Давид Голинков - Крушение антисоветского подполья в СССР. Том 2
В апреле 1924 г. экономическим отделом ГПУ УССР было раскрыто дело о контрреволюционном вредительстве на днепровском металлургическом заводе «Югосталь» вблизи Екатеринослава (ныне Днепродзержинский завод).
После разгрома Деникина в 1919 г. правление Южно-Русского днепровского металлургического общества, владевшее указанным заводом, эвакуировалось в Польшу, оставив на заводе своим «уполномоченным» инженера Жарновского. Бывшие владельцы поручили ему «сохранить завод до скорого возвращения правления». Тайно собрав ответственных служащих, Жарновский, ставший главным инженером, сообщил о решении бывшего правления и предложил им, каждому в своей области, выполнять указания бывших владельцев. При этом Жарновский отметил, что «правление» обещало выплачивать всем преданным старослужащим завода вознаграждение.
В конце 1920 г. правление Южно-Русского металлургического общества наладило связь со своими старослужащими и начало присылать им деньги из-за границы. Когда же возникла в 1921 г. надежда на получение завода в концессию, бывший директор правления Макомацкий прислал Жарновскому письмо, в котором сообщил о том, что «правление» решило увеличить жалованье Жарновскому до 1000 франков, главному бухгалтеру завода Николаю Простакову — до 850, заведующему технической бухгалтерией Д. Ф. Храповицкому — до 800, а заведующему прокатным отделением А. В. Шихову — до 500 франков в месяц и ставит перед ними задачу содействовать «правлению» в получении завода в концессию. Нужно было сохранить квалифицированные кадры служащих и рабочих, оборудование и материалы завода, старую документацию. Для выполнения этих заданий на заводе была образована руководящая «тройка» в составе Жарновского, Простакова и Храповицкого. Вскоре, однако, Жарновский выехал в Польшу и не возвратился оттуда. При отъезде Жарновский оставил своим заместителем А. В. Шихова, который вскоре был назначен и главным инженером. К нему перешла руководящая роль во вредительской группе, работа которой принимала все больший размах. По указанию заграничного «правления» вредители производили крупные ремонтные работы, на что расходовали государственные средства, отпущенные на заработную плату рабочим. Ремонт зачастую не соответствовал производственной программе завода и иногда производился за счет тех ресурсов, которые должны были быть направлены на другие предприятия «Югостали». Вредители скрывали от учета имеющиеся на заводе материалы.
Между тем, из-за границы от «правления» поступали деньги для участников вредительской группы. Деньги эти передавал вредителям главным образом коммерческий советник польского консульства в Харькове Ружицкий, в свое время работавший в Южно-Русском металлургическом обществе, а теперь назначенный на службу в польском консульстве. Это был ловкий разведчик, занимавшийся экономическим шпионажем под прикрытием дипломатического паспорта. Он связался сначала с Жарновским, а после его отъезда в Польшу с Простаковым и Шиховым, которые часто выезжали в Харьков по делам службы. Вредители получали деньги от Ружицкого в иностранной валюте или золотом.
Во время расследования выяснилось также, что участники вредительской группы присвоили некоторое количество платины, принадлежавшей ранее бывшим владельцам завода и не сданной советской администрации. (У Храповицкого, например, при обыске обнаружено три фунта платины, присвоили платину также Николай Простаков, Жарновский и другие.)
Характерно, что капиталисты не выплачивали своим агентам полностью назначенного им жалованья. Они обещали произвести окончательный расчет с каждым по истечении года его службы на заводе с момента передачи его Советской властью в концессию.
3 июня 1925 г. в Екатеринославе (ныне Днепропетровск) выездная сессия Верховного суда УССР начала рассмотрение этого дела. Перед судом предстали 19 подсудимых— инженеров, техников и бухгалтеров завода. 18 июня был вынесен приговор.
Верховный суд УССР признал доказанным существование на Днепропетровском заводе контрреволюционной группы, которая в интересах бывших владельцев завода и по их указаниям из-за границы принимала все меры к передаче завода в их распоряжение в порядке концессии и занималась вредительской работой.
Шихов, Храповицкий и Простаков, как руководители преступной группы, были приговорены к высшей мере наказания, но, принимая во внимание «все усиливающуюся мощь советских республик, непоколебимость социалистического хозяйства, а также то обстоятельство, что указанные лица являются жертвами отживающей капиталистической системы», Верховный суд нашел возможным войти с ходатайством в ВУЦИК о смягчении их участи. Это ходатайство было удовлетворено, и наказание осужденным к расстрелу было заменено 10 годами лишения свободы.
Восемь подсудимых были судом оправданы; трое приговорены к условным наказаниям; пять подсудимых, выполнявших вредительские акты и получавших за это вознаграждение от бывших хозяев, осуждены на 5–6 лет лишения свободы каждый.
3. «Центр действия» перестает действовать
В 1921 г. в Париже несколько «активистов» из числа бежавших из России деятелей задумали создать новый центр для продолжения антисоветской борьбы в условиях новой экономической политики. Это были председатель ликвидированного «Верховного управления Северной области», лидер партии народных социалистов Н. В. Чайковский, кадеты А. В. Карташев, Н. П. Вакар и другие. Они исходили из того, что в России в скором времени должна произойти «национальная революция», которая-де приведет к свержению Советской власти. Для содействия такой «революции» они считали необходимым создать на советской территории подпольные ячейки. Учредители назвали свою организацию «Центром действия», образовали ее руководство в Париже и выработали «Наказ ответственным руководителям центров действия на местах».
В «Наказе» излагались задачи созданной организации: «Пробуждение жизни в существующих в России легальных обществах и организациях, возбуждение в них разного рода общественных вопросов и политическая пропаганда среди селянства, рабочих, красноармейцев и учащейся молодежи…»
Для проведения этой «работы» в России на местах создавались «областные центры действия», которые, в свою очередь, должны были организовать сеть ячеек в разных слоях населения, вовлекая в них «наиболее активных и самоотверженных людей». В ячейках предполагалось собрать те «специальные кадры» из представителей различных политических группировок — от правых кадетов вплоть до народных социалистов, — «которые могут быть использованы непосредственно после свержения Советского правительства в качестве военной и технической силы». «Центр действия» не определял конкретно будущего государственного строя России после свержения Советской власти. Сразу после переворота власть намечалось передать временному органу верховного управления.
Жизнь, однако, показала, что оторвавшиеся от русского народа белоэмигранты строили свои планы на песке. Советский народ поддерживал рабоче-крестьянскую власть, и потуги эмигрантов вызвать новые антисоветские движения оказывались бесплодными.
Разведывательные службы Франции и Польши выразили готовность содействовать «Центру действия», если он будет за это поставлять им шпионские сведения о Советской России. Так возникла неофициальная сторона деятельности «Центра действия» — добывание секретных сведений о военном, политическом и экономическом положении Советской России для разведок Польши и Франции. Особенно отличались в организации шпионской работы Н. П. Вакар, скрывавшийся под кличками Зело, Зелинский, и главный резидент «Центра действия» в Варшаве Б. А. Евреинов — Гусар. Они создали резидентуры в польских пограничных городах Корец и Ровно и превратили «Центр действия» в контору, торгующую шпионскими сведениями.
В апреле 1922 г. Вакар отправился из Польши в «инспекционную» поездку в советский тыл и пробрался в Киев. Разыскав здесь старого товарища по гимназии А. В. Яковлева, Вакар рассказал ему о своем участии в подготовке свержения Советской власти, предложил вступить в «Центр действия» и образовать в Киеве молодежную группу интеллигенции. Задачей этой группы могло бы быть создание вооруженных отрядов, издание и распространение антисоветского пропагандистского журнала, участие в образовании городской думы, которая приступит к работе после переворота, и т. п. Яковлев вначале пытался возражать Вакару, высказывая сомнения в реальности оживления в настоящее время антисоветского движения, но в конце концов согласился организовать группу академической молодежи.
Затем Вакар принялся за организацию в Киеве руководящего «областного центра действия». О своих целях он рассказал старому знакомому, бывшему царскому прокурору Киевской судебной палаты С. М. Чебакову, служившему теперь в земельном отделе коммунхоза. Вакар просил его собрать видных и верных людей и обещал выступить перед ними с докладом о деятельности парижского «Центра действия». Через несколько дней на квартире бывшего товарища министра просвещения при Временном правительстве и министра просвещения при гетманщине профессора Киевского института народного хозяйства, в прошлом члена ЦК кадетской партии Н. П. Василенко состоялось нелегальное собрание. Помимо С. М. Чебакова и хозяина квартиры на этом собрании были: брат хозяина, бывший видный меньшевик К. П, Василенко; работавший в губернском статистическом бюро профессор П. П. Смирнов; бывший кадет адвокат Л. Э. Чолганский. Заседание длилось с перерывами три дня. Главным докладчиком был Вакар. Характеризуя международное и внутреннее положение страны, он утверждал, что в России вот-вот произойдет переворот, к которому призывал подготовиться, чтобы взять власть в свои руки, и предложил образовать в Киеве руководящий «областной центр действия». Доклад Вакара вызвал критику. Собравшиеся указывали, что лидеры «Центра действия» в Париже не знают русской действительности, что их надежды на насильственный переворот в России иллюзорны и необоснованны. Профессора указывали, что сейчас в связи с новой экономической политикой положение в стране стабилизируется и должно постепенно измениться в сторону все большей «демократизации общественной жизни» (так они именовали возрождение капитализма и буржуазной демократии). В сущности, они высказали взгляды, близкие к «сменовеховским». Все же они согласились создать в Киеве «областной центр действия» для сплочения своих сил и участвовать в издании и распространении нелегального журнала под названием «Новь».
