Ричард Гибсон - Германская подводная война 1914–1918 гг.
Число германских подводных лодок в строю, по месяцам (Михельсен).
Кроме возобновления большими лодками прохода Дуврским проливом, лодки типа «UC» ставили мины повсюду: у Северной Ирландии, у портов, на путях обычного подхода судов к берегу, у мысов, на постоянно протраливавшихся фарватерах; но британская служба траления стала работать настолько успешно, что в сентябре на минах погибло только 8 британских торговых судов. Дрифтеры с гидрофонами работали на подходах к р. Кляйд, а также на линии Мэлл-ов-Гэллоуэй (Mull of Galloway) на юг до Бэлфаста для защиты прибывавших конвоев.
Подводные лодки действовали в таких удаленных один от другого районах, как у Азорских островов на юге и в Белом море на севере. В апреле один из больших заградителей поставил мины у Кольского полуострова. Снова, как и в 1916 г., осень была отмечена активностью подводных лодок у Нордкапа, на путях судов, шедших в Архангельск и обратно. 2 сентября груженный военными запасами пароход «Олив Бранш» (Olive Branche) (4649 т) был атакован лодкой U-28 (Шмидт) и покинут в этом районе. С дистанции всего лишь в 250 м подводная лодка открыла огонь и вторым выстрелом попала в трюм с огнеприпасами[118]. Пароход взорвался, и взрыв был настолько сильным, что U-28 была потоплена[119]. Команда подводной лодки пыталась упросить людей с «Олив Бранш» взять их на переполненные шлюпки; но, довольно естественно, — в их просьбе было отказано, и они погибли.
Другой пароход — «Бритиш Трэнспорт» (British Transport) (4143 т) — вскоре затем пришел в Архангельск и сообщил, что в ночь на 11 сентября он таранил и потопил у ирландского побережья лодку U-49 (Хартман). Около 21 час подводная лодка выпустила 2 торпеды, но благодаря быстрому маневру парохода от них удалось уклониться. Спустя 20 минут находившиеся на пароходе заметили слева по носу светящуюся полосу на фосфоресцирующем море. Курс был изменен, и нос парохода прорезал палубную надстройку атаковавшей лодки, нос которой прошел после этого над водой вдоль борта парохода. 2 выстрела из кормового орудия решили судьбу лодки, и она затонула.
Другим судам не так посчастливилось, но около половины атакованных избежали уничтожения. В сентябре наблюдается падение тоннажа потопленных судов. В предшествовавшем месяце средний размер потопленного судна был около 3 500 т, а в сентябре он упал до 2500 т гросс. Большим торговым судам была обеспечена большая степень безопасности с тех пор, как профилактическая система конвоев стала применяться для всех судов, как прибывавших, так и уходивших в море. Потери в людях в этом отношении не показательны, одно большое судно, погибшее с большим числом пассажиров, давало преувеличенную цифру, делавшую ненадежными выводы относительно хода кампании.
3 сентября пароход Хоульдера «Ла-Негра» (La Negro) (8312 т) с ценным грузом мяса был потоплен в 50 милях на SSW от Старта с 4 жертвами; «Эчунга» (Echunga) (6285 т) Элдер Демпстера, 5-го, в 40 милях к NO от Уэссана, с 9 жертвами; «Минехаха» (Minnehaha) (13 714 т), Атлантик Транспорт компании, 7-го, в 12 милях на SO от Фастнэта, с 43 жертвами, и «Бойнтон» (Boynton) (2578 т), 24-го, в 5 милях на WNW от мыса Корнуолл, с 23 жертвами.
Сентябрь 1917 г. явился особенно важным месяцем в истории противолодочной борьбы. В этом месяце начали поступать первые мины якорного устройства и приборы глубины нового типа. Явилась возможность осуществить широкий план минирования Гельголандской бухты, и в течение 1917 г. в «Мокром треугольнике» было поставлено не менее 25 150 мин, главным образом 20-й флотилией. Этот улучшенный образец, известный под маркой «Н-2», уже после недолгого пребывания в действии заставил противника сменить презрение к британским минам на страх и почтение. Из 1500 мин, полученных в сентябре, 500 было поставлено в Гельголандской бухте. За три следующих месяца было поставлено как здесь, так и у Дувра, в общей сложности 10 389 мин, образовавших первые действительные заграждения[120].
Выше было упомянуто о германских оборонительных минных заграждениях и о минах, поставленных британскими заградителями в январе 1917 г. Мористее этих ранее поставленных полей начинались новые британские заграждения, опоясывавшие всю Гельголандскую бухту, от датской до голландской границы. Германские тральщики, хотя и терпевшие тяжелые потери, лихорадочно работали над очисткой британских полей, а также и над поддержанием трех безопасных протраленных фарватеров для подводных лодок. В этой работе их сопровождали цеппелины, крейсировавшие над водами бухты для определения этих опасных районов без опасности для себя. Один из фарватеров шел вдоль голландского побережья мимо Терсхеллинга и считался лучшим, другой шел к Хорнс-Рифу и вдоль датского побережья; третий проходил между двумя указанными. У выходов из этих узких каналов находились на позициях британские лодки для атаки проходивших германских. Внутри этой дуги британских мин находился бассейн, простиравшийся от р. Эмс к северо-западу от Гельголанда. В 1917 г. он все время протраливался, и через него подводные лодки выводились к британским минным заграждениям Здесь они ныряли, чтобы всплыть по ту сторону мин. По мере постановки новых британских полей этот пояс вод, зараженных тринитротолуолом, становился все шире и шире; все длиннее и длиннее становились фарватеры, подлежавшие очистке германскими тральщиками. Потери как германских тральщиков, так и британских заградителей все увеличивались. Германские минные заградители начали ставить мины в тех районах, где ожидалась в будущем постановка британских минных полей, и в течение следующих месяцев им удалось уничтожить таким образом два британских заградителя. По мере того как развертывалась эта борьба хитростей, германским прерывателям заграждений (barrage-breakers) и флотилиям тральщиков (sweeping-flotillas) приходилось работать все мористее, возрастали и шансы на встречу между британскими и германскими легкими силами, т. е. между германскими кораблями, прикрывавшими тральщиков, и британскими, поддерживавшими свои заградители. Такие столкновения и в самом деле имели место.
Здесь мы должны отметить гибель человека, наиболее выдававшегося своею злобностью среди корсаров 1915–1918 гг. Мы говорим о славной, или, вернее, бесславной, памяти Вальтера Швигера, потопившего «Лузитанию». Минирование Гельголандской бухты было в полном разгаре, и британское заграждение с каждым днем становилось более эффективным. Впоследствии германские подводные лодки были вынуждены пользоваться датскими или голландскими территориальными водами: но в первые дни существования британского заграждения британские подводные лодки доносили о том, что германские лодки ныряют под мины и всплывают за ними. Вследствие этого на разных глубинах были расставлены сети с прикрепленными к ним минами. 7 сентября Швигер, командовавший U-88, вышел из своей базы в крейсерство совместно с другой лодкой. Проходя вдоль берегов Дании, лодки, как всегда, погрузились, чтобы пройти под заграждением у Хорнс-Рифа. Вскоре затем на второй подводной лодке услышали страшный взрыв; сотрясение было столь сильное, что создалось впечатление, что лодка наткнулась на мину заграждения. Сразу же были продуты цистерны, и лодка вернулась на поверхность. Когда командир вышел наверх и осмотрелся кругом, он увидел вблизи большое непрерывно растекавшееся пятно жидкого топлива, усеянное обломками и окружавшее район, в котором погрузилась U-88. Со слабой надеждой, что U-88, может быть, только выведена из строя, он остался сторожить у пятна, но ни один звук не нарушил больше молчания, опустившегося на эти смертоносные воды. Швигер, вероятно, наскочил носом на большую мину, причем, возможно, произошла детонация его носовых торпед. Так погиб человек, пустивший ко дну «Лузитанию», «Хеспириэн» и «Симрик»[121].
Подобным же образом погибла не только одна эта лодка. 9 октября произошла катастрофа с лодкой U-106 (Хуфнагель), которая, входя в бухту при своем возвращении из крейсерства, наткнулась на одну из минированных сетей. За первые 11 дней октября еще 2 лодки, U-50 (Бергер) и U-66 (Муле), были уничтожены в результате комбинированных операций эскадренных миноносцев, подводных лодок и дрифтеров к югу от Доггер-Банки. Предполагают, что 2 октября утром одна из этих лодок запуталась в минированных сетях дрифтера «Уильям Теннент» (William Tennant). Гидрофоны уловили шум электромоторов подводной лодки, затем последовал звук от сильного взрыва в сетях.
Можно было ожидать, что ввиду упомянутых потерь противник примет энергичные меры к устранению препятствий для обеспечения безопасного плавания. Но вместо этого лодкам Северного моря было указано для выхода в Северное море проходить каналом кайзера Вильгельма, Кильским фиордом, Западной Балтикой, Бельтами и Каттегатом, увеличивая таким образом продолжительность перехода и сокращая время пребывания в море (operational time at sea). Шеер утверждает, что этим кружным путем пришлось ходить только несколько дней[122], но Шпис дает наглядное описание лишних затруднений, сопровождавших вход и выход через этот «черный ход». Он сам едва избег преждевременного конца (в октябре 1917 г.) из-за неправильного заполнения цистерн (compensating oftanks), когда пришлось приноравливать плавучесть к разнице в солености Северного и Балтийского морей. Заполнение было произведено неумело, и лодка внезапно приобрела большую отрицательную плавучесть. U-52 начала камнем падать на дно кормой вперед. Шпис уже подумывал о том, чтобы дать своей команде весьма полезный урок, позволив лодке удариться о дно. К счастью для себя, он переменил решение и задержал погружение. Если бы он остался при своем первоначальном намерении, то весьма вероятно, что и он, и его команда, и лодка разлетелись бы на куски от детонации торпед марки G-VII, которыми были заряжены его кормовые аппараты[123].
