Филип Шафф - История Христианской Церкви I. Апостольское христианство (1–100 г. по Р.Х.)
Историческая критика
Историческая или внутренняя критика (немцы называют ее «высокой критикой», hohere Kritik) рассматривает происхождение, дух и задачи новозаветных Писаний, их историческую среду и место в великом интеллектуальном и религиозном процессе, который завершился триумфальным созданием единой церкви во II веке по P. X. В рамках исторической критики выделились два совершенно отчетливых направления во главе с д–ром Неандером в Берлине (ум. 1850) и д–ром Бауром в Тюбингене (ум. 1860), которые трудились на ниве церковной истории на почтительном удалении друг от друга и лично никогда не встречались. Неандер и Баур были колоссами, равными по гениальности и знаниям, честности и серьезности, но совершенно разными по духу. Они дали мощный толчок историческим исследованиям и оставили после себя огромную плеяду учеников и независимых последователей, которые занимаются историко–критической реконструкцией раннего христианства. Их влияние чувствуется во Франции, Голландии и Англии. Неандер опубликовал первое издание своей «Апостольской эпохи» в 1832 г., а «Жизнь Иисуса Христа» (с критикой взглядов Штрауса) — в 1837 г. (1–й т. его «Всеобщей истории церкви» был издан еще в 1825 г. и переиздан в исправленном виде в 1842 г.); Баур написал свое эссе о разделениях в коринфской церкви в 1831 г., критическое исследование о канонических евангелиях — в 1844 и 1847 г., «Павла» — в 1845 г. (переиздан Целлером, 1867), а «Церковную историю первых трех веков» — в 1853 г. (исправленное издание, 1860). Ученик Баура Штраус опередил учителя, опубликовав первый вариант своего труда Leben Jesu (1835), который произвел больший фурор, чем все перечисленные сочинения, — его превзошла по популярности только «Жизнь Иисуса» Ренана, вышедшая в свет почти тридцать лет спустя (1863). Ренан повторяет и популяризирует идеи Штрауса и Баура для французских читателей, обогащая их собственными знаниями и блестящим талантом, тогда как в английской публикации Supernatural Religion слышен отзвук тюбингенских и лейденских теорий. С другой стороны, епископ Лайтфут, лидер консервативных критиков, утверждает, что у немца Неандера он научился большему, чем у любого из более ранних богословов («Contemp. Review* за 1875 г., с. 866). Мэтью Арнольд пишет (Literature and Dogma, Preface, p. xix): «Чтобы собрать факты, данные по всем вопросам науки, но особенно богословия и библеистики, едут в Германию. Германия, к ее величайшей чести, отыскала факты и опубликовала их. А без знания фактов в исследовании нельзя достичь результатов никакой ясностью и чистотой мышления, в этом вопросе двух мнений быть не может». Тем не менее Арнольд отказывает немцам в «скорости и тонкости восприятия». Для того чтобы сделать на основе фактов правильные выводы, требуется нечто большее, чем образованность и острота мышления: здравый смысл и рассудительность. А когда мы имеем дело со священными и сверхъестественными фактами, нам не обойтись без благоговеющего духа и той самой веры, которая представляет собой орган восприятия сверхъестественного. Именно в этом расходятся друг с другом две школы независимо от национальности их представителей, ибо вера даруется не народу, а конкретным людям.
