Владимир Никишин - История древнего мира. Восток, Греция, Рим
Индуизм можно рассматривать как систему верований, в которую к рубежу эр перерастает ведийская религия в результате процессов внутреннего развития и дальнейшей интеграции культур различных народов Индии. Одной из основных новых черт этой системы является концепция всевышнего, вездесущего и проникающего весь мир бога-творца Брахмы. Все иные боги являются его воплощениями или слугами. Отношение к этому божеству строилось уже не на желании извлечь из него пользу, но на самозабвенной любви.
Среди прочих богов на первый план выходят Вишну – хранитель мира и мирового равновесия (одним из его воплощений является темнокожий царь-пастух Кришна) и Шива, поддерживающий круговорот жизни и смерти. Вместе с Брахмой они образуют троицу верховных богов индуизма – Тримурти.
Одним из главных индуистских текстов является «Бхагавадгита», включенная в эпос «Махабхарату»; ее сюжет сводится к тому, что один из воюющих царевичей, увидев в стане врага множество родных и личных друзей, хотел бы уклониться от битвы и пролития их крови; в ответ главный герой Кришна (воплощение Вишну) проповедует принцип самоотвлеченного выполнения долга (дхармы), продиктованного общественным и корпоративным статусом данного лица независимо от его собственных пристрастий и человеческих чувств. Такой долг у каждого свой, и то, что было бы добрым поступком для одного человека, явилось бы злым делом у другого.
Социально-этические постулаты индуизма освящают общинно-кастовый строй; утверждая терпимое отношение к установлениям любой корпоративно-кастовой группы, он требует неукоснительного соблюдения этих обычаев и налагаемого ими долга внутри каждой из таких групп и поддержания их замкнутости и семейной прочности (запрещались браки и даже совместные трапезы между членами разных таких групп, а также смена кастовой профессии; поощрялось заключение браков в раннем детстве и самосожжение вдов по смерти мужа; осуждался, хотя и не запрещался, повторный брак вдов). Любое нарушение запретов в этой области считалось несущим ритуальную скверну и влекло наказание вплоть до изгнания из касты, делавшего человека фактически бесправным изгоем.
Богатейшая литература Древней Индии представлена прежде всего памятниками ведийской и индуистской религиозной традиции; на основе комментариев к древним ритуалам и гимнам выросли древнеиндийская лингвистика, философия, в том числе исключительно развитая гносеология. Необходимо отметить эпосы – «Махабхарату» и «Рамаяну», чьи окончательные, гигантски разросшиеся версии относятся ко временам Гуптов. «Рамаяна» излагает легендарную историю Рамы, ранневедийского правителя Кошалы. По преданию, Равана, царь демонов-ракшасов, обитавших на острове Ланка (Цейлон), похитил жену Рамы Ситу, но Рама с помощью царя обезьян Ханумана разгромил Ланку, убил Равану и освободил жену. В этом сюжете причудливо сплавились глухие воспоминания о каком-то дальнем походе индоарийских царей долины Ганга на дравидский юг с обычными индоевропейскими сказками о герое, возвращающем при содействии звериного помощника похищенную жену из «иного мира», населенного злыми духами. Буддийская литература представлена прежде всего каноном буддийского учения «Типитака».
К важнейшим памятникам научной и дидактической литературы относятся грамматика санскрита Панини (IV в. до н. э.; по языковедческим принципам она не имела себе равных в мировой науке вплоть до XIX века), политический трактат «Артхашастра» сугубо прагматического, «макиавеллистского» содержания, многочисленные сочинения по гносеологии, формальной логике, философии понятий и языка, а также по естественным и точным наукам. Из всех стран Древнего Востока только Индия развила осознанные концепции абстрактного мышления и тем самым перешла от прикладных знаний к созданию полноценных научных теорий. Индийцы ввели нуль в математике и изобрели позиционную систему записи чисел, цифры (известные ныне под названием «арабских»). Астроном V в. Арьябхата выдвинул концепцию вращения Земли вокруг своей оси и Солнца в пустоте.
Глава XI
Древний Китай
Территория и население
Цивилизация Древнего Китая сложилась в бассейне великой реки Хуанхэ, с крайне неустойчивым, часто меняющимся руслом в нижнем течении. Лессовые пойменные почвы идеально подходили для занятий земледелием. С другой стороны, жизнь у поймы при постоянной угрозе наводнения и смены речного русла была очень рискованной. Лишь распространение железных орудий труда в I тыс. до н. э. позволило китайцам выйти за пределы пойм.
С севера и северо-запада к бассейну Хуанхэ прилегает Великая степь, откуда на Китай часто совершали набеги кочевники. Почти непроходимые горы соседствовали с Китаем на западе. Все это привело к известной изоляции оседлой земледельческой зоны в бассейнах Хуанхэ и Янцзы от остального мира, частично преодоленной лишь к концу I тыс. до н. э.
В VI–V тыс. до н. э. бассейн Хуанхэ и Янцзы, как и более южные районы, был заселен племенами австронезийской группы (родственными современным вьетнамцам и малайцам). На западе, в Тибете и смежных районах, жили протосинотибетцы (предки носителей китайского, тибетских и бирманских языков). Лингвистика предполагает, что первые носители этих диалектов были европеоидами и прибыли в Тибет с далекого запада, но здесь полностью монголоизировались. По-видимому, в V тыс. до н. э. группа протосинотибетцев расселяется с запада по верхнему и среднему течению Хуанхэ и дает начало археологической культуре Яншао; эта группа и обособилась как протокитайцы. Постепенно протокитайцы ассимилируют австронезийцев долины Хуанхэ (в низовьях которой те, впрочем, жили еще в I тыс. до н. э.; китайские источники описывают их как восточных варваров – «и»). Собственно китайская этническая общность складывается в первой половине I тыс. до н. э.; в середине тысячелетия она ассимилировала и включила австронезийское население долины Янцзы, чем и завершилось формирование древнекитайского этноса.
Древнейший Китай. Шан-Иньское государство
Во второй половине III тыс. до н. э. у потомков племен культуры яншао возникает имущественная дифференциация и обособляется властная верхушка. Согласно древнекитайской историко-литературной традиции, первой наследственной династией правителей Китая была династия Ся (конец III – начало II тыс. до н. э.), основанная неким Ци. Ци приписывался в сыновья к чисто мифологическому герою, Великому Юю, спасшему людей от всемирного потопа. Тем самым династийное, то есть историческое прошлое Китая «сшивалось» с мифологическим прошлым божественных перволюдей и культурных героев (переосмысленных как древнейшие, ненаследственные императоры). Предание о династии Ся скорее всего отражает создание какого-то раннего объединения протокитайских племен одним из них – «ся» – и начало передачи власти его вождей по наследству.
Раскопки доказали существование следующей династии китайской традиции – Шан (Инь). По преданию, Чэн Тан, вождь одного из зависимых от Ся племен – шан, возглавил недовольных, уничтожил весь клан Ся и сплотил вокруг шанцев остальные племена (ок. 1700 г. до н. э.). Племя шан неоднократно переселялось по равнинам в среднем течении Хуанхэ, пока при правителе Пань Гэне не остановилось в районе современного Аньяна, где была основана новая столица – Великий Город Шан (ок. 1300 г. до н. э.). С этого времени династия получает второе название – Инь, и начинается заключительный период шанской истории (XIV–XI вв. до н. э.), представленный археологическими находками и ценнейшими иероглифическими гадательными надписями – первыми памятниками древнекитайской письменности. Широкое распространение в этот период получила бронза, однако она не применялась в земледелии, а использовалась для изготовления оружия и предметов ритуала.
Шан-Иньское объединение было раннеклассовым государством, но не нарушало разграничения племенных и родовых структур, служивших главными составными частями общества. Государственность выражалась в том, что власть правителя носила автократический характер и не зависела от институтов родоплеменного самоуправления: ван (правитель) имел право повелевать любым человеком, находящимся на его землях. В этом проявился один из самых важных феноменов всей истории Китая – устойчивость и значение родовых структур; даже впоследствии, с распространением частной собственности, род тысячелетиями оставался главной ячейкой в сфере собственно социальных отношений. Особенно ярко это выражалось в типичных для Китая наказаниях родственников за проступок одного из них; за тяжелое политическое преступление глав рода, согласно стандартным правовым нормам, мог быть уничтожен весь род, и именно так оформлялись обычно династические перевороты.
Ядром Иньского государства была территория племени шан, в котором, судя по аньянским погребениям, выделялись четыре сословия: род правителя (вместе с его представителями хоронили и часть челяди), знать, рядовые общинники и бесправные лица, оказавшиеся вне общинно-родовых структур. Государственная эксплуатация шанцев выражалась, по-видимому, в привлечении их к отработкам на полях правителя и храмов и иным общественным работам.
