"Дева со знаменем". История Франции XV–XXI вв. в портретах Жанны д’Арк - Тогоева Ольга Игоревна
Интерес вызывает прежде всего вид знамени, которое сжимала в руках французская героиня. Текст Фокамберга, где оно упоминалось еще лишь раз в записи от 14 июня 1429 г. [39], не давал ответа на этот вопрос. Тем не менее кое-какая полезная информация о нем содержалась в других документах XV в. — в показаниях самой Жанны д'Арк на процессе 1431 г., а также в свидетельствах очевидцев и современников событий.
В этих источниках применительно к знамени Девы обычно использовался термин estandart [40]. Всего в трех текстах — в письме, посланном из Франции немецкими информаторами в июне 1429 г., в хрониках Эберхарда Виндеке и декана аббатства Сен-Тибо в Меце, созданных в 40-е гг. XV в., — при описании данного атрибута упоминалось (как и у Клемана де Фокамберга) bannière (banner) [41]. Авторы, писавшие на латыни, ссылались на наличие у французской героини собственного vexillum [42]. Любопытно, что в материалах обвинительного процесса Жанны д'Арк 1431 г. между этими тремя терминами ставился знак равенства: «Ей был также задан вопрос, имелось ли при ней в Орлеане знамя (vexillum), называемое по французски estandart или baniere, и какого цвета оно было» [43]. Соответственно, везде, где во французском черновике допросов (так называемой минуте) упоминалось estandart, в официальном латинском тексте оно было заменено на vexillum [44].
Казалось бы, подобное «уравнение в правах» vexillum, estandart и bannière снимало вопрос о том, каким именно знаменем владела Жанна д'Арк. Однако более детальное знакомство с особенностями средневековой вексиллологии заставляет усомниться в столь простом решении проблемы.
Действительно, в римской Античности термином vexillum обозначался совершенно определенный тип знамени — полевой штандарт, которым обычно пользовались небольшие конные отряды и пехотные подразделения и который носили вексилларии или сигниферы. Эти знамена представляли собой четырехугольные куски ткани и крепились на перекладине древка [45]. Однако позднее, в Средние века, термином vexillum принято стало называть знамя вообще — инсигнию, принадлежавшую какому-то конкретному человеку или организации, всюду сопровождавшую своего обладателя и часто символически воплощавшую его в себе [46]. Одной из разновидностей вексиллума являлся средневековый баннер (нем. banner, фр. bannière, ит. bandiera) — полотнище прямоугольной формы, на котором изображался полный герб его владельца — человека с высоким социальным положением. Во Франции рыцари, обладавшие правом на личный баннер, получали статус баннеретов — в отличие от рыцарей-башелье, такого права лишенных. Тем не менее начиная с XIII в. башелье, вставший во главе войска, также мог получить баннер, хотя его наличие свидетельствовало не о личном, но о должностном отличии владельца [47].
Именно баннер, как полагают исследователи, стал предшественником военного штандарта, появившегося во Франции в конце XIV в. Его активное использование связывают с изменениями, произошедшими в это время с самим статусом военачальника, которым теперь мог стать не только рыцарь, но и обычный капитан, чье возвышение зависело отныне не от знатности, но от выдающихся профессиональных качеств. Главным отличием штандарта от баннера являлась его форма — полотнище с двумя (или более) косицами, обязательное наличие девиза, изображения святого покровителя владельца, а также его ливрейных цветов. Полный герб на штандарте никогда не воспроизводился, могли использоваться лишь отдельные его мотивы [48].
Средневековый штандарт, в отличие от античного, являлся персональным знаменем военачальника, знаком его высокого статуса. Он символизировал «голову» войска, а потому в бою его всегда несли впереди [49]. Очевидно, как раз такое знамя и было изготовлено по просьбе Жанны д'Арк. В отличие от Клемана де Фокамберга, мало что знавшего в начале мая 1429 г. о таинственной «деве» (une pucelle), а потому наделившего ее рыцарским баннером, большинство авторов справедливо полагали, что она — как и любой другой капитан французского войска — владела именно штандартом.
Согласно книге счетов военного казначея Эмона Рагье, знамя «для Девы» (pour la Pucelle) [50] — было изготовлено в апреле 1429 г. художником (paintre) Овом Пульнуаром, проживавшим в Туре [51]. Жанна находилась в это время в Блуа, где собирались королевские войска, во главе которых она должна была выступить под Орлеан [52]. По ее собственным словам, она чрезвычайно ценила свой штандарт — «в 40 раз больше, нежели меч» — и в сражениях всегда несла его сама, «чтобы никого не убить» [53]. Как свидетельствовали ее современники, девушка действительно не расставалась со столь значимым для нее атрибутом ни в одной из битв: ни под Орлеаном, ни под Парижем, ни под Компьенем [54]. Вместе с ним присутствовала она и на коронации Карла VII в Реймсе 17 июля 1429 г. [55]
Жанна заявляла, что штандарт был создан по приказу, полученному Свыше и переданному ей святыми Екатериной и Маргаритой. Они же указали девушке, что именно должно было быть изображено на полотнище [56]. Знамя изготовили из белой ткани, называемой boucassin (смесь хлопка и шерсти), и обшили по краям шелком. В центре поля, усеянного лилиями, располагалась фигура Господа, державшего земной шар, в окружении двух ангелов. Сбоку шла надпись «Иисус Мария» [57]. Сама Жанна ничего не смогла (или не захотела) рассказать своим судьям в Руане о смысле данной композиции [58]. Она лишь знала, что ангелы на знамени были нарисованы по примеру тех образцов, которые она видела в церкви, и не отражали внешний вид посещавших ее «голосов» [59]. Они также не являлись изображением святых архангелов Михаила и Гавриила — главный акцент делался на фигуре Господа [60].
О том, что именно нарисовано на знамени французской героини, было, конечно, известно далеко не всем современникам и их ближайшим потомкам. В их сообщениях встречались самые разные, порой фантастические, описания. Так, по мнению Тома Базена, Персеваля де Каньи и секретаря ратуши Альби, на штандарте присутствовало изображение Девы Марии [61]. Декан аббатства Сен-Тибо в Меце и неизвестный итальянский купец, чье сообщение было включено в «Хронику» Антонио Морозини, настаивали на образе Троицы [62]. Анонимный автор «Дневника осады Орлеана» полагал, что полотнище украшали два ангела с лилиями в руках [63], а секретарь Ларошельской ратуши утверждал, что это был королевский герб [64]. И тем не менее, само наличие знамени у Жанны д'Арк не вызывало у окружающих никаких вопросов. Они знали, что оно существует, даже если не могли точно его описать.
