Сергей Карпущенко - Рыцарь с железным клювом
Директор довел гостей до отведенных им апартаментов, тепло распрощался с ними, галантно поклонившись и пожелав спокойной ночи "безо всяких привидений", и ушел в полумрак коридоров.
Было что-то около часа ночи, но мама попросила Иринку заглянуть к ним в комнату, и когда Виктория Сергеевна, Володя и Иринка сели возле круглого стола в номере, мама спросила у сына и девочки, обведя обоих немного насмешливым взглядом:
- Ну и как вам замок и его обитатели?
- Замок чудесный, - сразу заявил Володя, - классный замок просто, а вот что про обитателей... кажется, здесь псих на психе и психом погоняет.
- А тебе, Ирина, то же самое показалось? - обратилась мама к девочке.
- Нет, ну зачем же... - мягко возразила Тролль. - Все эти люди, они такие умные, только, мне показалось, они все... несчастливые и какие-то обиженные, точно у них отняли любимую вещь, запрятали куда-то далеко и не отдают, а они горюют об этой вещи и обижают один другого, чтобы себя обиженным не чувствовать.
Мама с одобрительной улыбкой, очень ласково провела своей ладонью по руке Иринки и сказала:
- Ты все это очень верно подметила, девочка. А мне к тому же показалось, что они разыграли перед нами небольшой спектакль с прочтением старинных документов, с легендами о замурованных рыцарях и привидениях. И все они себя так важно называли господами и дамами! Да, конечно, это был спектакль, только я пока не знаю, кто их режиссер и для чего нам его представили.
Иринка вдруг спросила, но как-то робко, словно сразу пожалев о том, что задала свой вопрос:
- Виктория Сергеевна, скажите, а вы раньше никогда не видели этого директора?
- Нет, девочка, никогда, - удивленно вскинула мама свои красивые густые брови.
- И он вас никогда не видел?
- Думаю, что и Петрусь Иваныч меня не видел раньше. Вызов в институт пришел официальный, даже не из Минска, а из Москвы, вот я и поехала... А почему ты спрашиваешь?
Тут уж Иринка совсем стушевалась и замялась.
- Да знаете, он на вас так смотрел... словно что-то вспомнить хотел. Странно так...
- Нет, - решительно сказала мама, - тебе, должно быть, что-то показалось. Петрусь Иваныч такой... джентльмен, а рядом была его жена. Нет, выбрось все из головы - тебе, конечно, показалось!
Тут Володя грубовато сказал Иринке:
- Ладно, Тролль, иди к себе. Завтра обо всем поговорим, а теперь уж спать пора. Ключ не потеряла?
Было видно, что девочка обиделась. Она тут же поднялась и сказала довольно резко, направляясь к двери:
- Не беспокойся, ещё не потеряла! - и, не прощаясь, скрылась за дверью.
- Ну и зачем ты обидел девочку? - со вздохом спросила мама, но Володя ответил ей не сразу, вначале посопел, быстро осознав, что напрасно нахамил Иринке.
- А чего она... про взгляды директорские тут болтала и все спрашивала? А хоть бы и встречались вы, так ей какое дело?
Но мама только взъерошила Володины волосы и ласково сказала:
- Ложись-ка ты спать, защитник материнской чести. Привидений-то не боишься?
- Нет, не боюсь, - буркнул Володя, - и даже очень хочу повстречаться... с Рыцарем с железным клювом.
- Ну-ну, во сне увидишься. Спокойной ночи.
Володя забрался в холодную постель, где накрахмаленные пододеяльник и простыня были твердыми, как жесть, и страшно хрустели. Закрыл глаза. Вскоре легла и мама. Поворочалась, и минут через десять послышалось её ровное дыхание, что подсказало Володе: мама спит. Но мальчику не спалось.
Все, что увидел и услышал он за последние часы, впилось в него острой занозой, выковырять которую было теперь не так-то просто. Понятно, что глубже всего залез в Володю рассказ о замурованном рыцаре, о находке археологов и о том, что по замку до сих пор бродит привидение, облаченное в рыцарские латы. Володя попеременно представлял в своем воображении то молодого князя Андрея, убитого своим братом и посаженного за стол с яствами в доспехе, то ужас людей, проломивших стену зала и увидевших за столом сидящего рыцаря, покрытого легкой паутинкой, то призрак, прозрачный, бестелесный, двигающийся по галереям замка неслышно, в развевающемся плаще, со шлемом с ужасным птичьим клювом.
Воображая все эти картины, Володя ощущал чувство леденящего страха, виток за витком опутывающего его по рукам и ногам невидимыми, но крепкими веревками, разорвать которые мальчик был не в силах. И Володя вновь начинал ненавидеть себя за то, что страх, как он ни сражался с ним, каких бы успехов в борьбе с этим чувством ни достигал, все ещё жил в нем, рождаясь вновь и вновь, будто кто-то незаметно бросал в него семена страха, неожиданно прораставшие густыми, богатыми всходами.
