Юрий Петухов - Дорогами тысячелетий
1. Считать изобретение т. Правоторова заслуживающим самого серьезного внимания и активной поддержки… так как удачное разрешение выдвинутой т. Право-торовым идеи означает полную реконструкцию нашего земледелия.
2. Значимость изобретения побуждает не останавливаться перед серьезными трудностями при разрешении многих сложных технических задач, на которые указывает и сам автор.
3. Изобретение требует для его осуществления организованной деятельности работников различных специальностей — экономистов, агрономов, энергетиков, специалистов по мостостроению.
В ВИМе, в его кабинетах, «мостовое земледелие» обсуждается; одни говорят «холодно», другие «горячо». Совещания, протоколы, резолюции… Даже такая: «предложение тов. Правоторова имеет исключительную ценность как сулящее перестройку сельского хозяйства на базе социалистических методов». А не создать ли в институте бригаду для составления предварительного проекта? Не создали!
Через два года ученые ВИМа, «устав от идеи», приняли участие в разносе мостового метода. Дело происходило в ВАСХНИЛ под председательством академика В. Н. Горячкина. «Гигантомания» якобы возрождает чересполосицу и вообще противоречит колхозному принципу организации сельского хозяйства. А колхозам нужна «глубокая вспашка»! И эта «глубокая вспашка» не пощадила и Правоторова с его идеей.
А там пришла война. Потом восстановление разрушенного войной хозяйства… Но и через полстолетия мысль о «мостовом земледелия» не умерла.
С тех пор прошло полвека.
В Японии испытывают мостовой метод. В США тоже не дремлют — о чем рассказывал еженедельник «За рубежом».
Ушла идея за границу! А как с ней у нас в стране?
Прежде чем продолжить рассказ об этой идее, я, журналист, обращу внимание на мой рабочий стол. Сколько тут лежало писем от изобретателей и открывателей! Но я — не комитет по открытиям и изобретениям! Куда мне деваться с этими криками и стонами? Вот изобретатель-одиночка… А вот коллектив, в котором доктора наук и кандидаты. Все хотят внедрять свои идеи! А кто против?
Звонит телефон. Я поднимаю трубку.
— Здравствуйте! Говорит изобретатель Логин Михаил Иванович. Ваша газета уже освещала мой автомат для нарезки шайб. Ко мне поступает масса писем с предприятий — просят внедрить мой автомат. Что мне делать? Я обратился в директивный орган и довел до сведения, что хлебоуборочный комбинат — это же глупость. Двухэтажный дом таскаем по полю! А мое решение простое. Ученые даже верить не хотят! Ко мне прислали двух докторов наук, а они, собственно, не разбираются в предмете.
— Но я тоже не специалист! — отвечаю я по телефону.
— Вы — журналист, вы поймете!
В небольшой квартире чисто и уютно. Хозяин чисто выбрит. Словно к нему прибыл не журналист, а академик. Заговорил о том, что ему не нравится.
— Мотовило, косилка, хедер — глупость! — горячился. — Мотовило колотит по колосьям, выбивает спелое зерно. Куда оно летит? В бункер? Нет, на землю.
— Вы из крестьян?
— Вся страна из крестьян. Хлеб наш насущный нужен всем…
— Что вы предлагаете?
— Один момент.
Он достает из шкафа полиэтиленовый пакет, набитый подсохшей травой, разбрасывает траву по столу.
— Это жнивье!
Он живо вынул тележку с двумя колесиками и ручкой. Наклонив тележку к траве, принялся вертеть ручку. Тележка поехала и — «хап-хап-хап — стала собирать «жнивье».
Я пожал плечами: не понимаю.
— В совхозе товарищи заявили: «Это то, что надо!» В два дня изготовили модель, — продолжал изобретатель.
В совхозе Логин экспериментировал с этой моделью два лета и уже так представлял себе перспективу: «Готов в течение года обеспечить народное хозяйство лично моими разработками взамен заумных. От участия в работе комиссий заранее отказываюсь».
Слыша такое, я снова вспомнил: «Наш герой, увы, не имеет высшего технического. Правда, у него немалый технический опыт».
Гёте поставил рядом с мятущимся Фаустом благоразумного, но не хватающего звезд с неба Вагнера. «Несносный, ограниченный школяр», — так нелестно характеризует его Фауст. Однако он недооценивал возможности своего коллеги. Вагнер оказался перспективнее.
Но я сделал много отступлений. Пора вернуться к той, начавшейся еще в тридцатые годы истории мирового земледелия. К идее М. А. Правоторова. Ах и досадил же он науке своей «нестандартной идеей», авторитетом в ВАСХНИЛе и ВИМе.
