Николай Губернаторов - Гордон Лонсдейл: Моя профессия - разведчик
Так мы незаметно добрались до пивной, и я пригласил собеседника зайти в «Робин Гуд». Тот не отказался, и мы выпили несколько кружек пива.
При расставании, как я и рассчитывал, англичанин пригласил меня встретиться ещё раз и осмотреть достопримечательности Лондона. Я с удовольствием согласился.
На следующей встрече бывший деятель «Товарищества» повёз меня в Виндзорский замок. Дорогой, в замке, в парке мы говорили о политике и особенно о послевоенном положении Западной Германии. Естественно, наши взгляды оказались одинаковыми, и в конце концов англичанин признался, что до войны принадлежал к «Англо-Германскому товариществу».
Это был именно тот момент, которого я ждал.
— Ну, вот видите, как совпадают по всем позициям наши взгляды, — начал я. — Вы, судя по всему, и после войны остались истинным другом Германии. Я рад знакомству с вами. Но не хотел бы, чтобы оно закончилось безрезультатно…
Тут я сделал многозначительную паузу и подчеркнуто церемонно продолжал:
— Видимо, я могу доверить вам, что сотрудничаю с одной из серьёзных служб ФРГ и, если вы согласитесь, хотел бы для пользы общего дела познакомить вас со своими друзьями в Западной Германии.
В ответ англичанин хмыкнул и высокомерно отрубил:
— Был убеждён, что немцы работают более чётко. Что у вас, в ФРГ, как и у нас, развелось слишком много спецслужб?..
Всё стало на свое место.
Мне оставалось только многозначительно посмотреть на него и пожелать всего хорошего. На этом мы расстались.
А дел в фирме всё прибавлялось.
Жадность Эйрса была неутолимой, и не успевали мы наладить одно дело, как партнёр предлагал начать что-то новое. В итоге это позволило расширить штат, и я стал заниматься в основном перепиской и «общим руководством» в лондонском отделении фирмы.
Я был вправе считать, что всё идёт нормально и «оптимум», обеспечивающий разумное сочетание двух моих «работ», найден. Некоторое время меня это даже радовало, но пришёл день, и я почувствовал: нужно создать такое прикрытие, которое, с одной стороны, укрепило бы моё общественное положение и с другой — требовало бы от меня меньше времени и сил. Короче говоря, мне было бы очень полезным ради интересов дела разбогатеть любым законным способом.
Я долго искал подходящего случая и однажды даже заработал несколько сот фунтов на бирже. Вообще-то я никогда не увлекался азартными играми и в Англии ни разу не поставил ни одного шиллинга ни на лошадей, ни на собак, хотя там этим «болеют» почти все. Другое дело — игра на бирже. С биржей у меня произошло вот что: один знакомый обзавёлся приятельницей, которая была любовницей крупного биржевика, и я стал заранее узнавать от неё о предстоящем повышении некоторых акций. Покупал, а затем продавал, как только они повышались в цене. Это можно делать в кредит, и, если располагать надёжной информацией, риска никакого практически нет. Но всё это было не то, что требовалось, во всяком случае, до серьёзных денег было далеко. И я продолжал поиски «своего миллиона».
К середине 1959 года в фирме работало уже несколько десятков человек — одних коммивояжеров было пятнадцать. Как-то один из них, молодой парень по имени Томми Рурк, сказал, что у него есть серьёзное предложение к мистеру Лонсдейлу. Как истый «бизнесмен» я ответил, что готов рассмотреть любое предложение, сулящее выгоду. «Я хочу познакомить вас со своим отцом, — сказал Томми. — Он изобрёл одну стоящую штуку… Не сможете ли сегодня вечером прокатиться к нам?»
Ответив на последний телефонный звонок и прибрав бумаги на столе, я вышел в приемную. Томми уже ждал меня.
— Можем ехать, — я постарался приветливо улыбнуться, жалея в душе, что потеряю вечер.
Мы довольно долго тащились до одного из пригородов Лондона, где жил Рурк-папа.
— Ваш папа неплохо устроился, — заметил я, притормаживая у маленького зелёного коттеджа. — Во всяком случае, воздухом он обеспечен.
— Он честно заслужил себе на старость порцию чистого английского воздуха, — серьёзно ответил Томми. — Отец всю жизнь просидел в Бирме и сейчас навёрстывает упущенное. Деньги есть, может изобретать вволю.
Старик Рурк оказался занятным человеком, а прибор, который он изобрёл, стоящим того, чтобы им заинтересоваться.
Положив передо мной чёрную металлическую коробочку, он ловко снял с неё крышку и попросил заглянуть внутрь.
Внутри были разноцветные провода, жёлтые капельки канифольной пайки, транзисторы.
— Это сторож, — с гордостью сказал старик. — Автомобильный сторож. Охраняет машину не хуже своры овчарок, но обходится без конуры и собачьих консервов.
— Не понимаю, — чистосердечно признался я, — как этот транзисторный приёмник может караулить автомашину?
— Очень просто. Вот этими клеммами, — палец старика скользнул вдоль коробочки, — вы соединяете прибор с системой зажигания и стартером. Теперь стартер не будет действовать до тех пор, пока вы не наберете вот этим диском несколько цифр — каких, известно только владельцу… Попробовать? Не верите?
Старик вывел из гаража потрепанный «остин» и торжественно предложил завести двигатель.
Я попробовал. Раздался оглушительный рёв, заставивший меня вздрогнуть. Судорожно замигали фары «остина».
Папа Рурк, довольный, захихикал:
— Похоже, я был прав… Видите, какой сторож…
— Вы запатентовали своё устройство? — поинтересовался я.
— Конечно. Есть и отзывы специалистов.
— Так в чём же дело?
Вместо ответа старик похлопал себя по карману.
— Понимаю… Дайте мне ещё раз посмотреть ваше устройство… Так… А что, если я возьму его с собой?
— Согласен.
— Пока ничего не обещаю. Но попробую заинтересовать партнёров с деньгами. Удастся — создадим фирму для производства и продажи этой вашей штуки.
Старик расцвёл и закивал:
— Это было бы великолепно, мистер Лонсдейл. Дело не такое уж сложное и абсолютно выигрышное.
Мне было уже ясно, что дело стоит того, чтобы им всерьёз заняться. Было нетрудно убедить четырёх знакомых коммерсантов вложить в реализацию идеи папы Рурка деньги. Фирма была создана, и вскоре первые образцы продукции поступили на рынок. Успех пришёл не сразу, но всё же дело постепенно развивалось, и я стал понемногу отделываться от автоматов.
Наконец, в марте 1960 года наступил «великий перелом». И я, как директор фирмы по сбыту, повёз электронного сторожа на международную выставку в Брюссель. К моему искреннему изумлению (которое я всячески пытался скрыть), сторож получил Большую золотую медаль «как лучший британский экспонат»!
У меня сохранилась фотография, на которой изображены изобретатель с медалью в футляре, его партнёры и я сам с дипломом в руке. Случайно два перекрещенных английских флага оказались как раз над моей головой. Прошло много времени, но и сейчас я не могу смотреть на фотографию без улыбки.
После этого дела пошли совсем отлично. Одна солидная автомобильная компания даже пожелала купить нашу фирму за довольно крупную сумму. Мои компаньоны были склонны принять это предложение. Я же отговаривал их, рисуя радужные перспективы на самое недалёкое будущее. На самом деле я и думать не хотел, чтобы начинать всё сначала. Однако наш бизнес действительно процветал, прибыли росли, «сторож» шёл нарасхват, и мы стали мечтать о продаже фирмы примерно за 100 тысяч фунтов, что означало бы по 20 тысяч фунтов каждому компаньону! Но этому не суждено было сбыться, по крайней мере в отношении одного из них.
В начале января 1961 года я был вынужден прервать отнюдь не по зависящим от меня причинам свою коммерческую деятельность.
Диалог с героем книги
— Кажется, мы догадываемся о причинах…
— Увы, но всё, что имеет начало, имеет и конец. Пришёл день, когда мне стало ясно: работу в Англии придётся прервать. Я попал в поле зрения британской контрразведки. Случилось то, чего я постоянно ждал и к чему давно был внутренне подготовлен. В общем, неожиданностью это не было.
— Как это произошло? Если можно — подробнее.
— О том, что контрразведка «вышла» на меня, я понял в конце 1960 года. Два месяца меня не было в Англии. На следующий день после приезда — это было во второй половине октября — я отправился в отделение Мидлендского банка на Грейт-Портленд-Стрит, чтобы забрать хранившийся там портфель с деловыми бумагами. Как только я его открыл, сразу стало ясно: в бумагах кто-то рылся — об этом сообщила нехитрая ловушка, поставленная мною для любителей копаться в чужих вещах.
А надо сказать, что перед этим я нанёс традиционный визит управляющему. Тот был необычайно любезен, минут двадцать болтал со мной о всяких пустяках.
— Вы были знакомы с этим банковским деятелем?
— Когда-то я оказал ему небольшую услугу. Но особой теплоты в наших отношениях не было. Вот почему меня сразу насторожила любезность управляющего… Очевидно, его попросили задержать меня минут на двадцать, чтобы контрразведчики успели установить слежку. Во время процесса я поручил своему защитнику задать вопрос об этом управляющему — тот выступал как свидетель обвинения.