Две соперничающие школы
Принципы и цели двух теорий церковной истории, предложенных Неандером и Бауром, противоположны — их объединяют лишь нравственные узы честного стремления к истине. Одна теория консервативна, она восстанавливает, другая радикальна, она разрушает. Первая теория считает канонические евангелия и Деяния честными, правдивыми и заслуживающими доверия воспоминаниями о жизни Христа и служении апостолов; последняя отвергает большую часть их содержания как вымысел, не имеющий ничего общего с историей, или как легенды, возникшие после смерти апостолов, и при этом слишком доверяет нелепым еретическим домыслам II века. Одна проводит важную границу между истиной, которую отстаивала ортодоксальная церковь, и заблуждением, которого держались еретические группы; другая стирает всякие границы и приписывает еретические взгляды внутреннему кругу самой апостольской церкви. Одна покоится на основании веры в Бога и Христа, что подразумевает веру в сверхъестественное и чудесное, когда о том есть надежные свидетельства; другая исходит из того, что сверхъестественное и чудесное невозможно с философской точки зрения, и пытается объяснить евангельскую историю и историю апостолов, подобно любой другой истории, одними лишь естественными причинами. Первую Новый Завет интересует с нравственной, духовной, а равно и с интеллектуальной точки зрения; интерес второй теории носит чисто интеллектуальный и критический характер. Сторонники консервативной теории подходят к историческому исследованию, храня в душе и сознании субъективное переживание божественной истины, а потому знают и чувствуют, что христианство — это сила, спасающая от греха и заблуждения. Сторонники радикальной теории видят в христианстве только лучшую в ряду религий, которые должны в конце концов уступить свое место безраздельному царствованию логики и философии. Споры между этими теориями порождают вопрос, присутствует ли Бог в истории, — подобно тому как современные естественнонаучные споры порождают вопрос, существует ли Бог в природе. Вера в личностного Бога, всемогущего и вездесущего в истории и природе, подразумевает возможность сверхъестественного и чудесного откровения. Абсолютная свобода от предубеждений (Voraussetzungslosigkeit, на чем настаивал Штраус) абсолютно невозможна, «ех nihilo nihil fit». Философия должна подчиняться фактам, а не факты — философии. Если нам удастся показать, что жизнь Христа и апостольской церкви с точки зрения психологии и истории объяснима лишь в том случае, когда мы признаём реальность связанных с ней сверхъестественных событий, в то время как любое другое объяснение только усложняет проблему и заменяет сверхъестественные чудеса неестественными, то историк выиграет в споре и философу останется только привести свою теорию в соответствие с историей. Долг историка — не создавать факты, а отыскивать их, а затем построить достаточно конструктивную версию истории, чтобы всем найденным фактам нашлось в ней место.
Гипотетическая вражда внутри апостольской церкви
Отправной точкой теории тюбингенской школы является предположение о принципиальной вражде между еврейским или исходным христианством в лице Петра и языческим или прогрессивным христианством в лице Павла. Согласно этой теории, новозаветные писания тенденциозны (Tendenzschriften) и не излагают простую и чистую историю, а подгоняют ее под богословские или практические задачи в интересах либо одной из фракций, либо компромиссной точки зрения.[246] Послания Павла Галатам и Римлянам, 1 и 2 Коринфянам (их подлинность считается несомненной) — все это примеры враждебного иудаизму всемирного христианства, главным основоположником которого, вероятно, следует считать самого Павла. Книга Откровение, написанная апостолом Иоанном в 69 г., — это пример первоначального еврейского, ограниченного христианства (что согласуется с положением Иоанна как одного из «столпов», апостолов для обрезанных — Гал. 2:9) и единственное подлинное сочинение «старых» апостолов.
Баур (Gesch. der christl. Kirche, I, 80 sqq.) и Ренан («Жизнь Иисуса», гл. 10) даже позволяют себе предположить, что подлинный Иоанн вычеркивает Павла из списка апостолов (Отк. 21:14, где есть место только для двенадцати имен) и намекает на него в своих обличениях, называя ложным иудеем (Отк. 2:9; 3:9), ложным пророком (Отк. 2:20) и сравнивая с Валаамом (Отк. 2:2,6,14–15; ср. Иуд. 11; 2 Пет. 2:15). Климент в своих «Проповедях» якобы тоже критикует Павла, называя его Симоном Волхвом и ересиархом. Кроме того, Ренан считает, что все Послание Иуды, брата Иакова, было написано как опровержение учения Павла и появилось на свет в Иерусалиме в связи с тем, что Иаков сплотил иудейских христиан для противодействия Павлу и его сторонникам, — и это противодействие якобы едва не погубило весь труд Павла.
В соответствии с точкой зрения тюбингенской школы, прочие новозаветные книги были написаны после смерти апостолов и отражают различные стадии процесса воссоединения, приведшего к созданию ортодоксальной церкви II и III веков. Книга Деяний апостолов — это общецерковная весть мира, которая примиряет еврейское и языческое христианство за счет того, что изображает учение Петра более либеральным, учение Павла сокращает и сближает с иудаизмом, а об их взаимных разногласиях умалчивает. Вероятно, эта книга действительно опирается на более раннее сочинение Луки, однако свой нынешней вид она обрела не раньше конца I века. Канонические евангелия, на каких бы предшествующих документах они ни были основаны, также появились на свет после смерти апостолов, а потому не заслуживают доверия как исторические повествования. Евангелие от Иоанна — это чисто художественное произведение некоего безвестного гностика или мистика, религиозного гения, который обращался с исторической личностью Иисуса так же вольно, как Платон в своих «Диалогах» — с образом Сократа, и который своим сочинением, написанным превосходным литературным слогом, завершил процесс воссоединения в период правления императора Адриана, но никак не ранее 20–х годов II века. Баур датировал это евангелие 170 г.; Гильгенфельд — 140 г., Кейм — 130 г., а Ренан — относил его к правлению Адриана.
