Виталий Доренко - Морские битвы России. XVIII-XX вв.
В самом заливе никаких судов нет. В это же время „Азард“ донес по семафору, что видел подводную лодку за кормой. В 17 часов 18 минут, желая приблизиться к миноносцу и окончательно выяснить, не скрываются ли под западным берегом еще какие-либо корабли, лег на курс 240 градусов. Миноносец заметил погоню и повернул приблизительно на WNW. Через несколько минут расстояние дошло до 90 кабельтовых, но больше не уменьшалось; насколько можно было разобрать, это был, по-видимому, „Автроил“. В 17 часов 33 минуты, считая дальнейшие преследования безнадежными и убедясь окончательно, что бухта пуста, повернул на курс 78 градусов.
В 17 часов 37 минут слева от курса были замечены две идущие мины (торпеды. — В.Д.) и тотчас же показалась рубка и часть корпуса подводной лодки приблизительно в 5 кабельтовых. Приказал командиру положить лево на борт и таранить лодку. Мины прошли под носом, и оба миноносца выстрелили из носовых орудий. На месте лодки появился громадный столб воды, не менее чем при взрыве мины заграждения, черного цвета, и видны были летящие в воздух обломки. На месте взрыва, до которого оставалось только 15–20 сажен, был сильный водоворот и с громадной силой выходил воздух, образуя белую пену. Миноносец, отведя немного руля, прошел рядом с этим местом. В этот же момент слева впереди траверза показались силуэты трех кораблей, быстро приближавшиеся. Запросив „Азард“, какой наибольший ход он может дать, увеличил скорость до 22 узлов. В 17 часов 47 минут неприятель, идя приблизительно курсом SW, открыл огонь с расстояния 85–90 кабельтовых. В 17 часов 50 минут „Гавриил“, а вслед за ним и „Азард“ начали отвечать. В это время было получено радио Надота с приказанием возвратиться. Расстояние дошло до 55 кабельтовых, затем начало постепенно увеличиваться. В 18 часов 3 минуты легли на курс 28 градусов от Шепелевской поворотной вехи и уменьшили ход до 20 узлов. Огонь с обеих сторон прекратился, и миноносцы стали скрываться за кормой».
В тот же день Революционный военный совет Балтийского флота распространил сообщение о потоплении вражеской подводной лодки. В августе 1928 года лодка была поднята Экспедицией особого назначения, отремонтирована и под тем же названием включена в состав Красного Флота. Останки 38 членов экипажа были переданы для погребения в Англию.
Атакует «Пантера»
последний день августа 1919 года в 5 часов 30 минут подводная лодка «Пантера» вышла из Кронштадта в трехсуточный боевой поход к острову Сескар. О начале этого похода бывший рулевой лодки М.И. Ефимов вспоминал: «День начинался на редкость хороший. Утреннюю сырость ранней осени уже разгоняло взошедшее солнце. Оно заливало гавань, играло на золотом куполе Морского собора, бросало свои лучи на зеркальную поверхность воды, ласкало корпус „Пантеры“, направлявшейся на запад. На воде ни морщинки, ни зыби».
В районе Сескара активизировались действия английских крейсеров и миноносцев, постоянно обстреливавших советские войска на побережье. Командир подводной лодки военный моряк Александр Николаевич Бахтин понимал всю сложность предстоящего похода. На маршруте развертывания ему пришлось несколько раз уклоняться от противника. Трудность заключалась еще и в том, что при состоянии моря 3–4 балла лодку очень трудно было удерживать на перископной глубине. Уйти на большую глубину — значит лишиться единственного средства наблюдения. О патрулировании в надводном положении не могло быть и речи.
«Пантера» имела подводное водоизмещение 780 тонн, скорость под водой 10 узлов. Ее вооружение состояло из двух носовых и двух кормовых торпедных аппаратов, 57-мм и 37-мм орудий и пулемета. Экипаж 33 человека.
Прибыв в район боевых действий, моряки обнаружили сначала один эскадренный миноносец, а затем и второй. По всей видимости, они вели поиск подводных лодок. Около 19 часов эсминцы стали на якорь восточнее острова Сескар. Представилась идеальная возможность атаковать неподвижного противника. Но как к нему подобраться? Вокруг мели и банки. Бахтин решил, что лучше торпедировать эсминцы со стороны острова, откуда меньше всего противник ожидал нападения, тем более что с наступлением вечера в этом секторе вести наблюдения трудно. Штурман лодки А.И. Краснов предложил свой вариант маневрирования, который одобрил Бахтин.
На лодке прозвучал сигнал боевой тревоги. Из всех отсеков поступили доклады о готовности к атаке. В 20 часов 40 минут перешли на два электромотора. Позднее бывший помощник командира лодки А.Г. Шишкин рассказывал: «Резкий звонок. Боевая тревога… Лучшие специалисты „Пантеры“ заняли наиболее ответственные посты.
