Иван Загородний - Ставка Гитлера «Вервольф» в пространстве и времени
В годы после захвата власти Гитлер ко всем относился дружелюбно и был готов помочь каждому. Просьбы, которые передавались ему непосредственно народом, он, по возможности, удовлетворял. Тем не менее, адъютанты докладывали Гитлеру об этих просьбах не всегда.
Он охотно беседовал с рабочими на строительстве зданий и автострад, выслушивал их просьбы и обещал по возможности их исполнить.
Элементарные меры безопасности, необходимость которых народ понимал сам, он во всеуслышание и резко отклонял, хотя и можно было сомневаться в том, что это делается из внутренних побуждений, а не из чувства саморекламы.
Он очень любил детей, о чем свидетельствуют фотографии того времени. Был очень упрям и не считался даже с явно разумными доводами. В своем упрямстве он доходил до того, что людей, которые хотя и разумно возражали ему, он удалял из своего окружения. Таким же образом он поступал с людьми, которые справедливо жаловались ему на руководителей партии.
Зная это, адъютанты не допускали к нему лиц с жалобами, чтобы тем самым сохранить ему хорошее настроение.
В личной жизни Гитлер был скромен и прост и, тем не менее, он не находил слов к порицанию поступков своих приближенных, таких как обергруппенфюрер ШАУБ, имперский руководитель партии БОРМАН, группенфюрер ФЕГЕЛЕЙН, профессор (фотограф) ГОФМАН, которые переступали всякие границы в применении алкоголя и обращения с женщинами. Об этом было известно всем, а Гитлер смотрел на эти факты сквозь пальцы.
Неудивительно, что когда пьянки происходили в его имении в Оберзальцберге, то служащие и рабочие имения, видя все это, рассказывали потом друзьям и знакомым и, таким образом, вера в личную скромность Гитлера ставилась под сомнение.
Непонятным было безразличие Гитлера к общеизвестным поступкам партийных руководителей (АМАНН, ШТРЕЙХЕР, ВЕБЕР, КУБЕ, МУЧМАН, ТЕРБОВЕН), о которых ему вынужден был докладывать сам Гиммлер.
Эти поступки заходили так далеко, что даже Гиммлер не отваживался докладывать Гитлеру всю правду.
Часы отдыха он посвящал искусству, главным образом, архитектуре и музыке. Много времени он проводил в изучении планов новых построек в ателье мюнхенских архитекторов ГРОСТ и ГИЗЕЛЕР. Часами он мог беседовать в семейном кругу Вагнер о музыке.
На строительствах, которые он посещал с небольшой охраной, он не раз приводил в изумление известных архитекторов своими детальными знаниями в области архитектуры.
Следует считать ошибкой то, что он большое уделял внимание строительству больших зданий для партийных и государственных учреждений, нежели строительству жилых домов. Радостно было слышать, когда он, выступая, говорил о строительстве больших, светлых помещений, в которых можно воспитать здоровое поколение.
Он любил неожиданно появляться среди народа и наблюдать его повседневную жизнь.
Как до войны, а также и в первые годы войны 1939-40 г.г. он очень часто и неожиданно приезжал к офицерам и солдатам. В их кругу он держал себя их настоящим товарищем. Какая радость охватила офицеров, солдат и рабочих — строителей укреплений в рождественские дни 1939-40 года, когда Гитлер вдруг оказался среди них, может понять только тот, кто видел это и пережил сам.
Так было повсюду: и на полях сражений в Польше в 1939 г. и в бункерах «Восточного вала», и на полях сражений во Франции в 1940 г. и в бункерах и бараках «Атлантического вала». Даже в 1941 году на полях сражений в России появление Гитлера вызывало безграничную радость.
Но какие изменения стали происходить в нем с этого времени!
Погруженный в мысли, одиноко сидел он в своем бункере или шел на прогулку в свой маленький, хорошо защищенный сад. Недоверчиво относясь к каждому, он весь был погружен в размышления. Он легко раздражался на своих генералов и позволял себе по отношению к ним такие действия, такие наказания, которые не были понятны ни генералам, ни армии.
Даже офицеры и солдаты, которых представляли Гитлеру для вручения высших наград, не смели сказать ни слова о своих просьбах и желаниях. Многие с разочарованием выезжали из ставки.
И, наконец, он вообще перестал посещать войска. Дошло до того, что с июля 1944 года он почти безвыездно жил в бункере, не появляясь даже среди сотрудников ставки.
Легко понять, что его и без того слабое здоровье сильно страдало от недостатка воздуха и солнца.
В 1935-37 годах Гитлер страдал тяжелым желудочным заболеванием, которое вынуждало его быть осторожным в повседневной жизни. Несмотря на лечение виднейшими профессорами хирургами БРАНДТ и ГРАВИТЦ, не было заметно никакого улучшения. Болезнь зашла так далеко, что он продолжительное время питался только чаем и печеньем, и неоднократно говорил о близкой смерти.
Профессор ГОФМАНН (фотограф) рекомендовал Гитлеру своего знакомого, терапевта-профессора МОРЕЛЬ.
Вскоре наступил перелом к лучшему. В 1938-39-40 годах здоровье Гитлера постоянно улучшалось, и это замечали все его приближенные. Однако, между БРАНДТ и МОРЕЛЬ возник серьезный спор, который ни для кого из окружающих не был секретом. Профессор БРАНДТ был такого мнения, что непрерывные впрыскивания, производимые МОРЕЛЕМ Гитлеру, с течением времени принесут последнему непоправимый вред. Позднее предположения БРАНДТ подтвердились.
К тому же, его еще время от времени мучили боли щитовидной железы, которую в 1939-40 годах оперировал профессор фон ЭЙКЕН. Однако, несмотря на сделанную операцию, предлагалось соблюдать осторожность.
После покушения 20 июля 1944 года состояние здоровья Гитлера заметно ухудшилось. Несмотря на то, что от взрыва у него был только нервный шок и он стал хуже слышать, все же это сильно повлияло на дальнейший ход его болезни.
Гитлеру ежедневно делались уколы для поддержки энергии и предотвращения внезапного удара. Вскоре наступило состояние, о котором давно предупреждал профессор БРАНДТ. Уколы, производившиеся так часто, что профессор МОРЕЛЬ почти не отходил от Гитлера, и непрекращающиеся известия о поражениях на всех фронтах, привели к катастрофическому упадку его сил.
Если после покушения 20 июля у него дрожала только правая рука, то вскоре это перешло и на левую руку, а последние месяцы он заметно волочил уже левую ногу.
С этого времени он совсем перестал выходить из бункера.
Все это привело к тому, что он сильно опух, посидел и постарел.
V. ГИТЛЕР И ЕГО ЛИЧНОЕ ОКРУЖЕНИЕ
Личное окружение Гитлера ограничивалось небольшим количеством лиц и не бросалось в глаза общественности.
Долгое время в Германии не было известно имя его близкой приятельницы Евы БРАУН. Это было вызвано тем, что она никогда не появлялась в обществе. Она жила в предместье Мюнхена — Богенхаузен, в вилле, которую ей купил и обставил Гитлер.
Гитлер посещал ее обычно поздно вечером, причем в тайне от своего ближайшего окружения. Зачастую он отправлялся к ней и обратно пешком. Иногда они вместе совершали прогулки в окрестности Берхтесгадена. Обычно их сопровождала ее сестра Грета, которая в 1944 году вышла замуж за СС-обергруппенфюрера ФЕГЕЛЕЙН. Вторая сестра Евы Браун была женой профессора ФУГГЕ-МИХЕЛЬС из Бреслау. Все они были дочерьми старшего преподавателя в школе художественного ремесла в городе Мюнхен. Мать Евы Браун впервые посетила Оберзальцберг в 1944 году, а отец — только вовремя свадьбы Греты.
Как подруга Гитлера, Ева была экономкой в Оберзальцберге. Там ей все подчинялись бесприкословно, если же кто-либо смел протестовать, то ему предлагали немедленно покинуть Оберзальцберг.
Ева Браун ежедневно развлекала Гитлера анекдотами про партийных руководителей, не боясь какого-либо наказания. Даже БОРМАН, которого все боялись и ненавидели, серьезно опасался Евы Браун.
Тем не менее, она была хорошим посредником к «фюреру», который всегда удовлетворял просьбы, которые она ему передавала. Но я полагаю, что она не вмешивалась в политические и партийные дела.
Долгое время она была в ссоре с секретаршей Гитлера — Гретой ТАРАНОВСКА, которая затем вышла замуж за генерала КРИСТИАНА. Неоднократно эти ссоры о фильмах, театре, моде вспыхивали за обеденным столом и Гитлер вынужден был посредничать между ними.
В ставку Гитлера никогда не приезжали жены лиц из его окружения, а также жены офицеров. Даже Ева Браун никогда не приезжала туда.
Подруга Евы Браун — жена мюнхенского архитектора ШЕНМАН, обладавшая большим юмором и развлекавшая Гитлера своим остроумием, часто бывала у него в гостях.
Она была достаточно хитрой женщиной, знавшей, как надо подойти к Гитлеру. Она и госпожа ГОФМАНН были наиболее частыми гостями в Берхтесгадене.
Надо сказать, что госпожа ГОФМАНН впала в немилость в 1938 году у Гитлера и у Евы Браун. Очевидно, потому, что ее близость к одному болгарину казалась подозрительной.
Иногда на один день в Берхтесгаден приезжали актрисы Магда ШНЕЙДЕР, Труда МАРЛЕН, Лени МАРЕНБАХ, и др., однако, они никакого влиянии на Гитлера не имели. Зато адъютанты ШАУБ, ДАРГЕС, и рейхсляйтер БОРМАН проводили веселые часы с ними в доме у последнего. К обществу Гитлера их причислить нельзя.
