Витовт Чаропко - Великие князья Великого Княжества Литовского
Дальнейшая судьба Казимира — это судьба человека, оказавшегося между Сциллой и Харибдой. С одной стороны, он польский король и должен заботиться о Польше, а с другой — правитель Великого Княжества Литовского, где совсем иные интересы, противоположные польским. Нужно было иметь политическое чутье, находить компромиссные решения. Нужно было владеть собой, не горячиться, не делать глупостей. Нельзя было ожидать от слабовольного Казимира, что он будет твердо держать власть. Все больше он попадал под влияние поляков. Летописцы описывают его несчастным, пережившим немало огорчений и неприятностей, правителем.
Польские сенаторы сразу потребовали от Казимира присоединения к Польше Волыни. И он, не разжигая страсти поляков, обещал им Волынь, но не спешил исполнять свое обещание. А когда ему напомнили о присоединении Волыни, ответил, что для этого нужно согласие литвинов и он не может «во вред Великого Княжества подтвердить права Королевства Польского». Возмущенная шляхта пригрозила королю: «Отказываемся от всякого послушания, пока права и свободы Королевства Польского письменно не подтвердишь». Казимир уехал в Литву, где прожил с осени 1447 по май 1448 года, охотясь по пущам. И только его мать София Гольшанская уговорила Казимира вернуться в Польшу. На Люблинском сейме поляки начали требовать от Казимира присоединения уже всего Великого Княжества к Польше. Но встретили упорное сопротивление литвинских послов, которые настаивали вычеркнуть из акта Городельской унии артикул «О вечном соединении Литвы с Польшею». «Пускай два государства соединятся в особе одного правителя, и то, если не будут нарушены наши интересы», — заявили литвины. Поляки, наоборот, предлагали войти Литве в состав Польского Королевства на тех же условиях, что и другие польские земли, и тогда кончатся бесплодные споры между поляками и литвинами. Но послы заявили, что они не согласны на такие условия, ибо это позор — отмена титула великого князя литовского, русского и жемайтского. В свою очередь литвины требовали возвращения ВКЛ Владимира, Олесно, Ратно и Западного Подолья. Поняв, что ничего не добьются, поляки обещаниями успокоили литвинских послов. А когда те уехали из Люблина, взялись за Казимира. На этот раз они постарались не выпустить Казимира и повезли его в Краков. Чуть вырвался он в Литву. Не нравились молодому королю наглые домогания поляков. Поэтому на съезде в Новогородке Казимир с послами от земель ВКЛ постановил ни в коем случае не идти на унию с Польшей. Съезд прервала весть, что Михаил Сигизмундович поднял мятеж. Он нашел себе союзника — хана Большой Орды Сеид-Ахмета.
Во главе татарских загонов Михаил Сигизмундович захватил Киев, Стародуб, Новгород-Северский, Путивль, Брянск, Радогощ. Но до гражданской войны не дошло. Михаил Сигизмундович испугался посланного на него войска и сбежал в Москву.
Отношение Казимира к своему троюродному брату, которому он отказал в отцовском наследстве — Троках, вызвало у многих неприятие. Епископ Збигнев Олесницкий, который поддерживал Михаила, укорял Казимира за невыполнение договора Ягайлы с Сигизмундом Кейстутовичем и требовал возвращения Михаилу его прав. «Вынуждает нас к этому не только Божие и прирожденные права, но и отца твоего присяга, которой он вместе с нами на глазах моих, поклялся твердо исполнять условия договора, заключенного с Сигизмунд ом». Казимиру надоело, что его как ребенка учат и поучают, наставляют, что и как он должен делать. Он стал проявлять непослушание, даже твердость. Вот и ответил епископу резко: «Не надеялся никогда их твоих уст услышать подобные слова. Не вынудишь меня, чтобы я сделал то, о чем напоминаешь. Упадет еще не одна голова, пока князь Михаил будет возвращать свое отчины». Но и польские вельможи проявили твердость и решительно напомнили Казимиру: «На то королем избран, чтобы не только права королевства стерег, но во всем старался их расширить». И стали требовать включения в состав Польши Западного Подолья и Волыни. Казимир предложил рассмотреть спорные с Литвой вопросы на следующем сейме, а чтобы задобрить поляков, признался, что «содействовал Польше, а не Литовскому Княжеству, но мне нужно быть осторожным, чтобы Литва не вышла из послушания».
