Автор неизвестен - Повесть о смуте годов Хэйдзи
2 | О ТОМ, КАК НОБУЁРИ ЗАДУМАЛ УНИЧТОЖИТЬ СИНДЗЭЯ
Нобуёри женил своего сына Нобутику на дочери Тайра-но Киёмори, дабы сблизиться с Киёмори и силами дома Тайра осуществить свои замыслы. Однако думалось ему: «Киёмори стал помощником правителя Дадзайфу[22], больших провинций у него в управлении много, вся семья осыпана государевыми милостями, и никакой обиды они не таят. Вряд ли они меня поддержат. Зато Левый конюший Минамото-но Ёситомо ещё с годов Хогэн в гораздо меньшем почёте, чем Тайра, и наверняка есть у него причины для недовольства!» — подумав так, сблизился он с Ёситомо и всячески улещал. Призывал он его, бывало, и говорил: «Я, Нобуёри, у государя в милости. Так что проси чего хочешь — земли в управление, или поместья, или продвижения по службе — государь ни в чём мне не откажет!», — и отвечал Ёситомо: «Раз вы так милостивы ко мне, сослужу я любую службу, что ни прикажете!» Сговорился Нобуёри и с новым дайнагоном Цунэмунэ. Стакнулся и с третьим сыном тюнагона Накамикадо Иэнари, тюдзё Этиго-но Наритикой, любимцем Го-Сиракавы, и с бывшим охранником малолетнего государя, главой Сыскного ведомства Корэкатой. Этот Корэката был дядей Нобуёри с материнской стороны, а кроме того, Нобуёри ещё и женил своего младшего брата на дочери Корэкаты. Выжидал Нобуёри удобного случая, и вот, в четвёртый день двенадцатой луны первого года Хэйдзи помощник правителя Дадзайфу Тайра-но Киёмори отправился по обету в паломничество в Кумано[23], взяв с собой своего старшего сына, младшего военачальника Левой стражи Сигэмори.
Пользуясь таким случаем, Нобуёри пригласил Ёситомо и сказал ему:
— Этот Синдзэй, только потому, что он муж государевой кормилицы Ки-но Нии, вершит большие и малые дела Поднебесной, как ему вздумается. Детей своих он устраивает на любые должности, и при этом, втираясь в доверие к государю, наговаривает на меня. Если позволить ему продолжать так и дальше, он развалит страну, поднимет смуту в мире и станет источником великих бедствий. Даже если государь в этом с нами согласится, без удобного случая никто ничего поделать не сможет. Так что нужно нам с вами, господин, всё хорошенько обдумать.
Так уговаривал он Ёситомо, и тот отвечал:
— Я, Ёситомо, потомок сына Шестого принца[24] в седьмом поколении. С помощью искусства лука и стрел усмиряли мы смутьянов, передавали воинские умения от отца к сыну и сокрушали войска государевых врагов. Однако же в смуту прошедших годов Хогэн весь род наш был объявлен врагами государя и истреблён. Я, Ёситомо, сберёг свою жизнь только для того, чтобы исполнить мой тайный умысел касательно Киёмори. Вам, наверное, это было и ранее известно, и ничего удивительного в том нет. Давнее моё желание — сделать как вы приказываете и возродить дом Минамото, если не случится непредвиденного и будет сопутствовать нам случай!
Так он сказал, и Нобуёри несказанно обрадовался, тут же извлёк грозного вида меч и преподнёс его Ёситомо со словами: «Примите это в знак успеха нашего дела!» Ёситомо принял меч и собирался отбыть, да заметил стоящих рядом белого и вороного коней под сёдлами с зеркальной отделкой. Было темно, но разглядев их в свете факелов, Ёситомо сказал:
— Для того чтоб выйти на битву, лучших коней не сыскать! Имея таких драконов-коней, легко разобьёшь любое войско, какое бы оно ни было! Извольте ещё поговорить об этом деле с судьёй земли Сува Суэдзанэ, правителем Идзумо Мицуясу, правителем Ига Мицумото и начальником Ведомства Церемоний из земли Садо Сигэнари!
Так сказав, отбыл Ёситомо. Вернулся он в свою усадьбу, и в тот же день к нему привезли пятьдесят доспехов — верно, загодя готовил их Нобуёри для такого дня.
3 | О ТОМ, КАК МЯТЕЖНИКИ НАПАЛИ НА ДВОРЕЦ НА ТРЕТЬЕМ ПРОСПЕКТЕ, А ТАКЖЕ О ТОМ, КАК ОНИ СОЖГЛИ УСАДЬБУ СИНДЗЭЯ
Выждав удобного момента, вечером девятого дня той же луны, в час Быка[25], Нобуёри и Ёситомо с войском в пять сотен воинов подобрались ко дворцу на Третьем проспекте[26] и окружили его с четырёх сторон. Нобуёри верхом на коне вломился в южный двор и громко прокричал:
— В последние годы был я обласкан милостями государя более прочих, и вот слышал я, что грозит мне кара из-за наветов Синдзэя! Нижайше прошу проследовать с нами в Восточные земли, чтобы спасти мою ничтожную жизнь!
Тут государь-инок в немалом изумлении сказал: «В самом деле? Кто же это хочет твоей смерти, Нобуёри?» — но и того договорить не успел, как воины, подкатив повозку, принялись его непочтительно поторапливать: «Извольте поскорее садиться!», и стали раздаваться крики: «Скорее поджигайте дворец!»
Государь сел в повозку. В то время во дворце изволила пребывать его младшая сестра, принцесса Сёсаймонъин[27], и её усадили туда же. Нобуёри, Ёситомо, Мицуясу, Мицумото, Сигэнари и Суэдзанэ окружили эту повозку справа и слева, спереди и сзади, и так въехали в императорскую канцелярию. Бывший с ними Сигэнари во время смуты годов Хогэн точно так же препровождал государя Сануки в келью управляющего канцелярии храмовых дел в храме Ниннадзи и стоял там на страже, а в конце концов и сопровождал государя на пути в ссылку в землю Сануки до самой земли Тоба. «Какая же карма причиной тому, что вот стережёт он уже второго государя?» — говорили мудрые люди.
А что творилось во дворце на Третьем проспекте, и сказать страшно. Воины перекрыли все ворота и подожгли дворец со всех сторон. Огонь свирепо вздымался к небу, ветер неистово поднимал клубы дыма. С криками: «Все эти министры, придворные и барышни-прислужницы — все они одного рода с Синдзэем!» — воины убивали их стрелами и рубили мечами. Кто не сгорел в огне, того поражала стрела, а кого не достала стрела — тот горел в огне. Убегая от стрел, спасаясь от огня, люди бросались в колодец. Те, кто оказались внизу, нашли смерть в воде. Кто наверху — тех завалил пепел и горящие головни от рушащихся в пламени многоярусных павильонов. Выживших не было. Когда горел дворец Эфан[28], никто не погиб — ни императрица, ни придворные барышни. В этом же пожаре во дворце Сэнто страшным образом простились с жизнью и высшая знать, и придворные. Головы Оэ-но Иэнака, командира привратной стражи, и Тайра-но Ясутада, начальника Левой стражи, насадили на копья и выставили у ворот Тайкэммон.
Воины, подкатив повозку, принялись непочтительно поторапливать государя: «Извольте поскорее садиться!»
Огонь свирепо вздымался к небу, ветер неистово поднимал клубы дыма. С криками: «Все эти министры, придворные и барышни-прислужницы — все они одного рода с Синдзэем!» — воины убивали их стрелами и рубили менами.
Той же ночью, в час Тигра[29], захватили усадьбу Синдзэя, что была на пересечении улиц Анэ-но Кодзи и Ниси-но тоин, и предали огню. Говорят, правда, что это было дело рук челядинцев тех воинов, что были во дворце. Последние три-четыре года в Поднебесной установилось справедливое правление, и царили тишь и порядок. В столице и в деревнях не запирали дверей, услаждались пирами и развлечениями. Дома знатных и простолюдья стояли бок о бок — а теперь, когда повсюду вспыхивали пожары, не было человека, который бы не возмущался: «Что же это такое настало в мире?»
4 | О ТОМ, КАК СЫНОВЕЙ СИНДЗЭЯ ОТСТРАНИЛИ ОТ ДОЛЖНОСТЕЙ
Пятеро сыновей Вступившего на Путь сёнагона Синдзэя лишились должностей. Это были старший сын, назначенный в этом году государственным советником-сайсё Тосинори, второй сын, Харима-но тюдзё Сигэнори, исполняющий обязанности помощника главы Правой канцелярии при Государственном совете Саданори, младший военачальник Мино-но Наганори и правитель земли Синано Корэнори. Высшие должности поручили дайнагону Тадамасе, остальные — курандо Нариёри, младшему чиновнику Правой канцелярии.
А ещё в столице пошёл слух, будто бы, когда начальник стражи Нобуёри и левый конюший Ёситомо, сговорившись, под покровом ночи напали на дворец государя-инока на Третьем проспекте и сожгли его, то и государь-инок, и царствующий государь не смогли выбраться и погибли в пожаре. И будто бы нового государя уже ввели во дворец.
Таким образом, прежний канцлер, Фудзивара-но Та- дамити, и сын его, нынешний канцлер Мотодзанэ, поспешили во дворец. Прежнего канцлера называли Хоссёдзидоно, а нынешнего — Наканодоно. Главный министр Мороката, Левый министр князь Корэмити из усадьбы на проспекте Оомия, знать и придворные, воины охраны государя-инока — все спешили во дворец один вперёд другого. Грохот обгоняющих одна другую повозок и топот скачущих лошадей достигал неба и сотрясал землю. Все всполошились.
