачные морские войны при сравнительно низкой их стоимости для своих купцов, банкиров и промышленников.
Особенности венецианской торговли способствовали созданию исключительно гибкого и хищнического государства. В отличие от голландцев, которые богатели, перевозя такие громоздкие продукты, как зерно, соль и вино, венецианцы занимались главным образом дорогими товарами и предметами роскоши: специями, шелками, рабами. Больше того, они часто перевозили в больших количествах золото и серебро. Так что для успеха они нуждались в умелых действиях, монопольном положении и военной защите от грабителей. «Хотя и другие имперские державы могли отдавать много энергии и ресурсов защите какой–нибудь особой монополии, — замечает Г. В. Скаммел, — но только Венеция сделала управление (своей монополией) и ее защиту единственной целью своего существования; причем государство поставляло корабли для ее успешного функционирования, а также флот и верховную власть для того, чтобы ее обезопасить» (Scammell, 1981: 116). Такое государство старалось воевать как можно меньше, но уж если воевало, то беспощадно.
Особой заботой дожей было ведение войны. Первые дожи даже получают почетные титулы (ипата, протоспатария) при византийском дворе. Но по мере того как Венеция обретала самостоятельность от империи, дожи все больше становились избранными, а затем и суверенными князьями, действовавшими, не согласуясь с коммуной и намечая себе преемников из своих династий. С ростом города после 990 г. Венеция формально становится олигархией. Дожа выбирает общее собрание, где главную роль играли знатные семьи. Он должен был согласовывать свои действия с советом, который (теоретически) представлял коммуну всех живших в лагуне, а на практике выступал от лица знатных семей только центрального поселения. Как это часто случается, формально совет оформился тогда, когда будущий суверенный правитель столкнулся с группировкой, имевшей определенные и отдельные интересы, без поддержки каковой он не мог править. Со временем доступ в Большой совет все больше и больше ограничивался; в 1297 г. членство в нем стало по преимуществу передаваться по наследству. В 1300 и 1310 гг. Совет подавил народные возмущения против отстранения незнатных членов от обсуждений в Совете. С этого момента члены олигархии упорно борются за первенствующее положение в городе, не упуская, впрочем, ни на миг коллективного контроля над его судьбой.