Боязнь нового выступления Михаила Сигизмундовича вынудила Казимира пойти на уступки Москве. По договору с московским князем Василием Васильевичем, заключенному 31 августа 1449 года, Казимир отказался от претензий на Новгород и Псков, признавая московского митрополита Иона главой православной церкви в Великом Княжестве Литовском. Московский князь в свою очередь отказался от титула «великий князь всея Руси», признавал вассальную зависимость Тверского княжества от Великого Княжества Литовского и обещал «не вступатися» во владения Казимира: «ни в Смоленск, ни в Любутеск, ни в Мценск, ни во вси... украиные места». Обещал не поддерживать Михаила Сигизмундовича, а Казимир — Дмитрия Шемяку. Договор развязал Василию руки, он со временем установит власть над Северной Русью, что в конце концов приведет к трагическим последствиям для Великого Княжества Литовского. А пока судьба вновь благоприятствовала Казимиру.
Конфликт с Михаилом Сигизмундовичем неожиданно разрешился в 1452 году, когда этот мятежный князь умер в Москве. Подозревали, что его отравил какой-то игумен, дав ему причастие с ядом. Казимир искренне оплакал брата и раскаялся, что так коварно обошелся с ним. Видно, политические пристрастия не уничтожили в нем человеческих чувств.
Напряженные отношения с Москвой вынуждали Казимира находиться в Литве, да и постоянные требования поляков порядком надоели ему. Поэтому зимой 1450 года он посетил Витебск, Смоленск и Полоцк. Вероятно, тогда Казимир и подтвердил прежние привилеи Полоцкой, Витебской и Смоленской землям. «Новины» Казимир не вводил. В уставной грамоте Полоцку Казимир указывал, «чтобы бояре, мещане, дворяне городские и все посольство жили в согласии и дела бы наши городские делали все вместе согласно, по старине». Он восстановил и Киевское княжество и назначил туда князем Олельку Слуцкого. Делал это с целью лишить своего противника Михаила Сигизмундовича поддержки православных.
А поляки все настойчивее требовали Волыни. Особенно они разозлились на Казимира в 1452 году, когда умер Свидригайло и литвины заняли Луцк. Короля обвинили в потакании Литве, что «доходы королевства переводил на пользу литвинов», а вот права Польши не защищает.
Збигнев Олесницкий вновь укорял Казимира, что он «не слишком заботился о добре и процветании королевства», не подтвердил права, а земли, принадлежащие Польше, забрал; не защищал ее от врагов и разбойников, не заботился о бедняках, а поэтому посоветовал изменить свои обычаи и поступки. А тут еще послы мазовецкого князя Владислава требовали Тыкоцин и Гонядзь, которые король передал ВКЛ. Казимир защитил литвинов: «Справедливо их забрали, как свое». Чем еще больше разозлил поляков, и они начали выговаривать Казимиру за содействие литвинам, обвинять их в неповиновении ему. Король, опустив голову, молча выслушивал укоры, а после на коленях поклялся, что исполнит польские требования. Но на сейме в Серадзе, который начался в августе 1452 года, литвинские послы потребовали, чтобы «Литву оставили в ненарушенных границах, особенно земли Подолья и Луцка». Литвины хотели «жить с поляками в братском союзе и равенстве, а не служить им в подданстве». И хотя те убеждали литвинских послов, что считают литвинов братьями и приятелями, но посольство, услышав про унию, уехало в Литву. Поляки вновь набросились на Казимира. Его прямо обвиняли в измене королевству. Казимир на тайном совете объяснил, что «не мог прозьбы чинити для небезпечности головы своей». Как только в Великом Княжестве узнают о подтверждении унии и передаче Волыни, то литвины откажутся подчиняться ему и открыто или тайно лишат его жизни.
Казимир не зря опасался за свою жизнь. Окружение Яна Гаштольда ставило вопрос об замене Казимира на великом княжении и возведении на него Радзивилла Остиковича. Встревоженный Казимир весной 1453 года приехал на Виленский сейм уладить конфликт. Страсти на сейме между литвинами и поляками из окружения Казимира вылились в потасовку. Кто-то даже ударил великого князя саблей по голове и ранил его.
Казалось, беды посыпались на Казимира со всех сторон. Обвиняли его и поляки, и литвины, никому он не смог угодить. Даже мать «налегала грозьбою», чтобы «пилно справовал» Польшу, а «литвяков от своего обецования преч отдалил». Уже поговаривали об избрании нового короля. И Казимир сдался, поклялся присоединить к Польше не только Волынь, но и все Великое Княжество Литовское. Но просил дать год для исполнения своего обещания. Он предлагал без шума осадить волынские замки польскими гарнизонами, чтобы вывезти в Краков подати с Волыни. С королем согласились, но взяли письменное подтверждение исполнения клятвы.
