Алексей Чичкин - Анатомия краха СССР. Кто, когда и как разрушил великую державу
По мнению Игоря Северского, члена-корреспондента Национальной Академии наук Казахстана, «благодаря вмешательству КНР в течение Иртыша дефицит его стока возрастет настолько, что можно будет, и то с большим трудом, поддерживать санитарный минимум воды в реке, причем без судоходства и необходимого затопления пойменных угодий. Это отрицательно скажется на водоснабжении всего прииртышского региона». А вот мнение координатора проектов по водоресурсам Национального экологического центра Казахстана Касыма Дускаева: «Если не учитывать последствий резкого повышения забора иртышской воды, вскоре речь пойдет об экологической катастрофе в Прииртышье. Из Китая в Иртыш, а значит, и в Обь (Иртыш — приток Оби. — А. Ч.), уже поступает вода, загрязненная тяжелыми металлами, нефтепродуктами, нитратами».
Чтобы река Обь «добралась» до Средней Азии, необходимо построить (согласно проектам 50–80-х гг.) канал длиной 2550 км, шириной 200 метров, глубиной 16 метров и с общим объемом водного потока 27,2 куб. километра в год. И еще: поскольку вода должна будет течь в гору (таков ландшафт местности, пересекаемой трассой канала), то нужно еще построить 5 насосных станций, а годовое потребление ими электроэнергии может превысить 10,2 млрд киловатт-часов. То есть, это будут едва ли не самые энергозатратные насосные станции в мире.
Складывается впечатление, что проблема не в том, кто кому сколько воды должен. И, видимо, даже не в том, что пора спасать Среднюю Азию от водного голода. Просто выгодно поучаствовать в «многомиллиардном» проекте. Тем более, если на него найдутся деньги. Которые можно, в буквальном смысле, отмыть. А может, они уже есть?..
Во всяком случае, такого рода проекты разрабатывались и начинались не единожды. Но их как-то удавалось останавливать. Хронологически это выглядит так:
1902–1912 гг.: Инженер Я. Демченко разработал варианты проектов, предложив императору и правительству построить водоснабжающие каналы в Среднюю Азию из Оби, Иртыша или Енисея. Идею отвергли из-за недоказанности выгоды, возможного ущерба природе и запредельных расходов — вопреки не только многочисленным просьбам хивинского хана и бухарского эмира, но и заявлениям ряда североамериканских, британских и германских компаний насчет помощи в реализации таких проектов…
1949–1951 гг.: Правительственная спецкомиссия во главе с членом-корреспондентом АН СССР С. Давыдовым одобрила проект создания российско-казахстанского «Сибирского моря» — соединения Оби с Иртышом, Тоболом и Ишимом с помощью водохранилища площадью более 260 тыс. кв. километров («Семь Нидерландов»…). После чего должен был строиться водоснабжающий канал до Аральского моря или впадающих в него рек (Сырдарья, Амударья).
Работы начались в 1950-м, но уже осенью 1951-го были приостановлены: Сталин усомнился в экологической безопасности проекта, затребовав соответствующие подробности. Но он их так и не дождался вплоть до своей кончины…
1958–1962 гг.: Правительственная комиссия, согласившись с доводами среднеазиатских руководителей и специалистов, решила пересмотреть проект «с учетом новых условий». Обновленный замысел утверждали по частям, начали готовить трассу каналов (в Зауралье и Заволжье). Но работы пришлось в 1962-м остановить из-за быстрого роста затрат и протестов многих специалистов, в том числе зарубежных, а также местных властей.
1966–1972 гг.: Правительственная комиссия, рассмотрев очередные прошения руководителей Казахстана, Узбекистана и Туркмении, предписала восстановить, уточнить последний вариант проекта (т. е. 1958–1959 гг.) и ускорить его реализацию. Причем в Пермской области и Удмуртии часть трасс каналов «готовили» даже… с помощью подземных атомных взрывов (!), о которых, естественно, по стране официально не сообщалось (см., напр.: http: //www.epochtimes.ru/content/view/9327/34/; http: //www.tomovl.ru/komi/chronograph1971.htm). Планировалось изменить русла и многих северороссийских рек — в связи с «выбытием» западносибирских: часть стока последних намечалось (по уточненному проекту) направить и в Каспийское море. Но нарастающие протесты специалистов, населения, а затем и местных властей Поволжья и Волго-Вятского регионов, как и запредельные расходы, вновь сорвали переброс.
Особо важную роль в торможении того проекта сыграла позиция властей и специалистов Коми АССР. И те, и другие, вопреки поручению «сверху» — подготовить благоприятный отзыв о предложениях по перебросу северороссийских и западносибирских рек, — выступили с единой позицией. А именно: проекты такого рода техническим и особенно экологически непроработаны, а потому чреваты, в лучшем случае, труднопоправимым ущербом природе, экономике и здоровью населения большей части Севера СССР (подробнее см., напр.: «О влиянии переброски стока северных рек в бассейн Каспия на народное хозяйство Коми АССР», Ленинград, 1967).
1978–1979 гг.: Совет по изучению производительных сил при Госплане СССР снова одобрил проекты переброса западносибирских и северороссийских рек, постановив уточнить маршруты водных каналов и капиталовложения. Но и на этот раз дело не пошло из-за протестов властей «обезвоживаемых» регионов.
1986–1988 гг.: XXVII съезд КПСС одобрил идею переброса западносибирских рек в Аральский бассейн, поручив правительству и Госплану СССР подготовить современное обоснование проекта. На это из госбюджета было выделено около 300 млн тогдашних рублей: снова начали масштабно готовить новые водные русла, вырубать близлежащие леса, защищать диссертации и т. п. Но новая мощная кампания протестов (в том числе в СМИ) с активным участием не только отечественных, но и зарубежных ученых опять сорвала приснопамятный замысел…
Ему доверял Сталин, но не жаловал Брежнев
18 декабря 1980 г., 30 лет назад, ушел из жизни Алексей Николаевич Косыгин. С 1938 г. занимавший ряд государственных постов, в 1964–1980 гг. А. Н. Косыгин был председателем Совета Министров СССР, одним из крупнейших деятелей своей эпохи.
Он умер почти сразу же (через два месяца) после своей отставки, просьбу о которой написал сам. Советская пресса сообщила о кончине Косыгина только через три дня (!) после ухода Алексея Николаевича из жизни. Помнится, 22 декабря к Центральному Театру Советской Армии — почему-то именно там, а не в Колонном зале Дома Союзов проходило двухдневное прощание с Косыгиным — стихийно устремились сотни, если не тысячи людей. Среди них были, кстати, автор этих строк и его сокурсники по Московскому институту инженеров транспорта. Но там, где сегодня станция метро «Достоевская», то есть почти на подходе к этому театру, нас встретило оцепление в виде многочисленного отряда конной милиции. И по громкоговорителю стали объявлять: «Доступ в театр строго ограничен! Просим вас разойтись!» Пришлось подчиниться. А в толпе открыто говорили о том, что власти опасаются превращения прощальной церемонии в «антибрежневскую» манифестацию.
Как известно, с начала 70-х нарастали разногласия А. Н. Косыгина и его единомышленников в высшем руководстве страны (К. Т. Мазуров, В. И. Долгих, К. Ф. Катушев, П. М. Машеров, Ф. Д. Кулаков) с брежневским большинством и лично Брежневым по многим аспектам внутренней и внешней политики. Таких, например, как быстрый рост сырьевого экспорта, ввод войск в Чехословакию и Афганистан, сохранение на официальном уровне хрущевских решений, касающихся И. В. Сталина и оценки сталинского периода в истории страны и партии.
Руководитель китайских экономических реформ Дэн Сяопин отмечал, что «если бы экономические реформы Косыгина (конец 1960-х — начало 1970-х гг. — А. Ч.) удались, то, возможно, мы бы снова учились у СССР». Что же касается динамики самих реформ, то во время беседы с чехословацким премьер-министром Любомиром Штроугалом весной 1971-го в Праге А. Н. Косыгин удручённо заметил: «…Ничего не осталось, всё рухнуло. Реформы попали в руки людей, которые их вообще не хотят. Людей, с которыми я разрабатывал материалы (по экономическим преобразованиям. — А. Ч.) уже отстранили. И я уже ничего не жду…» (см.: «Российская Бизнес-Газета», 14.10.2008 г.).
Суть этих реформ, предложенных рядом ученых-экономистов в середине 1960-х и поддержанных Косыгиным в 1966 г. — повышение конкурентоспособности, динамичности советской экономики и внешней торговли. И предотвращение сырьевой ориентации экспорта СССР, которую Косыгин и «косыгинцы» считали губительной для Советского Союза. Так оно и оказалось…
Те реформы начали осуществляться с 1966–1967 гг., но были свёрнуты уже к середине 1970-х. Ибо слишком многое приходилось менять в управлении экономикой, внешней торговлей, социальной сферой, на что не соглашалось консервативное большинство в Кремле. Предполагались, в частности, достижение большего уровня экономической, в том числе внешнеторговой самостоятельности предприятий и ограничение административных прав парторганов в экономике; сокращение числа обязательных плановых показателей; большее стимулирование производительности труда; прогнозирование межотраслевых балансов; появление свободных экономических зон в ряде приграничных регионов СССР. Словом, — нечто напоминающее систему «рабочего самоуправления» в Югославии в 1950–1980-х гг. и начатые с конца 60-х «планово-рыночные» эксперименты в КНР.