На горизонтальных рулях стоял Ф. Смольников. Подлинный мастер своего дела, он умел как „по ниточке“ вести лодку на заданной глубине. Стрелка глубиномера была неподвижна, когда Смольников стоял на вахте.
В боевой рубке непосредственными помощниками командира лодки во время атаки были стоявший у штурвала вертикального руля И. Мельников и минный машинист А. Кащеев. Первый наблюдал за компасом и, следуя приказаниям командира, точно направлял лодку по курсу, а второй докладывал о глубине и дифференте, передавал распоряжения командира в центральный пост, а также принимал и откачивал воду в цистерны, поднимал и опускал перископ. У носовых и кормовых торпедных аппаратов наготове стояли минные машинисты В. Авдюнин и Н. Журков, на центральном посту у приборов управления торпедной стрельбой — старейший минный машинист лодки Ф.В. Сакун. В носовую часть лодки, где распоряжался минный специалист Г.Г. Таубе, направился комиссар В. Иванов. На своем посту — в кормовой части — находился боцман Д.С. Кузьмицкий».
В 21 час «Пантера» легла на боевой курс. Через 5 минут открыли крышки носовых торпедных аппаратов, а еще через 10 минут в перископе отчетливо обозначился силуэт вражеского эсминца. Можно было даже увидеть его бортовой номер. Дистанция до цели была чуть более четырех кабельтовых. Бахтин подал команду: «Аппараты товсь!». Через минуту-полторы прозвучала команда: «Правый аппарат, пли! Левый аппарат, пли!». Две торпеды одна за другой устремились к цели, а вскоре почти одновременно прогремели два взрыва. Бахтин увидел в перископ, как огромный столб огня и дыма взметнулся у правого борта эсминца. Накренившись, корабль быстро стал погружаться в воду.
Моментально убрав перископ, лодка камнем ушла вниз, пока не загрохотала при ударе о грунт. Со стоявшего рядом эсминца в сторону лодки открыли огонь. Вероятно, стреляли ныряющими снарядами. Буквально по грунту «Пантера» отходила от места атаки. В 22 часа 25 минут «Пантера» всплыла, однако Бахтин вскоре дал команду на погружение, так как со стороны Сескара метались лучи прожекторов в поисках субмарины и слышались отдаленные выстрелы. О том, как развивались события, Бахтин написал в своем донесении:
«1 час 10 минут. Продул среднюю и частью палубные цистерны и всплыл, чтобы провентилировать лодку и, если возможно, зарядиться, так как батарея разрядилась до 21 часа и оставшейся энергии в обрез хватало, чтобы вернуться. Открыл люк, вышел на рубку. Стихло. Хотя и темно, но недостаточно для спокойной зарядки ввиду возможности облавы. Кроме того, заряжаться одним дизелем недостаточно, при зарядке же двумя дизелями на наших лодках винты разобщены от моторов, и лодка не может дать быстро ход. Видны лучи Кронштадтских прожекторов.
1 час 15 минут. Увидел неприятельский прожектор со стороны Сескара. Считал рискованным оставаться на поверхности. Погрузился и лег на грунт. Грунт — песок. Выключил лишнее освещение».
Пролежав более 4 часов на грунте, в 5 часов 45 минут лодка всплыла. По расчетам где-то рядом должен находиться Шепелевский маяк, очевидно, скрылся в утренней дымке. Пришлось почти час маневрировать в ожидании улучшения видимости. Наконец, маяк открылся. Уточнив место, лодка снова погрузилась и всплыла только на траверзе Толбухина маяка. Далее «Пантера» прошла в надводном положении.
В этом боевом походе «Пантера» прошла без всплытия почти 75 миль. Это был своего рода рекорд. Она находилась под водой более суток, на лодке почти не оставалось кислорода: невозможно было зажечь спичку. В 13 часов «Пантера» ошвартовалась в Средней Кронштадтской гавани. Как выяснилось, подводной лодкой был потоплен английский эскадренный миноносец «Виттория», построенный в 1917 году. Он имел водоизмещение 1367 тонн, скорость 34 узла, на вооружении находились четыре торпедных аппарата 533-мм калибра, четыре 104-мм и одно 76-мм орудия.
«Приказ по флоту Балтийского моря с объявлением благодарности личному составу подводной лодки „Пантера“ за потопление миноносца „Виттория“ № 522 11 сентября 1919 г.
Революционный военный совет Балтийского флота выражает благодарность командиру, комиссару и всему личному составу подводной лодки „Пантера“ за энергию и мужество, проявленные при успешной атаке неприятельских миноносцев.
