Сергей Павлюченков - Крестьянский Брест, или предыстория большевистского НЭПа
Мотивы Теодоровича и других наркомов были ясны. Они не верили в то, что штыки революционных масс могут быть надежной опорой и, наоборот, при случае очень быстро превратятся в те копья, на которые в Древней Руси бросали неугодных правителей с красного крыльца.
С первых же дней своего назначения советский нарком продовольствия оказался полководцем без армии. Служащие Министерства продовольствия более чем холодно отнеслись к Октябрьскому перевороту. В резолюции, принятой по поводу захвата власти большевиками, они заявили:
«Произведенный в Петрограде захват власти, как ныне выяснилось из заявлений Совета крестьянских депутатов, фронтовых и других демократических организаций, не встречает поддержки широких кругов русской демократии. При создавшихся условиях нет возможности спасти дело снабжения страны продовольствием, так как оно основано на работе этих кругов в лице местных продовольственных органов.
Поэтому мы, ответственные работники Министерства продовольствия, признавая себя бессильными предотвратить грозящую населению и армии катастрофу, не считаем возможным дальше оставаться на своих местах и нести ответственность за дело снабжения.
Однако судьба снабжения армии и населения продовольствием не позволяет нам немедленно прекратить текущую работу и мы будем нести ее в ближайшие дни до замены нас иными людьми»[22].
Общее собрание служащих Министерства продовольствия установило связь с Комитетом спасения родины и революции, который, однако, предписал Министерству продолжать работу, не признавая «никаких органов власти, назначенных захватчиками» и не вступая с ними ни в какие отношения. «В случае проявления какого-либо насилия над существующими руководящими органами Министерства, работа Министерства должна совершенно прекратиться»[23].
Но в первые дни после переворота большевистские комиссары, дезорганизованные противоречиями в своей собственной среде и встреченные открытым гражданским неповиновением служащих, получившим название «саботаж», не спешили демонстрировать свою власть в Аничковом дворце, резиденции Министерства продовольствия. Как сообщалось в бюллетене Комиссии Минпрода по установлению связи с Комитетом спасения родины и революции:
«Перемен в положении Министерства продовольствия до 12 ч. понедельника 30 октября не было. В субботу в здании Министерства появлялись лица, именовавшие себя помощниками комиссара по продовольственному делу, но никаких попыток вмешаться в ход дел по Министерству с их стороны и со стороны большевиков пока не было»[24].
Министерство продовольствия во главе со старым руководством по-прежнему продолжало оставаться единственным реальным центром организации продовольственного снабжения в масштабе всей страны, которое после большевистского государственного переворота неизмеримо затруднилось. После трудных июля и августа 1917 года в результате чрезвычайных усилий заготовка продовольствия в сентябре и первой половине октября стала заметно возрастать, но переворот, внесший полную анархию в структуры управления экономикой, тяжело ударил по системе продовольствия и транспорта.
Цифры утомляют, не всегда им верят, и порой совершенно справедливо, поскольку статистика — это такая наука, которая, по признанию одного из ее корифеев, может доказать, что в Ирландии больше населения, чем в Китае, если считать по одним рыжим. Тем не менее следует внимательно отнестись к таблицам и цифрам, составленным в Министерстве продовольствия, они достаточно объективно отражают последствия правительственного переворота в Октябре для продовольственного дела и во многом объясняют дальнейшее развитие событий[25].
По данным Министерства продовольствия, заготовка продуктов в 1917 году по сравнению с 1916 годом выглядела следующим образом. 1916 1917 август сентябрь август сентябрь хлеб 1786 8514 12241 28465* зернофураж 4597 10525 5570 12469 крупы 24 404 1948 1987* Цифры обозначают тысячи пудов.
В Петроград хлебные грузы в августе 1917 года прибывали в размере 33,5 вагона в среднем за сутки, в сентябре — уже 42,8 и за первые 10 дней октября — 54,7 вагонов.
В Москву в августе — 28,4 и в сентябре — 48,6 вагонов в сутки.
Улучшилось снабжение фронтов: август сентябрь 15 дней октября хлеб 24,7 32,7 39,5* зернофураж 31,2 64,7 80,0 крупы 35,4 32,6 59,2 сено 36,1 62,0 40,0 мяса 24,0 36,0 33,5* Цифры обозначают среднее число вагонов в сутки.
Следующие цифры изображают картину резкого падения подвоза продовольствия в армию и столицы.
Снабжение фронтов мука крупа з. фураж сено рыба и мясо 1–5 октября 199 30 383 131 32* 6–10 252 43 498 221 45 11–15 185 37 489 171 39 16–20 251 51 350 191 38 20–25 178 51 241 153 27 26–31 174 34 406 174 21 1–6 ноября 62 18 93 58 9* Цифры обозначают общее количество вагонов за указанные числа.
Снабжение Петрограда хлеб зернофураж август 31,6 1,9* сентябрь 36,0 6,8 1–10 октября 40,6 14,1 10–20 октября 20,5 5.4 21–27 октября 29,9 8,3 27 окт[ября] -7 ноября 12,0 9,1* Цифры обозначают среднее число вагонов в сутки.
Безусловно, наметившееся в последние месяцы Временного правительства улучшение снабжения было относительно невелико и не сулило как изобилия в городах, так и переедания солдат-окопников. Затянутые ремни на их подведенных животах едва ли были бы ослаблены более чем на одну дырочку. Тем более что грядущая зима неотвратимо принесла бы и снижение уровня заготовки и подвоза. Но цифры свидетельствуют — Октябрьский переворот самым непосредственным образом отразился на продовольственном снабжении армии и городского населения.
