ЕВА. История эволюции женского тела. История человечества - Бохэннон Кэт
Тем временем в Судане были замечены шимпанзе, поедающие листья зизифуса и комбретума. В этом нет ничего удивительного – шимпанзе постоянно едят листья, – за исключением того, что люди, живущие в том же районе, используют эти растения, чтобы вызвать выкидыш. Комбретум также используется в традиционной медицине Мали: если женщина страдает аменореей, она пьет настой из засушенных цветов, чтобы вызвать менструальное кровотечение. Если бы выборочное поедание этих листьев пагубно влияло на популяцию шимпанзе, они, вероятно, избегали бы их, как избегают других токсичных растений. Но поскольку листья едят самки, а не самцы и известно, что растения обладают абортивными свойствами, возникает довольно сложный вопрос: контролируют ли шимпанзе промежутки между родами, избирательно поедая растения, понижающие их плодовитость?
Пытаться угадать намерения животного всегда непросто. Но учитывая, что сегодняшние приматы, похоже, обладают обширными знаниями о растениях в своей среде обитания (какие безопасны, какие опасны, что может помочь при болезни), вполне вероятно, что и ранние гоминины тоже так делали. Умелая, вероятно, использовала все, что могла, чтобы повлиять на собственное воспроизводство. Поскольку у нее не было ничего более надежного (как эффект Брюса или сложное влагалище), ей пришлось бы прибегнуть к поведенческой адаптации, чтобы осуществить свой выбор. Она была социальной. Она решала проблемы. Она пользовалась инструментами. Столкнувшись со своей собственной дефектной репродуктивной системой, она решила бы эту проблему так, как мог только человекообразный примат: социально и умно, используя любые инструменты, которые можно изобрести.
Быть умным социальным приматом всегда было благом для наших человекообразных Ев. И чем умнее мы становились и чем сложнее было наше общество, тем легче было взять ранние основы гинекологических знаний и использовать их как фундамент. Хотя у Умелой, вероятно, уже было приличное количество материала, у последующих Ев развился разум, который смог связать все воедино.
Покидая Эдем
Каждой Еве свой Эдем. Умелая никогда не покидала Африку [160]. Как и большинство видов на Земле, она адаптировала свое тело и поведение к конкретному миру, в котором жила, и, когда этот мир изменился, ее вид вымер. Эдакий экологический меч Уриэля. Но ее правнучка, Homo erectus, была одним из самых успешных гоминидов, когда-либо существовавших. То, что начала Умелая, унаследовала Прямоходящая [161]. Она взяла весь опыт и побежала с ним до самого Китая.
Самцы Homo erectus, немного выше самцов Homo habilis, имели рост целых пять футов десять дюймов – на добрый дюйм выше среднего современного мужчины-американца. И самки были ненамного ниже [162]. Конечности Прямоходящей были длинными и изящными, а лицо более плоским, чем у Умелой, более похожим на наше – часть длинной эволюционной цепи, создавшей современное человеческое лицо. Мозг был больше. И мы можем проследить свидетельства этой умственной силы в летописи окаменелостей: Прямоходящая не только пользовалась орудиями, но и была первым человекообразным приматом, охотившимся на крупную дичь. Первой, кто использовал огонь. В пещере рядом с ее костями были найдены обугленные кости животных, датированные миллионом лет назад. Неясно, развела она огонь сама или использовала лесной пожар. Но она точно принесла в ту пещеру готовый ужин.
Прямоходящая усовершенствовала технологию инструментов Умелой. Она изобрела ашельские инструменты: длинные, тонкие, изящные ручные топоры и рубила. Их нельзя было сделать из любого камня – приходилось искать подходящие. Нужно было планировать заранее, придавая камням нужную форму, думая об определенных видах камней и о том, чем они станут. Изготовление олдувайских инструментов занимало какое-то время, но ашельские требовали значительно больше, и были ценным имуществом, которое, вероятно, хотелось держать при себе.
Все это означает, что, хотя Умелая была умна, способна и общительна, Прямоходящая ее превзошла. И мы знаем, что она могла путешествовать, а значит, умела решать проблемы и была способна справиться с новыми задачами. Но за этот дополнительный мозг пришлось заплатить. По всей вероятности, беременность и роды Прямоходящей были хуже, чем у Умелой, потому что головы и плечи ее младенцев стали больше. А значит, Прямоходящая нуждалась в гинекологии. Остро нуждалась. Нужда Homo sapiens будет еще острее.
Несмотря на то что Прямоходящая выбралась из Африки и колонизировала ряд мест, оставляя по пути окаменелости и каменные орудия, со временем ее вид вымер. Евы гомининов – от таких, как Прямоходящая, до древних Homo sapiens – неоднократно пытались покинуть свой Эдем. Некоторые, возможно, превратились в новых существ, эволюционировав таким образом, что их старые тела и привычки остались позади. Но за исключением Homo sapiens, которые еще не вымерли и не превратились в нечто иное, все остальные Евы исчезли.
Что не должно вызывать удивления: существа, которые не являются плодовитыми, сталкиваются с экологическими и конкурентными проблемами и, не имея подходящих обходных путей, не могут адаптироваться.
Это особенно верно, когда мы говорим о миграции. Чтобы вид мог переселиться в новую среду обитания и процветать, ему необходимо создать в этом новом месте так называемую минимально жизнеспособную популяцию (MVP). Это концепция экологической науки: минимальное количество размножающихся особей, необходимое для обеспечения постоянного выживания группы в каком-либо конкретном месте. Если в вашей группе достаточно членов, чтобы обеспечить как постоянное разнообразие, так и общую репродуктивность в местной среде, у вас есть хорошие шансы на выживание.
Другими словами, мигрирующим Евам нужно было рожать детей. Хороших, здоровых и жизнеспособных, которые смогут прожить достаточно долго, чтобы произвести на свет еще больше детей.
У гомининов не было преимущества в этой области. К тому времени, когда появилась Прямоходящая, плаценты уже были жадными, родовые пути представляли собой сложный рукав, а дети, благополучно родившиеся, в течение многих лет были сильно зависимы от матери. Возможно, именно поэтому всего лишь 50 % человеческих беременностей на самом деле приводят к рождению ребенка. Возможно, именно поэтому у здоровой женщины, занимающейся сексом в день овуляции, вероятность забеременеть составляет всего 9 %. Если беременность, роды и воспитание детей являются биологически дорогостоящими, то можно ожидать, что ответственные за это органы разработают способы, гарантирующие продолжение беременности только с самыми высокими шансами на успех.
Если такие жалкие показатели успеха были справедливы и для наших Ев, понятно, почему лишь немногим видам гомининов удалось выбраться из Африки. Можно также предположить, что во многом именно это стало причиной вымирания всех видов, кроме одного.
Возьмем, к примеру, броненосца: одна из причин, по которой это странное полубронированное маленькое млекопитающее так хорошо себя чувствует в сложных условиях, заключается в том простом факте, что оно способно контролировать свою беременность. В брюхе девятипоясного броненосца зародыш может чудесным образом остановиться в развитии. После оплодотворения он плавает и ждет, иногда до восьми месяцев, не имплантируясь в матку. Так что, если самка броненосца пересекает большую, негостеприимную пустыню, ее эмбрион просто… зависает. Когда она попадает в место, где больше еды и воды, и счастливо устраивается, эмбрион снова начинает развиваться.
Броненосец, в отличие от ранних человекообразных Ев, хорошо мигрирует именно по этой причине. Она может быстро изменить «интервал между родами» (когда и как часто она рожает) в соответствии с проблемами любой конкретной среды [163]. Все, что есть у человеческой женщины, – возможный выкидыш (рискованный сам по себе: прерывание беременности во втором или третьем триместре может легко убить женщину или сделать ее бесплодной). Таким образом, единственный способ, которым мы могли манипулировать интервалом между родами хоть сколько-нибудь надежно, – это делать то, что снижает или увеличивает женскую фертильность (в зависимости от того, что принесет больше пользы). И когда древние гоминины попытались переместить свои тела, давно адаптированные к определенным условиям Африки, аж до древнего Леванта, им пришлось задействовать все имеющиеся гинекологические знания.