Нет, нужно было что-то предпринять уже сейчас, чтобы заглушить этот надуманный, глупый страх, и Володя поднялся. На цыпочках, боясь разбудить маму, подошел к стрельчатому окну-амбразуре. По словам Петруся Иваныча, окно выходило на реку и лес, но сейчас трудно было проверить это - было уже далеко за полночь, а луна пряталась за облаками, поэтому Володе казалось, что он смотрит в черную адскую бездну. Ему стало не по себе и захотелось поскорее отойти от окна.
Зато явилась другая мысль, и Володя, надев тапочки и взяв со стола ключ от двери, тихонько пошел ко входу в номер, очень осторожно повернул ключ в замке, и дверь отворилась. Вначале Володя просунул в коридор одну лишь голову и осмотрелся. А в коридоре все было по-прежнему - все та же тишина, тусклый свет ламп, серпы алебард, поблескивавших на стенах, начало галереи, уводящей в лабиринты замка.
И пасть галереи, полутемной и зовущей, вдруг потянула Володю к себе. Ему захотелось заглянуть в неё именно теперь, когда весь замок спал, когда здесь царствовало время пробуждения потусторонних сил, неизведанных и непонятных, страшных своей таинственностью, но каких-то притягательных и долгожданных.
И Володя пошел по коридору, где располагались входы в гостиничные номера, к галерее, заглянул в её полутемное чрево, очень желая увидеть там нечто необыкновенное, может быть, даже тень замурованного рыцаря. И едва заглянул он туда, как услышал позади себя скрип, заставивший Володю обернуться резко и стремительно. Он увидел фигуру в белом одеянии, застывшую неподалеку от дверей его номера, и вздрогнул всем телом, пугаясь этого видения. Но видение вдруг заговорило знакомым насмешливым тоном, и Володе тотчас стало стыдно за то, что он так испугался Иринки.
- Что, нервы решил проверить? Ищешь привидение?
Володя подошел. На самом деле он выглядел комично в трусах и майке, да ещё в шлепанцах на босу ногу. Но что делала здесь Иринка, одетая в длинную ночную сорочку, давшую Володе повод принять девочку за призрак?
- Да, ищу, - спокойно сказал мальчик, прислоняясь к стене рядом с Троллем. - Тебе, я вижу, тоже не спится? Замурованный рыцарь мерещится?
Иринка ответила, как показалось Володе, с издевкой:
- Нет, не рыцарь - ты мне мерещишься.
- Да, с каких это пор? - И добавил уже совсем грубо: - Рано что-то тебе ребята мерещиться стали. С куклами играйся...
Иринка постучала тонким пальчиком по своему виску и с тихим презрением сказала:
- Дурачок! - и подобно привидению скрылась в своей комнате.
А Володя, конечно, очень скоро осознавший, что сказал ужасную глупость, успокоил себя тем, что отомстил Иринке за насмешливый тон по поводу вещей, бывших для него самого почти что святыней. Ведь надо же бороться с неприятелем тем оружием, которое он сам и выбирает. Правда, успокоил себя Володя этим доводом не совсем, а поэтому ещё долго ворочался в постели, позабыв о рыцаре с железным клювом.
- Скажи честно, - спросила мама утром, - ты тяжелой работы боишься?
- Нет, совсем не боюсь, - тут же ответил Володя, натягивавший брюки.
- А может быть, ты просто отдохнешь? Погуляешь в парке, почитаешь - в замке есть библиотека...
- Нет, - опять отрезал Володя, - я работать хочу. И Тролля тоже устрой, а то ей в голову, я вижу, всякая блажь лезет.
- Хорошо, вы будете работать, - кивнула мама, тщательно причесывавшая перед большим зеркалом в богатой резной раме свои пышные каштановые волосы.
Потом Володя, мама и Иринка, пользуясь планом, оставленным Петрусем Иванычем, отыскали охотничий зал, в котором ужинали вчера. Здесь пани Ванда, чопорная и важная, как осетр, предложила новым членам "замкового братства" легкий завтрак, после чего они пошли к директору, чтобы получить работу.
Кабинет Петруся Иваныча тоже размещался в замковом дворце, неподалеку от охотничьего зала. Путь к нему также определили по плану и вскоре подходили к тяжелой двери резного дуба, оказавшейся немного приоткрытой. Вдруг громкий, неприятно резкий голос обычно вежливого директора остановил Викторию Сергеевну. Голос доносился из кабинета, похоже было, что Петрусь Иваныч кого-то распекал, но подходить ближе было неудобно, так как не хотелось становиться свидетелем чьего-то унижения и директорской грубости. А слышалось вот что:
