Георгий Холопов - Грозный год - 1919-й (Дилогия о С М Кирове - 1)
- К кому же мы идем на чаек? - обратился Киров к соседу.
Снова со всех сторон раздались приглашения. Но когда стали перебирать адреса, то оказалось, что ближе всех живет Афонин - на Эспланадной.
- Угощу чаем калмыцким и чаем русским. Ну и что соберет старуха на стол, - не без смущения предупредил старый механик.
- Нам же ведь поговорить о делах, Петр Степанович, - успокоил его Чугунов. - По случаю окончания конференции и отъезда товарища Кирова не грех, конечно, малость выпить, да ладно, сегодня обойдемся и чайком.
К Афонину пошли Аристов, Чугунов и Мусенко. С остальными делегатами Киров тепло распрощался.
- Надо вас познакомить, товарищ Киров, с Петром Степановичем, сказал Мусенко. - Помните, говорил вам вчера: если кого благодарить за мотоциклы, так это Афонина, нашего заводского механика.
- За мотоциклы - спасибо! - Киров крепко пожал руку Афонину. - Вы нас очень выручили!
- А вам, товарищ Киров, спасибо за добрые слова... Хорошо сказали об Астрахани! - Аристов оттеснил плечом Мусенко, пошел слева от Сергея Мироновича. - В устах человека, приехавшего из центра, они приобретают особое значение.
- Громадное значение! - поддержал Чугунов.
- Вы оба сегодня хорошо выступали, - ответил Киров. - Резковато, правда, но ничего, ничего, пойдет на пользу!.. Вообще, как мне пришлось понаблюдать за эти десять дней, о вас иногда говорят несправедливо, хотя, конечно, хорошо понимают вашу роль в астраханских делах... Обвиняют иногда черт знает в чем!.. Вот, например, Мина Львович, - обратился он к Аристову, - в январских боях пожгли гостиный двор, - говорят, не было необходимости, можно было бы не прибегать к этой крайней мере... Не могут этого простить!..
- Но они простят! - Аристов остановился у ограды Братского сада и указал на могильный холм, занесенный снегом. - Спят вечным сном герои январских боев. Сто восемьдесят человек!.. Погибло - триста... Они - немые свидетели этой н е о б х о д и м о с т и!.. Они простят!
- Мы знаем цену этим критиканам, товарищ Киров, - поддержал Аристова Чугунов. - Нагляделись на них в январе!
- Критиковать им, конечно, нас легко! - снова горячо проговорил Аристов. - Но где были эти "критики" в январе?.. Мы вот все четверо здесь участники этих боев - я в то время был командующим всеми советскими войсками в Астраханском районе, - мы чего-то не видели их в те тяжелые дни - ни в крепости, ни где-либо поблизости. Правда, ребята?.. Сидели они в это время у себя в домах за закрытыми ставнями, распивали чаи и ждали исхода поединка. А рабочие, рыбаки, крючники - астраханская беднота кровью своей защищали завоевания Октября!..
- Кстати, Мусенко как раз пожег гостиный двор и соседние с ним дома! Он возглавлял штурмовую группу! - сказал Чугунов. - Спросите, он расскажет.
- Чего там рассказывать? - ответил Мусенко. - Белых надо было выбить оттуда любой ценой! Укрываясь в гостином дворе и в соседних домах, они блокировали главные крепостные ворота, закрыли нас, как в мышеловке. Позиция у них была отличная, напротив ворот, рукой подать... Выкурили мы их темной ночью бутылками с горючим...
Налетел снежный вихрь, закружил вокруг, и разговор на время сам собою прекратился... Возобновился он через некоторое время, когда, залепленные снегом, они переступили порог афонинской квартиры...
- Чем я вас угощать-то буду? - всплеснув руками и посмеиваясь, проговорила жена Афонина при виде гостей.
- Что уж бог пошлет! - ответил Петр Степанович. - Ставь, мать, самовар. У нас сегодня гость из Москвы.
- Самовар-то горячий, все ждала тебя... Что - не наговорились на конференции-то?
- Нет, мать... За чаем наговоримся. - И Афонин подал Кирову веничек.
Пока на галерее все шумно отряхивались от снега, Сергеевна, как запросто звали ее соседи и знакомые, посетовала мужу, что тот не догадался предупредить ее, и пошла хлопотать на кухню. Серьезную задачу задал ей муженек, хотя и не привыкать ей было принимать в такую позднюю пору гостей. И в особенности - за последний год!.. Не раз после собрания или конференции приходил Петр Степанович домой с ватагой почаевничать и "поговорить". Бывали у них и отрядники, и делегаты... А когда в январе шли бои в городе, то дом их превратился чуть ли не в красногвардейский штаб и в ремонтную мастерскую оружия, благо теперь, переехав на новую квартиру, они жили недалеко от крепости... В последнее время, правда, в связи с нехваткой продуктов, бывало и так, что каждый, приходя в гости, что-нибудь приносил с собой. Кто вытащит из кармана завернутый в газету кусок хлеба, кто несколько кусков сахару, кто жареной рыбки, а кто и горсточку чилима... Дом их хорошо был знаком астраханским большевикам еще задолго до революции... Тогда Афонины жили на Косе. Спрятать ли кого надо было в надежное место от полиции, достать или отремонтировать оружие боевикам, устроить ли какую передачу ссыльным - обращались к Афониным. Петр Степанович был одним из ветеранов революционной Астрахани. И первой помощницей мужа во всех тайных делах была она, Сергеевна... Детей у них не было. Недавно они приютили у себя сироту, Толей звали его, по фамилии Семячкин...
Петр Степанович заправил "молнию" и погасил горевшую красноватым светом электрическую лампочку. В комнате сразу стало светло и уютно. Обставлена она была скромной мебелью, и если что и украшало ее, так это горшки с цветами, которые вплотную стояли на окнах, выходивших на улицу и галерею.
Только теперь, при свете лампы, Сергей Миронович разглядел хозяина. Был он среднего роста, щупленький, с небольшой рыжеватенькой бородкой. Умные его глаза изучающе смотрели сквозь стекла очков в металлической оправе. Киров хорошо знал эту породу русских мастеровых, среди которых бывали удивительные умельцы, люди с золотыми руками. Видимо, любил Афонин и дома поработать, выточить на досуге что-либо диковинное, починить что-нибудь немыслимое. Для этого у него во второй комнате рядом с диваном, на котором спал Толя Семячкин, стоял небольшой верстачок с прикрытыми тряпочкой тисками и маленький токарный станок, напоминающий ножную швейную машину...
Пока хозяева хлопотали на кухне - им помогал Чугунов, - Киров с Мусенко растапливали камышом "буржуйку". Аристов нервно ходил по комнате своей легкой, упругой походкой, скрестив ладони на рукоятке кинжала...
- А результаты?.. Почему никто из этих "критиков" не говорит о результатах? - вдруг продолжил он прерванный на улице разговор, который, видимо, не давал ему покоя. - Только явный недоброжелатель может ставить в вину рабочим и рыбакам, оторванным от всего мира, с палками и деревянными пиками борющимся против хорошо вооруженного и организованного противника... противника, которым командуют не какие-нибудь там унтеры, прапорщики или есаулы, вроде меня или вот унтера Чугунова, а кадровые царские офицеры, капитаны и полковники... так вот, ставить борцам революции в вину это вынужденное дьявольскими обстоятельствами - я повторяю: в ы н у ж д е н н о е, Мусенко это подтвердил, - ставить им в вину сожжение зданий в центре города, где укрывались белогвардейцы. А результаты?.. Почему никто из них не говорит о результатах?.. - гневно сверкнул цыганскими глазами Аристов. - Почему никто из них не говорит, что в этих жестоких январских боях мы отстояли Советскую власть в Астрахани? Сохранили этот город для революции?.. Сами видите, Сергей Миронович, каково его значение сейчас...
- Да, это я вижу, - задумчиво ответил Киров, вставая с колен и вытирая руки.
Мусенко махнул рукой:
- Мина Львович все еще переживает!.. А я давно перестал, товарищ Киров. Кто орудует против нас?.. Шляпников и его друзья - это раз, казачья братия - это два... Ну и плюс господа рыбники, их подхалимы и прихлебатели!..
Вошел Чугунов, прислушался к разговору, вздохнул:
- Эх, дела астраханские! Послушаешь со стороны - и не все так уж просто здесь выглядит... Правда, товарищ Киров?.. Иной приедет из центра и не сразу во всем у нас разберется... Ну, к тому же еще предрассудочки... Известное дело - Астрахань, азиатчина! А в этой самой Астрахани есть и рабочий класс, и партийная организация, здесь, как и всюду, идет отчаянная классовая борьба...
- И на меня, и на Чугунова с Мусенко, и на других коммунистов, конечно, можно вешать всех собак, - рассмеялся Аристов, подойдя к Кирову. - Я, знаете ли, Сергей Мироныч, все перевидал в нашей Астрахани. Можно сказать, ее живая история... Я первый губернский военный комиссар (потом меня заменил Чугунов), первый председатель прошлогоднего временного ревкома, первый командующий местными войсками, а теперь вот - новая затея! - начштаба Коммунистических отрядов Астрахани...
Взяв стул и садясь к весело гудящей "буржуйке", Киров примиряюще сказал:
- Надо думать, что после сегодняшней конференции улягутся многие из ваших астраханских страстей... С ними, во всяком случае, надо кончать... Организация должна спаяться, стать единой, чтобы встретить те трудности, которых, видимо, вам не миновать... Кстати, Мина Львович... Чем вы сейчас заняты?.. Должность у вас - внушительная.
