Жозеф-Франсуа Мишо - История Крестовых походов
Таковы были результаты похода, решенного на Соборе, провозглашенного папой во всем христианском мире и тщательно подготавливаемого в течение нескольких лет. Эти результаты дополняют и развивают те тенденции в самом движении, которые зародились раньше и свидетельствуют об общем кризисе, пронизавшем всю идею.
Каждый из предшествующих походов имел заранее выработанное направление и проводился по определенному плану; ему, как правило, были присущи великие подвиги и великие превратности. Этот же поход, который продолжался около пяти лет, сливается с таким множеством различных событий, противоположных интересов и страстей, совершенно чуждых священной войне, что историк, описывающий все это, может подвергнуться справедливому упреку, как некогда христианская Европа, которая забыла об Иерусалиме и деле Иисуса Христа.
Сличая этот поход с предыдущими, легко заметить, что он имеет совсем иной характер не только в своем облике, но и в средствах воспламенить рвение крестоносцев. Рассматривая усилия пап, стимулирующие этот поход, нельзя не удивиться слабому действию их увещеваний, угроз и просьб. Стоит лишь сравнить в этом плане Клермонский собор папы Урбана, предшествовавший Первому крестовому походу, когда по призыву апостольского наместника поднялись целые регионы, и Латеранский собор Иннокентия, на котором никто не выразил священного восторга и не принял Креста. А положение о возможности выкупить обет за деньги, эта своеобразная индульгенция, разве оно не ослабило в глазах и сердцах народа призывов странствующих проповедников? Да и сам народ ныне отстранялся от участия в священной войне, ставшей достоянием исключительно «благородных», будто рыцарская честь стоит выше чувства истинной веры, равно присущей и князю, и простому крестьянину. На этом фоне самым удивительным событием является Крестовый поход детей, феномен, аналогии которому не найти ни в древней, ни в современной истории. То обстоятельство, что слабые дети решаются на подвиг, от которого уклонялись взрослые, не есть ли это ярчайший показатель кризиса идеи? И, пожалуй, самое знаменательное, что современники почти не заметили этого невероятного события, прошли как бы мимо него – все, включая и папу римского.
Пятый крестовый поход более изобилует частными происками и спорами, нежели военными происшествиями; христиане ни разу не соединили своих усилий против неверных; предприятия их не управлялись духом дисциплины и порядка, каждый действовал по собственному произволу – одни уезжали, другие прибывали, одни сражались, другие бросали знамя, и каждая вновь прибывшая партия крестоносцев должна была исправлять ошибки своих предшественников.
Перенеся театр войны в Египет, христиане уже не имели перед глазами, как в Палестине, чтимых памятников и мест, напоминавших им веру в Бога, за которого они боролись; они не видели больше ни реки Иордана, ни гор Ливана, Фавора, Сиона – мест, которые столь живо поражали воображение первых крестоносцев.
В прежних Крестовых походах папы, молясь об успехах святого дела, довольствовались возбуждением энтузиазма крестоносцев; в этой же войне наследники святого Петра стремились управлять всем предприятием и через своих легатов даже руководить военными действиями. Вторжение в Египет было определено Лютеранским собором вопреки советам опытнейших военачальников; своими властолюбивыми притязаниями, при полном незнании ратного дела, папский уполномоченный свел на нет все успехи крестоносцев и породил гибельное соперничество светских и духовных властей.
Если в предшествующем походе поборники Креста не приобрели для Запада великих выгод, то они по крайней мере прославили свое оружие[11]. В этой же войне рыцари и бароны не сделали ничего для своей славы; те же из них, кому посчастливилось возвратиться в Европу, привезли лишь воспоминания о постыднейших беспорядках и заразные болезни Востока.
Наконец, среди злоупотреблений крестоносных браней никак не следует забывать о войнах междоусобных и предпринимаемых за веру, театром которых была сама Европа. В Восточных походах для обращения неверных христиане привыкли употреблять силу. Устав от войн с мусульманами, они стали воевать о еретиками, вооружаться против альбигойцев и язычников Пруссии. «Крестовые походы» против Лангедока и племени пруссов, вплетающиеся в историю Пятого крестового похода, составляют одну из самых мрачных, страшных и грязных страниц мировой истории.
КНИГА XIII
ИМПЕРАТОР И ПАПА
(1222-1241 гг.)
1222 г.
