Ольга Мехти - Монарх и Узник
Российские войска после взятия Геок-Тепе быстро заняли туркменское поселение Асхабад — 1100 кибиток. Из песков возвращали беженцев. Прибывший пятитысячный отряд тут же приступил к строительству нового города, точнее, военного поселения на окраине Российской империи, а еще точнее, буферную зону для охраны центра страны от южных соседей. Каждое подобное продвижение русских войск по Азии волновало британских политиков — им казалось, Россия так и не остановится, пока не дойдет до Индии. Положение обострилось, когда русские нацелились на Мерв — последний независимый туркменский город и богатый оазис на полпути между Геок-Тепе и Гератом. Эдмонд О’Донован прибыл туда раньше с намерением информировать британскую общественность о дальнейших взаимоотношениях русских и текинцев. Он хорошо знал обстановку: «Момент для текинцев был критический. Они понимали, что пора решать, с кем дальше делить свою судьбу — с Англией или с Россией, чьи войска, наверное, встретятся в скором времени друг с другом где-то неподалеку от Мерва. Неприязнь к России тлела давно и разгорелась до наивысшей точки после геоктепинского дела. Хотя Токме Сердар показал своим поведением, что русские куда ближе Мерву, чем англичане, текинцы предпочитали полагаться на британские силы».
Видимо, поэтому тактика покорения ахальцев активно менялась. В конце 1883 года в Мерве появился купец, он же офицер-дагестанец, он же российский подданный Алиханов-Аварский и тут же энергично принялся склонять одно влиятельное лицо за другим на сторону своего императора. Когда же через год подготовительная работа была проделана, а к городу невзначай приблизился русский отряд, он просто вышел на центральную площадь и предложил жителям добровольно признать верховную власть русского царя. Тамошние текинцы-мервли, то есть мервские, на маслахате опять спорили, но все же решили не идти путем Ахала. Принесли прошение царю о принятии в русское подданство и, по получении на то «высочайшего согласия», торжественно присягнули на Коране, обещали оставить грабежи и разбои. Генерал А. В. Комаров поздравил новых подданных державы и от имени государя объявил прощение за старые провинности. Было организовано Пендинское приставство. Мерв со всей его историей и архитектурой за годы российской оккупации превратился в заурядный маленький скучный гарнизонный городок с магазинами, торгующими дешевыми российскими товарами, а для развлечений, кроме танцев, только верховые прогулки к руинам древнего Мерва. Тому самому, который был когда-то подобен Вавилону и Афинам по красоте и могуществу, но блистал в истории человечества гораздо дольше. Вот так!
Тогда, в осажденной крепости Геок-Тепе, ходили слухи, что командующий русскими войсками отправит текинцев в Сибирь, а они, наоборот, получили полное прощение от царя и стали полковниками, майорами. Как известно, после разгрома крепости Геок-Тепе Скобелев предложил всем туркменским джигитам перейти на службу России. Конечно, русские знали древний военный устав джигитов, их незыблемые традиции: как только позовет сердар, всадник должен явиться на собственном коне, с собственным оружием и служить в конном войске. Честные, от слова «честь», текинцы выполняли свои воинские племенные обязанности и этим положили основание туркменским дивизионам. Русские офицеры, которые встречались с туркменскими джигитами, оценивали их высоко. Поручик Л. Г. Корнилов великолепно знал туркменский язык и не раз ходил с местными в разведку на территорию Афганистана, участвовал в разработке оперативных мер на случай войны с Великобританией. С его именем связана слава и трагедия Текинского конного полка, который с самого начала участвовал в Первой мировой войне. Потом верховный главнокомандующий Корнилов забрал с фронта текинцев для охраны ставки в Могилеве. Текинцы стояли на площади перед Зимним дворцом, где совещалось Временное правительство России. В. И. Чапаев тоже отобрал несколько десятков текинцев в свою дивизию. Отношения туркмен с русскими воинами еще раз доказали, что в смуглых телах дерзких всадников бились большие и добрые сердца, хотя, конечно, странно говорить так о тех, которые могли своей кривой саблей срубить с лету голову врага, а потом в устрашение и назидание насадить ее на палку. Кровожадными разбойниками текинцы становились только тогда, когда они объявляли врагу газават. И к этому добавлю, что у местных джигитов, если любовь — то навеки, если преданность — то не жалея своей жизни. Туркмен, дав слово, никогда не нарушит его, хотя бы это стоило ему жизни или свободы. Бывшие враги России в мундирах царской армии, делающие карьеру на царской службе, — вот она, завершенность завоеваний России. Свободолюбивые туркмены были окончательно приручены. А в советское время чувства открытых и несколько наивных детей степей и песков воспринимали раболепством и жестоко пользовались этим, унижали… Скажу только одно: добиться от государства разрешения иметь в собственном владении ахалтекинца туркменские «кентавры» смогли только в годы пере стройки.
