Иван Клула - Борджиа
У Каталины, его старшей сестры, два сына — Педро и Луис Хуан де Мила. Младший, постриженный в монахи, благодаря своему дяде быстро проходит все ступени духовной карьеры: сначала прево Валенсии, а в двадцать семь лет, в 1453 году, он становится епископом Сегорбским в королевстве Валенсия.
У второй сестры кардинала, супруги Хофре де Борха-и-Омс, было два сына — Педро Луис и Родриго. После смерти отца в 1441 году Алонсо стал их опекуном. Младший, Родриго, — красивый мальчик с живым умом, любящий жизнь и удовольствия. Его считают жестоким и пылким: пройдет слух, что в двенадцать лет он убил кинжалом своего ровесника, «низшего сословия». Презирая злые разговоры, его дядя — епископ изберет для него духовную карьеру, как и для его кузена Мила. Он предоставляет ему возможность пользоваться прибылями от церковных служб: в 1445 году, в пятнадцать лет, его пожаловали званием певчего Валенсийского собора, а потом, несколько позже, званием ризничего, то есть интендантом капитула и хранителем драгоценных украшений и священных сосудов.
Могущество римских гуманистовВ понимании епископа Валенсийского церковные звания являются средством, помогающим обеспечить себе положение в обществе и привлечь к себе внимание сильных мира сего. Но они должны также давать молодым людям необходимые средства, чтобы покрыть расходы на солидное образование: в эту эпоху человек, лишенный культуры, не может войти в узкий круг тех, с кем советуются властители мира и определяют его политику.
Папский двор дает много примеров успеха. Он населен эрудитами и учеными, которые разделяют любовь к античности: их называют гуманистами. Король Альфонс Арагонский, уверенный в могуществе, которые они дают, сделал себя одним из их защитников. Кардинал Валенсийский видел, как все они стекались в Неаполь. Во время своих военных экспедиций, как во время осады Гаэты в 1435 году, Альфонс находит время, чтобы Антонио Беккадели, родившийся в Палермо и поэтому прозванный Палермцем (Panormita), прочитал и объяснил ему отрывки из Тита Ливия.
В Риме со времен папы Мартина V чиновники папской курии — гуманисты: такими были Антонио Лоски, Поджо Браччолини, Ченцо де Рустичи и многие другие. Эти достойные составители папских булл и бреве демонстрируют распущенный ум и разнузданные нравы, на что намекает в своих богатых сведениями о римской жизни рассказах, или Faceties, Поджо.
Один из друзей Поджо, чтобы получить должность, которая соответствует его званиям, вынужден отдавать предпочтение людям, стоящим ниже него по своей учености и добродетелям. Что же в том удивительного, замечает рассказчик: «В римской курии все определяет случай, и очень редко находится место для таланта или добродетели. Все достигается либо через интриги, либо благодаря удаче, не говоря уже о деньгах — настоящем властелине мира». Этот достойный человек, разочарованный и полный горечи, позволяет себе однажды напомнить кардиналу о том, каких трудов стоило ему стать ученым. И получает ответ, который странно звучит в устах прелата: «Здесь наука и заслуги никому не нужны. Но не отчаивайся. Потрудись на некоторое время забыть все, что ты знаешь, и научись порокам, которых ты не ведаешь, если хочешь, чтобы папа тебя оценил».
Немногое можно почерпнуть из этого изображения римских нравов. В кратких мимолетных сценах Поджо показывает, что происходит за кулисами папского дворца и священного города. Мы видим распутных монахов, развращенных наивных девушек, процветающих проституток и конечно же их клиентов, коллег Поджо по курии, хвастунов и веселых парней, бесстыдно обманывающих друг друга.
Папство закрывает глаза на эту безнравственность. Папская дипломатия считает для себя более выгодным использовать ученость этих распутников, умеющих писать на чистейшей латыни: именно на этом отточенном языке Святой престол обращается к миру.
Возмущение спокойствия в конклаве 1447 годаПапа, являющийся отныне единственным глашатаем христианского мира, постоянно обязан определенно высказывать свое мнение, не столько для того, чтобы предотвратить опасность волнений в церковном соборе или бунта римлян, но и для того, чтобы противостоять другим, еще большим опасностям. Самая серьезная из них угрожает будущему христианства на Востоке. Сигнал опасности впервые прозвучал пятнадцать лет назад. Византийский император Иоанн VIII Палеолог в сопровождении главных религиозных и светских сановников своей империи прибыл во Флоренцию в 1439 году, чтобы просить помощи у папы и западных государств в борьбе против растущего оттоманского могущества. Греки согласились скрепить союз двух церквей, православной и католической. Но когда они возвратились в Византию, их соотечественники отказались от этого договора. Таким образом, Флорентийский собор не смог предоставить никакой действенной помощи со стороны христиан Запада. Турки, стоящие по обе стороны Босфора, активно усиливали свое давление на последние бастионы Византийской империи.
В Италии светской власти папства угрожает непосредственная опасность. Кондотьер Франческо Сфорца, зять герцога Миланского, Филиппо Мария Висконти, предпринял попытки создать для себя на севере и в центре страны отдельное княжество. Один из пунктов соглашения, заключенного в 1443 году Алонсо Борджиа с папским престолом, имеет целью помешать осуществлению этого замысла: кардиналу Валенсийскому поручено это контролировать. Он удовлетворенно наблюдает за тем, как к лиге Евгения IV и Неаполя присоединяются еще и Сигизмунд Малатеста, сеньор Римини. Но против римско-неаполитанской лиги Франческо Сфорца объединяет Флоренцию и Венецию, Фредерика де Монтефельтре, сеньора Урбинского, и Галеаццо Малатеста. Игра рискует затянуться. К тому же в начале 1447 года король Неаполитанский направляет в Рим около четырех-пяти тысяч своих солдат. Весной им придется выступить против Флоренции, союзницы Франческо Сфорца, но они еще даже не выступили, как 23 февраля 1447 года умирает папа Евгений IV. Используя эту армию, король Альфонс мог бы оказать давление на конклав и заставить его избрать нужного кандидата. Но ему невыгодно вызывать неудовольствие других держав, и, скорее всего, кардинал Валенсийский посоветовал сохранять строгий нейтралитет. Собрание происходит при строгом соблюдении правил. Соперничество Орсини и Колонна оказывается выгодным для совершенно нейтрального лица. 6 марта 1447 года избран ученый-эрудит, стоящий над всеми партиями: Томмазо Парентучелли де Сардзана становится папой Николаем V.
Николай V возрождает папскую властьНовый папа — друг гуманистов. При нем у них начинается прекрасная жизнь. Папская библиотека становится одной из первых в мире. Точно неизвестно количество книг, собранных новым папой. Каталог манускриптов на латинском языке насчитывает восемьсот сорок два тома, то есть столько же, сколько их в самой лучшей коллекции — во Флоренции, и немного меньше, чем в богатейшей библиотеке замка Павии. Почти столько же греческих рукописей и произведений на других языках. Светская литература представлена так же богато, как и религиозная. Николай V одевает эти тома в драгоценные переплеты. За них отвечает друг папы — Жан Тортелло. Книготорговец и эрудит Веспасиано да Бистиччи, а также гуманист Джаноццо Манетти — в числе приближенных Николая V. Поджо, Валла, Альберти, Ауриспа легче получить доступ к папе, чем прелатам-политикам, представляющим интересы великих держав.
Николай V предпринимает реконструкцию старого дворца, построенного его далеким предшественником Николаем III в XIII в. на северной стороне папской базилики. Он возводит новое здание, выходящее во двор Попугая. Весь ансамбль защищен массивной стеной и башнями с бойницами. Папа поручает фра Анджелико расписать новый дворец. Его рабочий кабинет, известный сегодня как часовня Николая V, украшен великолепными фресками: житие Девы, святого Лаврентия и святого Этьена. Николай V также создает проект реконструкции античной базилики Святого Петра, которой угрожает разрушение. В 1452 году он поручает Бернардо Росселино разработать проект церкви в форме латинского креста.
Пока происходят изменения в самом папском городе, значение папства растет. Правление отмечается важными событиями: отречение антипапы Феликса V в 1449 году, торжественно отпразднованное в 1450 году, когда в святой город стекались толпы верующих, канонизация Святого Бернарда Сиенского, очень популярного в Аквиле королевства Неаполитанского, начало процесса по реабилитации Жанны д’Арк в 1452 году, восстановление дисциплины и церковная реформа, которую проводили в империи Николай де Кузанский и Жан де Капестран. За несколько лет престиж папской власти вновь обрел присущий ей до великого раскола блеск.
В политической области, вопреки желанию Альфонса Неаполитанского, в 1450 году после смерти своего тестя Висконти Франческо Сфорца становится герцогом Миланским. Император Священной Римской империи Фридрих III отправляется в Италию в 1452 году, чтобы принять из рук папы императорскую корону и получить благословение на его брак с Леонорой, дочерью короля Португальского. Кардинал Алонсо вместе со Священной коллегией присутствует при необычайном зрелище: на выходе из базилики Святого Петра император подводит своего коня к папе и держит ему стремя. Этот символический жест, которого не видели уже несколько веков, утверждает превосходство власти духовной над властью светской. Но действительное могущество императора в Италии зависит от его хороших отношений с князьями и, в частности, с могущественным королем Альфонсом. Покинув Рим, Фридрих III направляется в Неаполь, где король устраивает в его честь феерические празднества. Театральные представления, охота, пиры, балы как в вихре сменяют друг друга. Для кардинала Валенсийского, здесь присутствующего, этот неаполитанский триумф венчает дело, которому он отдал долгие годы упорного труда. Но Алонсо Борджиа — свидетель, с отчаянием наблюдающий, как на Святой Престол и христианский мир в 1453 году одно за другим обрушиваются несчастья: едва не расстроивший все замыслы заговор Стефано Поркаро, который пытался свергнуть светскую власть папы, и взятие Константинополя Магометом II.
