Валерий Шамбаров - Россия. Полная история для семейного чтения
1-я эскадра Спиридова достигла Греции в феврале 1770 г. Действовала по плану — высадила десанты на западном побережье полуострова Пелопоннес. Встретили их восторженно. Греки и арнауты (албанцы) сразу же взялись за оружие. Сбрасывали власть турок, осадили несколько крепостей. Корабли бомбардировали их из орудий. Капитулировали Мизитра, Наварин. Базу нашего флота устроили в Наваринской бухте.
Хотя отвратительная дисциплина повстанцев обернулась настоящим бедствием. Вопреки приказам русского командования, они перебили в Мизитре всех пленных. Другие крепости уже соглашались сдаться, но услышали об истреблении гарнизона Мизитры и больше о капитуляции не помышляли. Стали обороняться насмерть. На помощь им поспешила вражеская армия. А повстанцы не выдерживали боев с регулярными частями, разбегались. В результате русские десантные отряды подставлялись под удары, попадали в окружения, несли потери. Осаду Корона и Модона пришлось снять.
2-я эскадра, Эльфинстона, появилась в греческих водах в мае 1770 г. Она направилась к западному берегу Пелопоннеса. В заливе Наполи-ди-Романья был обнаружен турецкий флот. Правда, по численности он превосходил втрое. 10 линейных кораблей и 6 фрегатов против 3 русских линейных кораблей и 2 фрегатов. Но Эльфинстон по натуре был воякой горячим, задиристым и бросился в атаку. Однако и турки не знали истинного положения вещей. Они сочли, что на них напал авангард большого флота, который где-то вот-вот должен появиться. Переполошились и начали отходить в глубь бухты, под защиту батарей крепости. Эльфинстон хотел атаковать даже там, сунулся было в бухту. Но все же взвесил соотношение сил и удалился искать своих. В море он встретил эскадру Спиридова, вместе возвратились, но турок уже не застали.
Орлов с несколькими кораблями оставался в Наварине. Вражеская армия осадила этот город-крепость, перекрыла водопровод. А от повстанцев толку было по-прежнему мало. Тогда главнокомандующий решил кардинально изменить планы. Отказаться от попыток поднять общее восстание в Греции — Орлов уже понял, что это нереально. Вместо прежних замыслов он наметил действовать самостоятельно силами флота, перенести войну в Архипелаг, на острова Эгейского моря. Повстанцев и жителей Наварина Орлов приказал эвакуировать, крепость была взорвана, и главнокомандующий отправился к своим эскадрам.
Там как раз возникли раздоры — Спиридов и Эльфинстон считались равнозначными начальниками, друг другу не подчинялись. А мнения у них не всегда совпадали, и они заспорили о старшинстве. Орлов быстро внес ясность, объединив обе эскадры под своим командованием. Между тем местные жители и рыбаки сообщали, что турецкий флот проследовал к Хиосу. На военном совете было намечено искать его и дать бой.
Неприятеля обнаружили в проливе между островом Хиос и берегом Малой Азии. Под началом Ибрагима Хусамеддина-паши собралось 16 линейных кораблей (из них 5 огромных, по 80 и более пушек), 6 фрегатов, 6 шебек, 13 галер, 32 малых и вспомогательных судна. Русские силы были гораздо меньше. 9 линейных кораблей (лишь на одном — 84 орудия, на остальных по 66–68), 3 фрегата, 1 бомбардирский корабль, 17 мелких и вспомогательных судов.
Невзирая на столь явное превосходство врага, Орлов распорядился атаковать. Утром 5 июля наш флот двинулся на сближение тремя отрядами — авангард, кордебаталия и арьергард. Турки ожидали, выстроившись в две линии. Русские флотоводцы применили весьма рискованный маневр. Три отряда перестроились в кильватерную колонну и устремились перпендикулярно к неприятельскому строю. При таком построении турки могли сосредоточить на них более мощный огонь. Зато сближение происходило быстрее — соответственно, и время пребывания под огнем. Наши командиры надеялись, что это позволит сократить потери.
Первый турецкий залп ударил в 11.30. После этого неприятельская артиллерия загрохотала непрерывно. Русский флот сперва не отвечал. Сближался молча. Лишь в упор, с 80 саженей (170 метров) хлестанул залпом. Головным шел корабль «Европа». Но он по какой-то причине выкатился из строя. Его место занял флагман адмирала Спиридова «Святой Евстафий». Он шел прямо на неприятельский флагман «Реал-Мустафа», поджег его точными попаданиями. Турки стали прыгать в море.
Но и «Святой Евстафий» потерял управление, врезался в «Реал-Мустафу». Наши моряки готовились к абордажу, перескочили на неприятельский корабль, уже торжествовали его захват. Однако по нему распространялось пламя. Горящая мачта упала на «Святой Евстафий», и пожар перекинулся на русский корабль. Огонь быстро охватывал его, прозвучала команда спасаться. Спиридов и брат командующего, Федор Орлов, успели покинуть корабль, пересесть в шлюпку.
Но сделать это сумели немногие. Огонь проник в крюйт-камеру, «Три Святителя» и «Реал-Мустафа» взорвались. У русских погибла большая часть экипажа, 500–600 человек.
Что же касается турок, то их и спаслось побольше, да и вообще потеря одного корабля была для них куда менее чувствительной. Однако главным оказался духовный порыв. Духовная победа — и одерживали ее русские. Атаковали-то они, наседали они. Турки, невзирая на численное превосходство, сломались морально. А гибель флагмана вогнала их в панику. Они принялись выходить из боя, отводить флот в Чесменскую бухту под защиту береговых батарей. Несколько вражеских кораблей перекрыло вход в бухту, остальные беспорядочно сгрудились в глубине. Свозили на берег часть орудий, сооружали новые батареи. Об атаках уже не думали — заботились, как бы только отсидеться.
Оценив расположение противника, русское командование решило атаковать врага даже в бухте. Для этого четыре небольших судна переоборудовали в брандеры, загружали горючими материалами и порохом. 6 июля линейные корабли «Святослав», «Три Иерарха», бомбардирский корабль «Гром» вели перестрелку, пытались достать врага зажигательными снарядами. А в полночь 7 июля под командованием младшего флагмана Грейга началась атака. На позиции вышли 4 линейных корабля, 2 фрегата и бомбардирский корабль, открыли шквальный огонь. Меткие выстрелы подожгли 2 неприятельских корабля, а в половине второго ночи вперед ринулись брандеры.
Одним командовал англичанин Дугдаль. У его экипажа нервы не выдержали, моряки подожгли брандер, когда он был еще далеко от турок, и сами покинули его на шлюпке. Противник расстрелял горящий кораблик. Второй брандер, капитана Мекензи, сел на мель. На третьем князь Гагарин рассчитал направление ветра, вывел брандер, поджег и пустил, чтобы его несло на турок. Сыграл ли он какую-то роль, неизвестно.
Только на четвертом лейтенант Ильин действовал по инструкции, наверняка. Сцепился бортами с большим турецким кораблем, поджег брандер и бежал с матросами на шлюпке. Взрыв разнес вражеское судно. Горящие обломки посыпались вокруг. А турецкий флот стоял в куче, корабли стали загораться один за другим. К половине пятого огромный пожар охватил всю бухту. Грохотали взрывы, разнося в щепки вражеские суда. Тушить турки уже не пытались. Спасались, бросаясь в воду. Наши моряки взяли на буксир и вывели линейный корабль «Родос», 5 галер. Остальной флот погиб. Из 15 тыс. неприятельских моряков уцелело лишь 4 тыс.
Стоит отметить, что вскоре турки потерпели еще несколько катастрофических поражений. Всего через несколько дней после Чесмы фельдмаршал Румянцев разгромил татарскую орду на р. Ларга, а 1 августа разметал огромную неприятельскую армию на реке Кагул. Моряки об этом еще не знали, но свою победу оценивали верно — такой в российской истории еще не бывало! Горячий Эльфинстон предлагал после этого вообще идти на Стамбул, бомбардировать османскую столицу. Орлов авантюру отверг. Выбрал вариант более скромный, зато надежный. Блокировал Дарданеллы, перекрыл главную дорогу, по которой в Стамбул шли товары и продовольствие.
У противника еще остались отряды кораблей в Адриатическом море, Тунисе, Алжире. Но соединиться им не давали, отлавливали и били по очереди. А в Эгейском море наши моряки стали полными хозяевами. Занимали города, острова. С Балтики подошли еще три эскадры, присоединялись местные моряки и рыбаки на своих суденышках. 27 греческих островов Эгейского Архипелага приняли подданство России. Их официально называли «Архипелагским великим княжеством». Повелением Екатерины II на Наксосе было даже устроено училище для детей. Русские флотилии совершали набеги на порты Египта, десанты высаживались в Ливане, взяли Бейрут, здешний народ друзов также признал покровительство России.
Турция в это время терпела новые поражения на Дунае. Но долгое время не желала заключать мира. Особенно упорствовала, отказываясь признавать утрату Крымского ханства. Но ведь русские моряки обрушили весь тыл Османской империи, пожар охватывал Эгейское, Средиземное моря. Это стало одним из факторов, которые все-таки вынудили Турцию подписать Кючук-Кайнарджий договор. В результате как бы разменялись. Наша страна возвращала османам острова Эгейского моря и выводила свой флот на родину. Но за это Турция отказывалась от Крыма, Кубани, отдавала русским Приазовье и Северное Причерноморье!
