Эдуард Петров - Паруса в океане
- Альбатрос боялся, как бы не выкрали его самого, - сказал Саркатр, поэтому мы тайком покинули те берега.
- Неужели адмирал не захватил ни одного из пришельцев?
- Боялся, - ответил Ахтой, - ведь у них тоже корабли, много диковинных кораблей, похожих на квадратные корыта с загнутыми краями, не поймешь, где корма и где нос. Зато позже, когда солнце вдруг перестало греть наши затылки и переместилось вправо, Альбатрос решил узнать, что ждет нас впереди, и Скорпион притащил с берега зинджа. Когда начали пытать, зиндж перекусал все, оборвал цепь и, как рассказывал Болтун, "нагло убежал". Потом побережье повернуло на север. Солнце повисло у нас на бровях. И у самого моря долго тянулась пустыня. Тогда опять поймали местного жителя, из-за этого началась война. Человек сто умерло от стрел, Оразу дубиной раздробило руку. А тут еще лихорадка, сонная болезнь, язвы по всему телу. Рутуба укусил белый паук. Анад опять провалился в ловчую яму. Все словно посходили с ума. У Ассирийца передралась вся команда.
- Веслами дрались, - уточнил Анад.
- Вот тогда-то устроили всеобщий молебен, с жертвоприношениями. Альбатроса принесли в жертву, как самое ценное, что у нас было...
Зловещий вой заставил всех прислушаться.
- Живьем грызут, что ли? - проворчал Рутуб.
- Что-то здесь неладно, - сказал Астарт, - чувствуете, какая ненормальная тишина? И гиена...
- Даже попугая невозможно подстрелить, - пожаловался Анад, - ни одной живой души. Мы с Мекалом весь лес обшарили.
- Подохнем с голоду, - загрустил Фага.
Все это очень странно, - начал Ахтой, и в этот миг сильный толчок подбросил мореходов.
От рифов и берега к центру залива ринулись волны. По лесу прокатился густой шум.
- Скорей! За работу! - крикнул Астарт, хватаясь за топор.
Мореходы гурьбой побежали к остову корабля. Застучали топоры, завизжали пилы. Люди работали торопливо, с суеверным ужасом ожидая чего-то.
- Ораз наколдовал, - уверенно заявил Мекал, и Астарт заметил, что испуга на его лице нет.
- Астарт, посмотри! - прошептал Ахтой.
Над высоченным конусом, подпирающим небо, поднимался столб черного дыма, превращаясь в рыхлую, растекающуюся по небосводу тучу.
"Еще одно чудо Ливии", - подумал Астарт.
- Ты слышал о Колеснице Богов? - шепотом спросил египтянин.
- Нет.
- Карфагенские мудрецы утверждают, что в Ливии есть гора, слепленная из дыма и пламени, и знойное божество разъезжает на ней по всему миру, как на колеснице. Ни один смертный не вернулся живым, взглянув на Колесницу Богов.
К вечеру остов был обшит досками, и начали смолить днище.
Солнце опустилось наполовину в море, когда оглушительный грохот потряс небо и землю. Мореходы попадали ниц, шепча молитвы. Лишь двое смотрели на вулкан.
- Уходить надо, - лицо Ахтоя покрылось капельками пота.
- Да, надо уходить. - И Астарт протяжным криком призвал всех на корабль.
Недостроенное протекающее судно столкнули в воду. Ни мачты, ни сидений для гребцов, ни палубы, ни площадки кормчего - одно лишь днище с фонтанчиками воды сквозь щели. Гребли в неудобнейших позах, стоя или полусидя. Рутуб зажал барабан между колен и колотил рукоятками мечей в тугую кожу: свои колотушки оставил в спешке на берегу.
- Быстрей! Быстрей! - Астарт повис на рулевом весле, тревожно оглядываясь на дымящую гору.
Судно неуклюже выползло за рифовый барьер, и океанская вечная зыбь гостеприимно раскрыла объятия.
Удар грома - и мгновенно выросшие волны обрушились на беглецов. Из жерла вулкана вырвались клубы пламени, пепла и газов. Начавшийся ветер потащил зловещее черное облако в глубь Ливии.
- Колесница Богов! - восторженно вскричал Ахтой. Огненные языки поползли из кратера к подножию. Незабываемое зрелище!
Вспыхнул лес, озарив море, судно и уплывающие облака пепла.
Несколько гребцов побросали весла и в великом страхе вручили себя небесам. Астарт уговорами и побоями пытался образумить товарищей. Но мало кто внимал голосу рассудка. А те, кто еще гребли, втянули головы в плечи и шептали молитвы.
С волнами творилось небывалое: они хаотически бросались в разные стороны, сшибались, взрываясь пенными шапками.
Неожиданно запел Саркатр, и сильный мужественный голос вернул людей к веслам, хотя подземный гром не умолкал.
Волны становились все круче и безумней. Но Астарт торжествовал: все весла дружно взлетали и опускались, повинуясь окрепшему ритму Рутуба.
Колесница Богов раскаленным шипом вонзалась в ночное небо. Лес горел не только у подножия, но и на всем побережье, подожженный раскаленными валунами, сыпавшимися с неба.
Постепенно море клокотавшего огня осталось далеко позади. И только широкое светлое зарево, полыхавшее за горизонтом, да светящаяся звезда, жерло вулкана, продолжали подгонять мореходов.
55. ЛИКС
Холодное встречное течение принесло прохладу. Дышалось непривычно легко. Тиски влажного зноя, сжимающие грудь и выматывающие все силы, теперь лишь неприятные воспоминания. Корабль, достроенный и полностью оснащенный, пробирался вдоль пустынной нескончаемой полосы песчаных отмелей, борясь со встречным постоянным ветром и течением.
Новые воды - новые неожиданности. Однажды мореходы попали в окружение странных существ: яркие фиолетовые и розовые пузыри с роскошными гребнями усеяли поверхность моря далеко вокруг.
Анад прыгнул в их гущу, намереваясь заполучить необыкновенный охотничий трофей. Но, заорав не своим голосом, стремглав взлетел по осклизлому веслу и упал на палубу. Все тело юноши покрылось багровыми полосами ожогов. Рутуб подцепил на весло один пузырь, и все увидели пучки тонких длинных щупалец, похожих на водоросли.
Анад сильно болел после ожогов. Прислушиваясь к его бреду, многие думали, что еще один хананей не ступит на земли обетованные. Анад выжил, но на всю жизнь потерял любовь к розовому и фиолетовому.
И вот наступил день, когда радостный вопль впередсмотрящего взбудоражил всех:
- Вижу трирему!
Трирема в Ливии?!
Парус быстро приближался. Рутуб сбился с ритма и оставил барабан в покое. Весла беспечно опустились. Мореходы столпились, погрузив нос корабля по самые ноги патэка.
Неясные очертания эмблемы на ослепительно белом парусе постепенно вырисовывались в контуры змеи, обвившей шест.
- Братцы, - заплакал Фага, - это же знак Эшмуна!
- Хананеи!
- Свои!
- Хвала небу!
- Хвала Мелькарту!
- Принесу в жертву быка!
- Двух быков!
Люди плясали, плакали, кричали, обнимались, целовались, пели песни и молитвы.
Трирема круто развернулась, парус убрали. На палубе стояли бронзовые от загара бородатые люди. Большинство полуголые, в матросских набедренных повязках. Некоторые в белых, торжественных, одеждах. Все были вооружены мечами и круглыми щитами.
- Клянусь всеми богами - это карфагеняне! - воскликнул неестественно тонким голосом Рутуб. - Здесь земли, подвластные Карфагену!
Трирема неуклюже ткнулась в борт биремы, сломав половину своих и чужих весел. С борта на борт метнулись абордажные дорожки и крючья.
- Сдавайтесь, - объявил толстый важный пуниец с крупной серьгой в ухе и золотой массивной цепью на животе, - не то будем резать.
- Вот теперь я узнаю своих, - сказал Астарт, лучезарно улыбаясь.
Царь ливифиникийского города Ликс сидел на троне из слоновой кости и задумчиво смотрел на реку того же названия. Чернокожие рабы с опахалами и зонтами суетились вокруг него. Кучка обросших, почти нагих пленников изнывала под палящими лучами солнца на площади перед троном, чужеземцы перебрасывались друг с другом редкими словами.
Рабы бегом принесли паланкин, второй, третий... Весь государственный совет спешил по зову монарха.
Верховный жрец и первый визирь заняли свои места на верхней ступеньке у трона, вытирая подолами мантий мокрые подмышки.
- Визирь прокашлялся и начал, полузакрыв глаза:
- Посмотри, о Владыка Ливии, эти шакалы, не принесшие тебе ни подарка, а нам - законной пошлины, искусно изображают на лицах своих одухотворенную радость и...
- Одухотворенную? - задумался владыка.
- О! Твои уста, Повелитель, - ласково произнес долговязый верховный жрец, - как всегда источают мудрость и...
- Мудрость? - царь вновь погрузился в размышления.
- Твои слова, о Наместник неба и Карфагена, - воскликнул визирь, вселяют в покорных советников твоих святые желания целовать твои стопы и...
- Целовать? - оживился царь.
От толпы пленников отделилось двое. Расшвыряв копья охраны, они приблизились к трону.
- Приветствуем тебя, Великий царь! Почему люди твои враждебны к путешествующим мореходам? - Астарт с интересом разглядывал очередного повелителя, встретившегося на его пути.
Визирь и жрец зашептали повелителю в оба уха. Наконец пожаловал высочайший вопрос:
- Сознавайтесь, что вы украли в моем государстве?
Астарт с Ахтоем переглянулись. Египтянин внятно и с расстановкой произнес:
