Юрий Петухов - Норманны — Русы Севера
Этим скандинавским народам, возникшим вследствие массовой экспансии «германских ограниченных контингентов» на славяно-русские земли, были насильственно навязаны германообразные, местные «немецкие» языки. Но даже при этом они сумели сохранить в языках славяно-русские флексии. Это факт. Приобрести флексии случайно, позаимствовать невозможно, ибо это не отдельные слова, а строй языка. Шведы, норвежцы, датчане, исландцы такие же ассимилированные немцами русы-славяне, как и восточные «немцы», живущие по Лабе-Эльбе.
8. Курганы в Новгородской, Псковской и других областях принадлежат норманнам-«германцам» (шведам, норвежцам).
Просто полный и абсолютный бред. В курганах находят предметы, аналогичные предметам из скандинавских захоронений. На основании этого делать выводы об этнической принадлежности захороненных вождей, князей недопустимо. Если бы на обширнейших землях Руси от этих мнимых «норманнов-германцев» остался бы хотя бы один топоним, можно было бы согласиться, что на Русь в VIII–XII веках заходили «германцы». Но таких топонимов нет, ни одного. И привнесенных в русский язык шведских, норвежских слов тоже нет. И ни одного предмета с «древнегерманской» или немецкой надписью. А вот в Скандинавии и Германии русские топонимы на каждом шагу. Вывод может быть только один: эти скандинавские курганы принадлежали русам. И не только скандинавские, но и все другие курганы на Балтике, на Северном море, на землях нынешних Польши и Германии.
Италийские «псевдогерманцы»… и курганы ариев?!
И вообще, у науки нет данных, что подлинные предки немцев (тунгры-неметы-италики) и сами немцы-дойче когда-либо хоронили своих вождей в курганах. Мы не знаем ни одного такого кургана.
А курганы русов стоят по всей Евразии. И похороны «знатных русов» описаны в хрониках и других источниках неоднократно.
Да, собственно, и у отдельных норманистов иногда бывают просветления, как пишет, например, известная норманистка Т. Джаксон в статье «Варяги — создатели Древней Руси?»: «Шведский археолог X. Арбманн, норманист по сути своих взглядов (как его оценивает Рабек Шмидт), подверг сомнению многие из норманистских догм и пришел в итоге к заключению, что археологические материалы не позволяют говорить об «основании государства» на Руси варягами». Точно так же каялся и отказывался на одном из конгрессов норманистов известный апологет норманизма Стендер-Петерсен, признаваясь, что все аргументы норманистов несостоятельны… Просыпаются иногда некие добрые чувства и у тех, кто всю жизнь занимался идеологической пропагандой. Отрадно. Зачастую суть «научных открытий» норманистов ясна и из их восторженных сообщений друг о друге. Так, та же Т. Джаксон со слезами умиления на глазах пишет: удивительно, но первые сводки «норманнских древностей Руси» сделаны не отечественными учеными, а «сторонними наблюдателями» — норвежской исследовательницей Анне Стальсберг. В последние годы классификация различных типов скандинавских предметов, найденных на территории Древней Руси, проведена также шведским археологом Ингмаром Янссоном. Вот так. Пока наши академики с восторгом взирают на шведских и норвежских коллег, мечтая воссоединиться с ними на стокгольмских конгрессах и симпозиумах, русские древности «упорядочивают» шведские да норвежские находники, записывая их в шведские и норвежские древности. Пригласите покопаться в русских курганах и могильниках аборигенов Австралии, и они непременно найдут там свои аборигенские предметы и классифицируют их соответствующим образом. И бог с ними, со шведами и аборигенами! Стыдно и горько за отечественную науку, которая слишком уж прытко и угодливо «перестроилась» на «европейский» манер по принципу «чего изволите»? Кто бы мог подумать, что после таких титанов и подвижников, как академик Борис Александрович Рыбаков, российской историей и археологией придут командовать пигмеи-прислужники. Стыдно, горько и больно!
Напоследок надо привести слова академика М. А. Алпатова: «Варяжский вопрос родился не в Киеве в летописные времена, а в Петербурге в XVIII в. Он возник как антирусское явление и возник не в сфере науки, а в области политики»20.
Остается добавить, что норманская теория не просто антирусское явление, и не просто политика. Это лишь одно из проявлений той чудовищной болезни, которой как раковой опухолью поражен Запад. Имя этой болезни — русофобия. Мы, русские, проживая в России, даже не подозреваем, в каких масштабах, сколь изощренно и болезненно ненавидит и презирает нас так называемая «просвещенная» Европа, а вслед за ней и весь «цивилизованный мир». Масштабы русофобии потрясающи. Ненависть вызывают не какие-то конкретные дела и проступки русских и России, а само наше существование. Причины русофобии можно искать до бесконечности, заниматься самокопаниями, постоянно угоднически «перестраиваться» из тоталитаристов в демократы, из красных в зеленые и голубые… чем больше Россия и русские угодничают перед Западом, тем больше Запад их презирает и ненавидит. На эту тему исписаны тысячи книг, сказаны тысячи речей… бесполезных книг и бесполезных речей. Суть остается прежней. Суть русофобии в патологическом страхе перед Россией и русскими — в уже подсознательном страхе, что Русь, русы начнут обратное движение на Запад, что они вернутся на свои отчие земли, в свою Европу. Запад воспринимает Россию и русских, как чудовищную исполинскую глыбищу, нависшую над ним, как «дамоклов меч» возмездия, который рано или поздно обрушится на них, занявших чужие земли. Так было всегда. В любых европейских и мировых войнах стоило России сделать шаг назад, в Европу, как бывшие противники тут же объединялись против нее. Так было и в конце Второй мировой, когда Америка и Англия держала наготове многомиллионные немецкие дивизии и оружие для них, чтобы бросить бывшего своего «врага» на бывшего «союзника» Россию. И если бы Россия была хоть на йоту слабее, чем она была в конце войны, эти новые орды были бы без промедления брошены на нее… Не удалось. Удалось спустя десятилетия, когда Россию вытеснили из Европы, опираясь на внутреннюю «пятую колонну». Но русофобия не иссякла. Она лишь обострилась. Запад как никогда близок к окончательной победе. Колоссальные силы стянуты к границам урезанной, аннексированной и обессиленной России. Ее слабость раззадоривает извечного врага, развивающего свой успех в стремительном «дранг нах остен». Но нынешние культуртрегеры-цивилизаторы не хотят выглядеть просто убийцами, палачами и оккупантами. Им нужен имидж «смышленых варягов», которые несут «порядок» и новую цивилизованную власть «неразумным словенам» — ведь эти «словене-россияне» не в состоянии обеспечить безопасности даже своих ядерных реакторов и ракет, подводных лодок и химзаводов, неспособны управлять своими недрами и своими лесами — «земли их обильны и богаты», а «порядка нет!» Да и какой может быть порядок у «неисторических» народов, не способных властвовать собой!
Новой орде нужна идеологическая подоплека. Норманизм зарождался, когда крепнущая и набирающая силы Германия алчными глазами смотрела на Восток, на Польшу и Россию. Ныне Польша, Румыния, Молдавия, Украина, Эстония, Латвия, Литва, бывшие исконные земли русов, стали мощнейшим плацдармом не одной уже Германии, а объединенной Европы и Америки. Участь России предрешена. И новоявленные лжеваряги-культуртрегеры идут под знаменем неонорманизма. Чудовищный «дранг нах остен» продолжается.
Что же остается делать нам? В первую очередь потомкам русов надо помнить, что они и сами русы. Помнить, что «дранг нах остен» продолжается вот уже полторы тысячи лет — и не всегда в виде войн, погромов, нашествий и вторжений, а зачастую под вывеской «перестроек», «реформ», «партнерств». Надо помнить, что отступать дальше некуда. Ведь нас не просто уничтожат, ассимилируют, растворят в новоявленных ордах пришельцев, нас вычеркнут из истории — навсегда, напрочь, как вычеркнула из истории и предала забвению «благодарная Европа» русов, живших на ее земле.
КРАТКАЯ ХРОНОЛОГИЯ ЭПОХИ ВИКИНГОВ
В VIII–XII веках никаких шведов, норвежцев, датчан не было21. Это научный факт. Были «древние скандинавы», которые говорили на едином «древнескандинавском» языке. Это тоже неоспоримый научный факт. Деление на три-четыре группы скандинавов было чисто географическим. «Древнескандинавский» язык был флективным. Германские языки не флективные. Флективные — славянские языки и русский язык. «Древние скандинавы» всей Скандинавии говорили на едином флективном славяно-русском языке. Могли ли «германцы» говорить на славяно-русском языке и давать рекам, озерам, городищам, селам славяно-русские названия, а себе славяно-русские имена? Это исключено абсолютно. «Древние скандинавы» всей, а не только восточной, Скандинавии были славянами-русами. Это значит только одно, что историю скандинавов-норманнов, викингов, варягов можно рассматривать только как часть истории русов.