Итак, минуло полвека!
Мостовое земледелие пока применения не нашло. По-прежнему широко развивалось земледелие на основе тракторной. Сейчас хозяйства нашей страны располагают многочисленным парком мощных землеобрабатывающих машин.
Член-корреспондент АН СССР директор Института машиноведения К. В. Фролов, выступая в газете «Известия», писал с озабоченностью, что слишком много металла расходуется на эти современные «царь-тракторы», «царь-комбайны». Да и земле тяжело выдерживать создаваемые ими нагрузки. Переуплотняется, разрушается ее структура. Плодородие почвы не растет.
Недавно мне попалась книга свердловского писателя И. Давыдова «Я вернусь через тысячу лет». По форме это рассказы о будущем. В одной из глав автор пишет о том, как наши потомки будут хозяйствовать на земле. Описаны оснащенные автоматикой мостовые станы, использующие с максимальной выгодой каждый миллиметр земли. С помощью этих станов в почву вносят удобрения, ее поливают, выводят сорняки. Не только трактор, но и нога человека не ступает на плантацию.
«Эти универсальные машины, — говорится в книге, — придумал еще в первой половине XX века гениальный Михаил Правоторов».
Гениальный?
Он жил и умер в безвестности. Современники не могли оценить то, что принадлежит потомкам. А ему сейчас было бы чуть больше восьмидесяти лет…
Почему же его идеи выплывают в Японии, в Америке? Почему? Неужто опять нам придется учиться у заграницы тому, что она у нас так ловко подхватила? Не унизительно ли?
Но чудеса не кончаются. В случайном разговоре узнаю, что Правоторов — жив! Я заказываю машину, сажусь в нее и называю шоферу адрес.
Старый московский двор в тополях, широкая лестница, кнопка звонка, под которой надпись: «Правоторов». Звоню. Дверь открывает сухонький, легкий, небольшого роста старичок. С виду — в чем душа держится. Рука еще крепка и энергична.
Изобретатели, о которых я рассказывал выше, — люди все немолодые, пожившие. Повоевали, вырастили детей, немало хлебнули уже в силу своих натур. Правоторов — самый старший из них. Его идея — масштабна для всех народов… От нее, быть может, зависят судьбы миллиардов нашей планеты.
Правоторов оказался очень живым, вдумчивым человеком. Поражение, нанесенное ему в 1934 году учеными, было тяжелым, но не лишило его убежденности в своей правоте. Он долго вынашивал, пестовал свое любимое детище — идею. И вырастил ее настолько, что и она, как хорошие дети родителей, стала укреплять, поддерживать его. «Береги меня, а я буду беречь тебя, мы с тобой пригодимся».
Идея вела его, диктовала выбор вариантов, подсказывала технические решения.
Еще в тридцатых годах Правоторов пришел к мысли, что почву надо обрабатывать не прицепным или навесным оборудованием. В ВИМе этот путь признали позже, под влиянием зарубежного опыта. Кустистые сорта злаковых, безотвальная вспашка и другие прогрессивные тенденции в агрономии и агротехнике система мостового земледелия вбирала в себя, находясь еще в юном, младенческом возрасте. В мостовое земледелие просились достижения генетики, электроники, пневматики. Она требовала новые конструкционные материалы, легче и прочнее обычных.
Правоторов аккумулировал в своей квартире опыт; направил послание в научное учреждение, где занимаются механизацией сельского хозяйства. А что там?
Аргументация против системы мостового земледелия осталась на уровне 30-х годов. Дескать, форма моста в сто двадцать метров будет весить 1740 тонн. Цифра ужасная. При скорости десять километров в час потребуется тяговое усилие в двадцать пять тысяч лошадиных сил, чтобы тащить такую махину. Если исходить из этих явно неверных данных, нечего и думать, что мост сможет когда-нибудь вытеснить с поля тракторы.
Тракторостроительные стандарты! Будто не пробили себе дорогу новые способы обработки почвы, не требующие таких усилий, как привычная глубокая вспашка.
Правоторов опирается не только на собственные расчеты. Вес мостового агрегата уже ныне может составить не 1740, а всего 150 тонн, а тяговое усилие потребуется в пять тысяч лошадиных сил.
Еще возражения.
Железные или бетонные дороги, оросительные каналы займут пахотный слой на больших площадях; краны якобы подорвут плодородие земли. Но автор никогда ни железных, ни бетонных дорог строить не предлагал! Вместо них предусматриваются водопроводные трубы, проложенные под грунтовыми дорогами-межами с «легкой стабилизацией покрытия». Что же до планировки плодородного слоя, то она давно уже практикуется, в частности, в США.