На мирное расширение русских пределов в Пендинском приставстве Британия смотрела как на потенциальную угрозу своему господству в Индии, и это, как и ожидалось, привело к бою в 1885 году. Мургабский отряд Комарова наголову разбил афганцев. Англичане отмечали необычайную смелость туркменских всадников, еще недавно дравшихся против Скобелева за Геок-Тепе. Афганцы под прицельным огнем бежали к реке Кушке и бросались с крутых берегов в воду. На другой день после разгрома наемных афганцев представители других туркменских племен — эрсаринцев, сарыков и салорцев — подали просьбу принять их в русское подданство.
После полюбовного разрешения дипломатами спорных вопросов была установлена государственная граница, которая действует до сих пор. В 1895-м совместная комиссия окончательно прочертила новые границы империй — теперь без объявления войны их было уже не изменить. А имперские владения русских обогатились отвоеванным клочком афганской земли, на которой впоследствии была построена крепость Кушка.
Кушке выпала роль быть самой южной точкой Российской империи, а потом — Страны Советов, да и пословица тогда утверждала, что «дальше Кушки не пошлют». Но в год олимпийского мишки послали советских ребят дальше Кушки, они вернулись «афганцами», но только не все и не вскоре, а через долгие девять лет. Первых, закончивших никому не нужную войну, начали ждать с ночи, а темнота все пугала съехавших в Кушку со всего мира корреспондентов, матерей, невест, пугала то дальней канонадой, то выстрелами, то слухами, что где-то подорвался БТР и есть раненые. С утра вяли цветы, сохли булочки для домашнего солдатского завтрака. Они появились после полудня — усталые, пыльные, голодные. Обнимались, целовались, плакали, а русские женщины в камеры твердили: «Дай бог, чтобы это была последняя война». Не оправдались их надежды. Зато Туркменистан уже не получал гробы с чеченской войны.
Накануне Первой мировой войны царь Николай II решил поставить четыре креста на самых крайних точках империи. В 1913 году один был установлен в Кушке. По сей день на вершине холма стоит десятиметровое каменное изваяние, на одной стороне которого — той, что в сторону Афганистана, — укреплен кованый меч. Рассказывают, что в основании внутри креста когда-то была часовня. Южный крест. Это всего лишь исторический памятник. Теперь Кушка — форпост независимого Туркменского государства.
Представители царя взялись за хозяйствование на новой земле очень серьезно. За имперскими войсками тянулись рельсы военной железной дороги, впервые в мире проложенной через сыпучие барханы. Ашхабад стал станцией Среднеазиатской железной дороги, частью великой системы железных дорог СССР. Магистраль существует и поныне, как и заложенная русскими инженерами под руководством генерала М. Н. Анненкова наука о железнодорожном строительстве в условиях движущихся песков. Но мечта о золотом пути в Индию пока не воплотилась в жизнь. Тот же Анненков предложил самый кратчайший путь между Парижем и Ширкануром через Варшаву, Москву, Баку и далее через Михайловский залив Каспия и по туркменской и афганской территориям. Путь рассчитан был на 11–12 дней. Известны и другие российские проекты рельсового пути до Индии, но все они оказались дорогостоящими. Потом царской мечте помешали воплотиться воцарившиеся Советы? Совсем нет. Есть сведения, что коммунисты тоже были настроены по-царски и не менее решительно — все силы бросить на Бухару, затем на Персию, а потом на Индию.
Уже буквально через год в ауле Кеши открыли школу садоводства, из лесничеств России прислали около 4 тысяч саженцев сосны эльдарской. Хвойные оказались удачными для озеленения города. Русскую торговлю интересовал хлопок для развития российской текстильной промышленности — стали развивать хлопководство, ковры — начали собирать ковровщиц в артели и пропагандировать вертикальные станки, шелк — при ашхабадской школе-питомнике создали шелководческую станцию, получали высокого качества грену и бесплатно раздавали частным хозяйствам. Многие десятилетия развивался в стране этот промысел, о котором помнят только уже не нужные никому скрюченные великаны-туты по обочинам сельских дорог.