Когда на Западе стало известно о потере Дамиетты и общем крахе похода, христиане пали духом и своими молитвами старались смягчить гнев Небесный. Общее мнение во всем винило кардинала Пелагия, но папа Гонорий взял под защиту своего легата и переложил вину за провал похода на Фридриха, который троекратно клялся воевать с неверными, а сам спокойно взирал на гибель своих восточных братьев. Фридрих, который неоднократно посылал христианской рати корабли, съестные припасы и воинов, пришел в ярость от подобных обвинений. Он стал клеймить властолюбие Гонория и его предшественника, обличая их грубую ложь. Тогда папа сбавил тон и сменил угрозы просьбами, умоляя Фридриха выполнить свой обет. Император подтвердил свою прежнюю клятву, а папа, чтобы подольститься к нему, предложил в жены Фридриху Иоланту, дочь иерусалимского короля. Магистры тамплиеров, госпитальеров и тевтонов, а также патриарх и сам король Иерусалимский одобрили этот союз, Фридрих согласился на предложение и обещал защищать королевство.
1223 г.
Затем Иоанн Бриеннский отправился по столицам западных государств, выпрашивая подмогу, Фридрих же занялся подготовкой к походу, строя флот в портовых городах Сицилии. К удивлению многих, император вдруг проявил себя более ревностным ускорителем похода, чем папа. В своей корреспонденции Святому престолу он укорял Гонория за скупость и советовал ему ради успеха похода поскорее водворить мир в Европе. Фридрих обязался снабдить крестоносцев судами, хлебом, оружием; он проявил столько усердия и ревности, что все христиане стали почитать его душою, двигателем и главой священного предприятия. Молва о приготовлениях Фридриха шла повсюду и достигла даже далекой Грузии, царица которой писала папе, что подданные лишь ждут императора, чтобы присоединиться к его войску.
1224 г.
Однако император, проявивший такую расторопность при подготовке к походу, сам все еще не спешил его начинать: задерживала сложная домашняя обстановка – смуты в Неаполе и Сицилии, враждебность ломбардских городов, наконец, политика папы, подстрекавшего против императора всех его врагов. Мотивируя тем, что еще не истек срок перемирия, заключенного с мусульманами, Фридрих заявил о необходимости двухгодичной отсрочки.
1225 г.
Папа скрепя сердце дал согласие; взамен он потребовал новых клятв, которые и были даны. В Риме, в весьма торжественной обстановке, отпраздновали бракосочетание Фридриха с Иолантой, наследницей иерусалимского престола. Король Иоанн, присутствовавший на свадьбе дочери, был счастлив, что получил такого зятя, однако радость его продолжалась недолго: император видел в нем лишь брата Готье Бриеннского, воевавшего за Сицилию, а следовательно – врага. С одобрения папы, идущего на все, лишь бы ускорить начало похода, Фридрих провозгласил себя королем Иерусалимским. Так Иоанн Бриеннский, бывший до сих пор ревностным проповедником похода и вдруг лишившийся и короны, и влияния в делах Святой земли, оказался принужденным в безмолвии уединения ожидать благоприятного случая для мести.
1226 г.
Фридрих продолжал подготовку и, казалось, более чем когда-либо стремился на Восток. И он, и папа усилили свою пропаганду в соседних странах. Но Франция была занята войной с Англией и альбигойцами, в Германии, вследствие торговли индульгенциями[12], религиозный дух поостыл, а Испания казалась поглощенной баталиями с маврами. Что же касается Италии, то она продолжала кипеть в междоусобной борьбе. Города-республики боролись за рынки и власть, Ломбардия стремилась вырваться из состава империи, папа поддерживал то одних, то других, а те, в свою очередь, опирались кто на папу, кто на императора, развязав войну между гвельфами и гибеллинами[13], охватившую тысячи семейств.
1227 г.
Однако несмотря на все эти трудности, войско набрать все же удалось. Новые крестоносцы должны были соединиться в Бриндизи, где их ожидали суда. По прибытии в Неаполитанское королевство император снабдил их хлебом и оружием. Все было готово к походу, и папа Гонорий мог бы насладиться плодами своих трудов, но этого не произошло: смерть похитила его накануне отбытия флота.
Новый папа, Григорий IX, обладал достоинствами и недостатками Иннокентия III. Имея властный характер и непоколебимую уверенность в своей правоте, он не останавливался перед трудностями и не терпел противодействия. Идея Крестового похода с самого начала овладела всеми его помыслами. С его благословения Фридрих отбыл наконец со всем своим флотом и армией. Во всех областях империи молили Бога об успехе похода, как вдруг распространилась потрясающая весть: через три дня после отплытия под предлогом болезни Фридрих повернул корабли и высадился в Отранто.
