Борис АКУНИН - Часть Азии. История Российского государства. Ордынский период (6")
После этого военачальник, мурза Бегич, важный ордынский вельможа, приходившийся родственником самому Мамаю, пошел дальше на запад. Очевидно, он получил задание наказать и рязанцев, и москвичей.
Дмитрий повел себя не как его предки, только радовавшиеся, когда татары истребляли соседей, а как защитник всей русской земли. Он собрал большую рать и встретил татарское войско на рязанской территории, у берегов реки Вожи, притока Оки.
Это было первое крупное сражение русских с монголами за сто сорок лет, после битвы на Сити (1238), где погиб со всей своей дружиной владимирский великий князь Юрий Всеволодович, двоюродный прапрапрадед Дмитрия Ивановича.
Битва на Воже
Татарского военачальника погубила самоуверенность. Очевидно, он был невысокого мнения о боевых качествах русских и о полководческих способностях московского князя.
Несколько дней он постоял на противоположном берегу, видимо, рассчитывая, что русские устрашатся и уйдут сами. Потом Дмитрий Иванович применил довольно простую хитрость – сделал вид, будто отступает, и очистил берег. Это было 11 августа 1378 года.
Вообразив, что противник дрогнул, Бегич немедленно начал переправу, что было весьма неосторожно.
Русские вытянулись подковой, оставив фланги на местах, и, когда мокрая татарская конница, расстроив ряды, стала выбираться на сушу, ударили с трех сторон. Сам Дмитрий атаковал в центре, князь Даниил Пронский и воевода Тимофей Вельяминов – с боков.
Татары не ожидали от русских такого дружного и яростного натиска. Они кинулись назад в воду, многие перетопли. После этого Дмитрий форсировал реку и довершил разгром. В бойне погибли сам Бегич и еще четверо мурз. Весь татарский обоз достался победителям, «А татарове тако и побегоша еще сущи с вечера и чрес всю нощь бежаху», – с торжеством сообщает летопись.
Это была уже не маленькая местная победа над малозначительным татарским отрядом, а серьезный успех русского оружия. Дмитрий прославился на всю Русь и несомненно ощутил прилив уверенно- сти, которая была ему очень нужна, потому что теперь предстояла встреча со всей силой Золотой Орды.
Орда и Русь готовятся к генеральному сражению
«И разгнева же ся зело Мамай и взъярися злобою», – сказано в «Повести о битве на реке Воже». Правитель Золотой Орды начал приготовления уже не к карательному походу, а к полномасштабному нашествию – как во времена Батыя.
У беклярбека, собственно, не оставалось выбора. Главная колония сильно сократившейся в размерах Орды открыто взбунтовалась. Речь шла не столько о наказании мятежников, сколько о выживании степного царства. Оно не могло существовать без русского «выхода», очень важного источника наполнения казны.
После поражения на Воже татарский властитель очень хорошо понял, с каким серьезным врагом имеет дело. К следующему этапу войны он подготовился неспешно и обстоятельно.
Прежде всего Мамай позаботился о союзниках, продемонстрировав недюжинные дипломатические способности. В результате переговоров, продолжавшихся весь следующий год, против Москвы составилась грозная коалиция.
Старый Ольгерд, заклятый враг Дмитрия Ивановича, в 1377 году умер, но новый литовский монарх Ягайло весьма охотно согласился на союз, который должен был раздавить чрезмерно усилившегося восточного соседа. Договорились, что литовцы приведут в донские степи большое войско, соединятся с татарами и потом пойдут на Дмитрия вместе. Всем было ясно, что судьба этой войны решится не маневрированием и не демонстрацией силы, а генеральным сражением.
Третий участник союза, рязанский князь Олег, не мог выставить в помощь Мамаю большой военной силы, зато обеспечивал проход через свои земли и снабжение. Историки спорят о мотивах Олега Ивановича, который, с точки зрения последующих поколений, повел себя как предатель национальных интересов. Преобладает мнение, что Мамай принудил рязанского князя к пособничеству запугиванием. Однако не нужно забывать о том, что для Олега московские агрессоры были опаснее Орды, а понятия «национальных интересов» в ту эпоху еще не существовало. Скорее всего, Рязань была только рада грядущему разгрому Москвы, который в этих обстоятельствах казался неизбежным.
Впрочем, для победы над Москвой ордынскому владыке должно было хватить и собственных сил. Окончание междоусобицы и восстановление порядка позволило беклярбеку собрать армию, какой у Золотой Орды давно уже не бывало.
В конце XIV века в военном деле возникли новые веяния – всё большее значение стала приобретать регулярная пехота. Хорошо обученные и согласованно действующие копейщики эффективно противостояли тяжелой кавалерии. У татар традиция пешего боя была развита слабо, но, согласно одной из версий, Мамай нанял в Крыму кондотьера, который привел генуэзских наемников солдати (от слова soldo – «плата»), лучшую пехоту того времени. Они должны были остановить натиск конной дружины, главной ударной силы русского войска.
И все же Мамай, видимо, был не очень уверен в победе – или же хотел обойтись без потерь. Уже изготовившись к выступлению, он отправил к Дмитрию Ивановичу послов с требованиями, исполнение которых позволило бы избежать сражения. Условия были довольно умеренными. Мамай хотел формального изъявления покорности и выплаты дани в прежних размерах, как было при ханах Узбеке и Джанибеке, – то есть речь шла о восстановлении статус-кво, существовавшего до «Великой Замятни».
Дмитрий на это не согласился (о чем впоследствии ему пришлось горько пожалеть). Желая выиграть время, он отправил к Мамаю собственное посольство, настаивая на соблюдении договоренностей 1375 года, но беклярбек не был расположен играть в дипломатические игры. В августе 1380 года он выступил с войском в поход. Двинулся в путь и Ягайло. Счет пошел на дни.
Пока враг готовился к решающему столкновению, Дмитрий, конечно, тоже не сидел сложа руки. Он присоединил к своей дружине ополчение, заручился поддержкой почти всех князей и собрал – впервые со времен злосчастной Калкинской битвы – общерусское войско, что само по себе являлось событием огромного значения, свидетельством зарождения нации.
Сбор был назначен на середину августа в Коломне, у рязанской границы. 20-го числа армия выступила в поход. Десять дней спустя переправилась через Оку и 6 сентября достигла берегов Дона.
Князь собрал военный совет, на котором спросил: «Зде ли пакы пребудем или Дон перевеземся?». Это очень характерно для Дмитрия и вообще государей раннемосковского периода – они не принимают ключевых решений, не посоветовавшись с боярами.
Мнения разделились. Одни говорили, что реку нужно форсировать, другие возражали: это слишком опасно, потому что татары наверняка уже соединились с литовцами и рязанцами.
Дмитрий послушался двух литовцев – сводных братьев и заклятых врагов Ягайло, Андрея Полоцкого и Дмитрия Брянского, перешедших на сторону Москвы. По их сведениям, Ягайло еще не успел дойти до Мамаева лагеря, однако находился близко, поэтому времени терять было нельзя. Выдвинули они и еще один веский аргумент: если у русских воинов за спиной будет река, отступать станет некуда, придется биться до последнего.
Переправились.
8 сентября армия вышла на равнину, расположенную между Доном и речкой Непрядвой. Это открытое пространство длиной восемь и шириной шесть с половиной километров называлось Куликовым полем.
С утра в низинах стелился туман, который постепенно рассеялся. Ближе к полудню на дальних холмах показалось татарское войско.
Противники двинулись навстречу друг другу. Начиналось сражение, по своему значению и масштабу не имевшее прецедентов в русской истории.
Победа
Не очень понятно, почему Мамай ввязался в бой, не дождавшись литовцев, находившихся всего в одном переходе. Возможно, татарский полководец не рассчитывал встретить русскую армию на этом берегу Дона, и теперь отступать было поздно.
Битва разворачивалась неспешно.
Сначала, по древнему обычаю, в поединке сошлись два конных богатыря – русский чернец Пересвет, присланный Сергием Радонежским, и татарский витязь, которого наша летопись называет Челубеем. Они кинулись друг на друга с таким пылом, что оба погибли, то ли пронзенные копьями, то ли просто от столкновения. Двойная смерть предвещала ожесточенную и кровопролитную схватку. (Впрочем, не исключено, что этот картинный поединок является позднейшей легендой.)
Авангарды («сторожевые полки») армий сошлись лоб в лоб, причем Мамай по монгольскому обычаю руководил войсками из своей ставки, а Дмитрий Иванович, по обычаю русскому, сражался в первых рядах, подавая воинам пример храбрости. Личной смелости Донскому было не занимать.
