Лилиан Крете - Повседневная жизнь Калифорнии во времена «Золотой Лихорадки»
Деньги влияли на всю их жизнь. Как пишет А. Л. Кребер: «Упорство, с которым юроки стремятся разбогатеть, не знает границ. Они твердо убеждены в том, что деньги к ним придут, если постоянно о них думать»(5).
Сосредоточенность на мысли о денталиях была постоянным занятием людей в бане. Юношам даже рекомендовалось медитировать над этим по десять дней подряд, воздерживаясь от пищи. Ни под каким предлогом они не должны были отвлекаться от главной мысли и в особенности недопустимы были мысли о женщине. Юроки были уверены в том, что деньги и секс несовместимы. Поэтому мужчина мылся после каждого сексуального контакта с женщиной, а перед тем как заняться любовью, юроки выставляли в ряд все накопленные денталии.
Этот предрассудок имел забавные последствия. Поскольку для мужчины и женщины не могло быть и речи о том, чтобы вступить в сексуальные отношения внутри их жилища, в зимнее время практиковалось воздержание, и они предавались любви только летом, на открытом воздухе. Таким образом, дети у юроков рождались весной. И не удивительно, что мужчины, избегая соблазна, в зимнее время спали обычно в бане.
У каждой общины была баня, а иногда и несколько, но строго соблюдалось правило, согласно которому пользоваться ими могли только мужчины.
Бани наполовину засыпались землей, а строились близ воды — на берегах рек или океана. В центре бани размещали очаг, в котором горели дрова, а дым уходил в отверстие, проделанное в потолке. Это же отверстие служило лазом в баню. Мыться рекомендовалось по утрам и вечерам, с последующим купанием в реке или океане. Юноши в течение дня занимались своими делами, а старики часами болтали, ожидая похода в баню или находясь в ней.
Так мирно текла жизнь в северной Калифорнии. Индейцы любили танцы, пение, ритуальные церемонии. Танец и пение у всех индейцев считались священными действиями. Танец шкуры белой лани, например, продолжался несколько дней (у юроков — 12 или 16), и по этому случаю все надевали самую лучшую одежду.
Они любили также ходить в гости, участвовать в атлетических состязаниях, играть в загадки, а в особенности слушать интересные рассказы. Никто так не ценил сказителей, как индейцы племени хула, и в их жилищах старики долгими зимними вечерами рассказывали сказки, легенды, мифы…
Их земли находились за пределами территорий, на которых действовали францисканские миссионеры, и проникновение туда англосаксов проходило медленно, таким образом, эти народности меньше других страдали от натиска белой цивилизации. На племени хула, чьи деревни находились в глубине труднодоступной долины, это белое давление отразилось намного меньше. Разумеется, начиная с 1850 года среди них стали обосновываться золотоискатели, но быстро выяснилось, что россыпи Тринити-ривер непродуктивны, и на землях индейцев остались только фермеры да некоторое количество федеральных войск, поддерживавших порядок в регионе. А в 1864 году конгресс принял мудрое решение, превратив территорию хула в резервацию.
Племя помо: вкус к празднику
Очень характерны для Калифорнии индейские племена центрального региона, включающего Большую Равнину, прибрежный хребет, тихоокеанское побережье и отроги Сьерра-Невады. Самым представительным и наиболее широко известным племенем этой группы являются помо, чьи территории расположены к северу от Сан-Франциско, а также — по окраине долины реки Сакраменто.
Помо принадлежали к лингвистической семье хоканов, но это племя было разделено на небольшие кланы, говорившие на семи разных диалектах. Как все индейцы центральной Калифорнии, они были невысокого роста, с тяжелыми крупными лицами и коренастыми фигурами, с кожей более темного цвета. Их основной пищей были желуди, которые осенью собирали женщины. Кроме того, они ели клевер, коренья, луковичные растения, изредка — дичь и рыбу, которую выучились завяливать и хранить подвешенной под крышей. Они обожали червей, гусениц, раковины и кузнечиков.
Помо были оседлым племенем, жили деревнями в хижинах из древесной коры, покрытых травой или дерном. В каждой большой деревне был круглый полуподземный танцевальный дом, и, разумеется, каждая коммуна имела баню-землянку с большим круглым очагом, в которой мужчины зимой проводили почти все время.
Как и их северные соседи, они отличались особой любовью к праздникам и во время ритуальных церемоний одевались в роскошные костюмы. Они украшали себя перьями, раковинами, костями, раскрашивали лицо и открытые части тела в красный, черный и белый цвета. Ремеслом, принесшим им особую славу, стало изготовление плетеных изделий. Мужчины мастерили люльки, рыболовные сети и заплечные корзины, которые носили женщины при переездах семьи. Женщины изготовляли предметы домашнего обихода и емкости для хранения желудей. Их корзины, украшенные и разрисованные геометрическими фигурами, были настоящими произведениями искусства. Иногда они украшали их перьями дятла и перепела. Среди прочих предметов их кустарного промысла были камышовые плоты, трубки, обсидиановые ножи, наконечники для стрел и копий. Кроме того, помо были главными поставщиками денег в центральной Калифорнии.
Изготовление «денег» было мужским делом. Сырье для этого они брали в бухте Бодега на территории племени мивоков — там в изобилии водились крупные съедобные моллюски. Раковины разбивали на куски, грубо шлифовали песчаником, придавая им круглую форму, полировали, проделывали центральное отверстие и нанизывали на веревочки. Цена этих дисков зависела от их размеров и качества полировки. Другими «деньгами», которые делали помо, были цилиндрические бусины из морской пенки. Ловкость, с какой помо манипулировали этими бусами и дисками, говорит о том, что они усвоили ряд довольно важных математических понятий.
В обязанности вождя входило: принимать визитеров, организовывать увеселения и произносить речи. В случае конфликта помо старался избежать малейшего кровопролития, предлагая врагу деньги. Но с мертвого врага всегда снимали скальп, а потом танцевали вокруг этих трофеев, чтобы отпраздновать победу. Факт довольно неблаговидный, но он им охотно прощается потому, что у них было много других достойных качеств.
Так мы узнаем, что у женщин помо был высокий статут в общине. Кребер даже говорит о равенстве в правах мужчины и женщины. Они обожали детей и воспитывали их в доброте и нежности. Подобно многим калифорнийским индейцам, отец, так же как и мать, после рождения ребенка сидел с ним дома, постился и целый месяц не должен был ни охотиться, ни путешествовать, ни играть(6).
Все индейцы верили в сверхъестественных существ, и помо не являлись исключением. Были у них и боги: разумеется — Койот[43] и его брат, мудрый и добрый Мадумба, и Куксу[44], живший, как все думали, в большом доме танца на краю света. Были также и местные духи, жившие в реках, пещерах, расселинах скал, среди гор. Помо верили в бессмертие души. Они говорили, что души их умерших через четыре дня возносятся на небо.
Главным религиозным ритуалом была церемония, посвященная Куксу, во время которой инициировали подростков. Она сопровождалась танцем призрака, который могли танцевать исключительно мужчины, и только в танцевальном доме. Этот обряд продолжался четыре часа. Участники праздника с раскрашенными лицами плясали, глотали огонь, размахивали горящими головешками и демонстрировали фокусы со змеями, украшенными колокольчиками.
Испанская экспансия повлияла на жизнь помо не больше, чем «золотая лихорадка». Но золото в россыпях стало попадаться все реже, и золотоискатели переключились на сельское хозяйство и прогнали помо с их земель. Так индейское население сократилось. Сегодня их в регионе остается около тысячи. Из культуры своих предков они ничего не сохранили. Добрый и мирный народ помо почти бесследно стерся с лица земли.
Майду, винтуны и йокуты
Самый жестокий удар испанского штурма на индейскую цивилизацию приняли на себя кастаньяны. На их территории было основано семь миссий. Мивоки, майду, винтуны и йокуты — четыре другие группы, принадлежавшие к пенютианской семье языков, были первыми, затронутыми волной золотоискателей, так как они жили в долине рек Сакраменто и Сан-Хоакин. Многие «аргонавты» говорят об этом в своих воспоминаниях. Правда, обычно с презрением. Они видели, как индейцы искали себе пищу в земле, и поэтому назвали их уничижительным словом «диггеры» — «копатели», которым американцы называли также некоторые племена Невады, Юты и Орегона.
По их словам, эти люди были грязными, беспечными, ленивыми, мстительными, неблагодарными и суеверными. Кое-кто доходил даже до того, что упрекал их в распространении венерических заболеваний, приобретенных в контакте с белыми. Что касается описания их портретов, то нельзя сказать, чтобы они были лестными. Дэйм Ширли, восхищаясь «необычной красотой индейских женщин Калифорнии», пишет, что они были так уродливы, что их можно было бы принять «за шайку колдуний Макбета»(7).
