Ларри Коллинз - О, Иерусалим!
— Еврейский народ, — продолжал Бен-Гурион, — имеет право, как и другие народы, на своё суверенное государство. В силу нашего естественного и исторического права и на основании решения Генеральной Ассамблеи Организации Объединённых Наций мы провозглашаем настоящим создание Еврейского государства на земле Израиля — Государства Израиль.
Бен-Гурион перечислил один за другим принципы, которыми будет руководствоваться новое государство:
— Принципы свободы, справедливости и мира в соответствии с идеалами еврейских пророков; полное общественное и политическое равенство всех граждан, без различия религии, расы или пола; свобода совести, право пользования родным языком, право образования и культуры; охрана святых мест всех религий и верность принципам Хартии Организации Объединённых Наций.
— Мы призываем Организацию Объединённых Наций помочь еврейскому народу в строительстве его государства и принять Государство Израиль в семью стран мира, — читал Бен-Гурион.
— Мы протягиваем руку мира и предлагаем добрые отношения всем соседним государствам и их народам. Мы призываем еврейский народ во всех странах рассеяния сплотиться вокруг Израиля и поддерживать нас в великой борьбе за осуществление мечты поколений — борьбе за возрождение Израиля.
— С верой во Всевышнего, — закончил Бен-Гурион, — мы подписываем сегодня эту Декларацию на сессии Временного Национального Совета в Тель-Авиве в пятый день ияра 5708 года — 14 мая 1948 года.
Закончив чтение, он сказал:
— Прошу встать в знак признания Декларации и провозглашения Еврейского государства.
Запинаясь от волнения, престарелый раввин возблагодарил «Того, кто сохранил нас и укрепил наши силы и позволил нам дожить до этого часа». Один за другим еврейские лидеры поставили свои подписи на пергаменте. Затем Бен-Гурион объявил об отмене Белой Книги 1939 года, ограничивавшей иммиграцию евреев в Палестину и их право покупать землю. Все остальные законы британского мандата оставались на первое время в силе.
Было 4 часа 37 минут пополудни. Вся церемония заняла полчаса. Бен-Гурион снова поднял молоток и стукнул им по столу.
— Заседание объявляю закрытым, — сказал он.
Государство Израиль было создано.
Часть четвёртая. Иерусалим: Город разделённый
15 мая 1948 года — 17 июля 1948 года
32. Такие — выстоят
В арабском мире полным ходом шли приготовления к военным действиям. Столица Египта бурлила. В полночь с 14 на 15 мая по каирскому радио был исполнен государственный гимн Египта, а затем диктор объявил о введении в стране военного положения, и шейх мечети мусульманского университета «Аль-Азхар» провозгласил:
— Час священной войны настал!
В своём бейрутском доме Рияд Солх, премьер-министр Ливана, разбудил спящих дочерей, чтобы они послушали радио. Когда Ум Хальсум[10] закончила балладу о восхождении Муҳаммеда на небо со Скалы[11], старшая дочь ливанского премьер-министра Алия увидела в глазах отца слёзы.
— О Аллах! — шептал он. — Пусть Скала останется в наших руках навсегда.
Правительство Сирии закрыло границы страны, объявило о введении военного положения и распорядилось, чтобы дамасское радио передавало исключительно военные марши.
Нури Сайд, премьер-министр Ирака, недавно бахвалившийся, что через две недели его армия возьмёт Хайфу, послал на палестинский фронт лишь две тысячи солдат и офицеров.
Главнокомандующим этими войсками был назначен генерал, про которого сэр Алек Керкбрайд сказал, что это «невежественный идиот, не способный командовать даже взводом».
Аззама Пашу, прежде питавшего отвращение к войне, захватил всеобщий воинственный азарт.
— Это будет молниеносная война на уничтожение! предрекал он (ещё много лет ему будут припоминать эту злосчастную фразу).
— О нашем вторжении будут говорить, как о побоищах монголов и о походах крестоносцев!
Ахмед Шукейри, один из первых помощников Хадж Амина Хусейни, чётко определил цель войны как «уничтожение Еврейского государства».
В пять минут первого ночи 15 мая первая колонна Арабского легиона покинула свою базу и двинулась к Иордану. Проезжая по мосту Алленби, капитан Махмуд Русак, находившийся в головном джипе, пережил, по его словам, «самый волнующий момент в своей жизни». Он был уверен, что через две недели вернётся по этому мосту в составе победоносной армии, наголову разбившей евреев и навеки похоронившей план раздела Палестины.
14 мая Бен-Гурион, как обычно, рано лёг спать. Однако в час ночи его разбудил телефонный звонок: поступило сообщение из Нового света. Еврейскому лидеру сообщили, что Соединённые Штаты Америки официально признали новое государство.
Бен-Гурион понял, что этот жест будет огромной моральной поддержкой для еврейского народа. О своём намерении признать Израиль президент Трумэн официально объявил в Вашингтоне накануне в 6 часов 12 минут пополудни — то есть через двенадцать минут после того, как истёк срок британского мандата на Палестину.
Не только это известие помешало Бен-Гуриону спать в эту ночь. Несмотря на яростные протесты Поли, жены Бен-Гуриона, в четыре часа утра в его спальню вторгся Яаков Янай, начальник отдела связи Ҳаганы, и попросил Бен-Гуриона выступить по радио для Америки, Сонный Бен-Гурион выбрался из постели и накинул пальто поверх пижамы, пока Поля подавала ему носки и ботинки.
Едва он начал свою речь перед тайным передатчиком Ҳаганы, как в небе над Тель-Авивом появились египетские самолёты.
Здание радиостанции задрожало от взрывов, которые были слышны и в микрофоне.
— Звуки, которые вы только что слышали, — сказал Бен-Гурион своим американским слушателям, — это взрывы первых бомб, сброшенных на новое государство в его Войне за Независимость!
Окончив речь, Бен-Гурион сел в машину и отправился в город.
Проезжая по улицам, он видел людей, выглядывавших из окон, и вспоминал лондонцев во время «Битвы за Англию»[12].
«Боятся ли они?» — спросил себя Бен-Гурион. Он увидел на лицах жителей Тель-Авива тревогу и озабоченность, но не страх и не отчаяние. Возвратившись домой, Бен-Гурион записал в дневнике два слова, в которых выразил то, что думал о своих соотечественниках:
«Эйле яамду. Такие — выстоят».
В то время, как семь арабских армий направлялись в Палестину, одна арабская армия двигалась им навстречу. Это были войска Фаузи эль Каукджи, которому — после того как он потерпел поражение — было приказано вывести свою армию за Иордан и распустить её. По пути из Палестины Каукджи встретился с частями Арабского легиона, которые шли в Палестину, чтобы занять оставленные им позиции.
Западнее Иордана теперь оставались лишь две сотни ополченцев под командованием Гаруна Бен-Джаззи. Расположившись на холмах, окружавших поля и виноградники Аялонской долины, Бен-Джаззи надеялся держать под своим контролем самый важный участок дорог в Палестине. Здесь скрещивались пути, ведущие с юга, севера и запада. Здесь же пролегало шоссе, поднимавшееся через ущелье Баб-эль-Вад к Иерусалиму.
Здесь, в районе Латруна, с библейских времён решалась судьба Святого города. Здесь Иисус Навин приказал солнцу остановиться, чтобы успеть завершить битву и одержать полную победу над ханаанеями. Отсюда филистимляне нападали на евреев в эпоху Саула. Здесь Йеҳуда Маккавей начал войну за освобождение своего народа от гнёта сирийцев. Здесь разгромил иудеев царь Ирод, и здесь стояли легионеры Веспасиана. Ричард Львиное Сердце построил здесь крепость, которую позднее, двигаясь на Иерусалим, разрушил Саладин. И здесь же девять веков спустя, в 1917 году, пруссаки и турки безуспешно пытались сдержать наступление генерала Алленби. И только то обстоятельство, что здесь стояли не арабы, а англичане, помешало Ҳагане сделать Латрунские холмы ареной операции «Нахшон».
Теперь, когда солнце Иисуса Навина поднималось над Аялонской долиной в первое утро Еврейского государства, отступление Каукджи предоставило Израилю блестящую возможность захватить долину, которая была воротами в Иерусалим.
В неярких лучах рассвета король Абдалла сидел на молитвенном коврике и, поглаживая одноглазую кошку — свою любимицу, беседовал с иностранным репортёром.
— Что ж, — сказал он, — арабские страны объявили войну, и мы, естественно, вынуждены присоединиться к ним, но все мы совершаем ошибку, за которую придётся дорого заплатить. Когда-нибудь мы пожалеем, что не согласились на требования евреев. Мы вступили на неверный путь.
Король помедлил. Затем, еле заметно улыбнувшись гостю, он добавил:
