Сергей Перевезенцев - Тайны русской веры. От язычества к империи.
Одними из самых ярких свидетельств ожидания конца света стали стихи покаянные (другие обозначения — «умиленные» и «прибыльные», т. е. «добавочные», не входящие в богослужение). Стихи покаянные выросли из литургической поэзии и тесно связаны с богослужебными певческими книгами. Ведь стихи покаянные не декламировались, а распевались в восьми различных «гласах», то есть мелодических системах. Поначалу стихи покаянные были своего рода монастырским жанром, но уже на рубеже XV–XVI веков они вышли за пределы монашеских обителей. Получив широкую популярность среди мирян, они превратились в «личное чтение» и «личное пение» простого древнерусского человека.
Приведем лишь три из большого корпуса покаянных стихов:
* * *Окаянный и убогий человече,
Век твой кончается и конец приближается,
А суд страшеный готовитеся.
Горе тебе, убогая душе,
Солнеце ти есть на заходе,
А дене при вечере,
И секира при корени.
Душе, душе, почто тлеющими печешыся?
Душе, вострепещи, как ти явитися Создателю своему,
И како ти пити смертную чашу,
И како ти терпети смрадныя ефиопы
И веченыя муки!
Ото неяже Христе молитвами
Рожешая тя избави душа наша.
Душе моя, душе моя,
Почто во гресех пребываеши,
Чью твориши волю
И без ума мятешися?
Востани, останися сего
И плачися делъ своихъ горце,
Преже даже смертный час
Не восхытить тобе:
Тогда слезы не успеюте.
Помысли, душе моя,
Горкыи часо страшеныи и грозныи
И муку вечную,
Ожидающу грешников мучити.
Но воспряни, душе,
Вопиюще непрестанено:
Милостиве, помилуи мя!
Аще хощеши победити
Безвремянную печаль,
Не опечалися никогда же
За кою-любо времянную вещъ.
Аще и бьенъ будеши,
Или обесчестенъ,
Или отгнанъ,
Не опечалися,
Но паче радуйся.
Тогда ся токмо печалися,
Егда согрешиши,
Но и тогда в меру,
Да не впадеши во отчаяние,
И не погибнеши.
В стихах покаянных с необычайным лиризмом выражено апокалиптическое мироощущение древнерусского человека. Глубокая скорбь звучит в строках, написанных неизвестными авторами, жившими в конце XV столетия. При этом авторы стихов пишут не столько о личной смерти, не о личном покаянии, сколько о приближающейся гибели всего мира, о необходимости всемирного покаяния. Страдающая от своей «убогости» человеческая душа становится символом всего человечества, готовящегося предстать перед Судом Господним.
Но ведь безмерная печаль, абсолютное отчаяние — это смертный грех. Ибо, уповая на волю Божию, христианин всегда надеется на спасение души. И тогда — истинная вера, истинная надежда на Христово заступничество помогают узреть через черную пелену смерти радость вечной жизни. Поэтому и читаем мы в одном из стихов:
Да не впадеши во отчаяние И не погибнеши…
СПОРЫ О ВЕРЕ
ПРЕПОДОБНЫЙ ИОСИФ ВОЛОЦКИЙ
Выдающийся отечественный религиозно-политический деятель преподобный Иосиф Волоцкий (1439–1515) происходил из дворян Волоколамского уезда и в миру носил имя Ивана Санина. Интересно, что три его родных брата и два племянника также избрали иноческий образ жизни, а двое из них стали епископами.
В двадцать лет он принял монашеский постриг в Пафнутьевом Боровском монастыре и после смерти основателя этой обители Пафнутия в течение двух лет был игуменом. В 1479 году Иосиф вместе с несколькими иноками покинул Боровскую обитель и основал общежительский монастырь Успения Богородицы на Волоке Ламском, в 113 верстах от Москвы, игуменом которого оставался почти до самой смерти. Позднее эта обитель стала широко известна по имени своего основателя как Иосифо-Волоколамский монастырь.
Все мировоззрение преподобного Иосифа определялось идеей социального служения и призвания церкви как организующего начала человеческого общежития. Своими главными задачами он видел укрепление духовно-политического значения церкви и превращение ее в решающую общественную силу в целях утверждения в русском обществе церковно-православных идеалов. Поэтому в отличие от многих других монашествующих — и предшественников, и современников — он не «бежал от мира», а, наоборот, активно участвовал в церковно-политической жизни, оказывая влияние не только на церковную, но и на светскую политику.
Впрочем, причинами столь активной жизненной позиции Иосифа Волоцкого можно считать и внешние обстоятельства — широкое распространение еретических учений и серьезные споры о сущности веры в богословской и мирской среде, некоторый упадок авторитета церкви и усиление авторитета светской власти. Все это и побуждало волоколамского игумена к активным действиям.
Духовные истоки мировоззрения Иосифа Волоцкого восходят к синайским и египетским подвижникам IV–VII вв. Воспитанный в духе иноческого подвижничества, он был полностью проникнут верой в то, что Христос — это Истина и Любовь. Поэтому Христос «всех приводит от нечестия к благочестию не войной, не оружием, не потоплением воды, не огнем, — но кротостью, терпением, смирением, милосердием и любовью».
Однако люди, забывшие о Христе, «прельщены дьяволом». И потому человеческое существо, отягощенное многочисленными греховными страстями, не может само по себе от этих грехов избавиться, ибо бессильно перед дьявольскими искушениями. Единственное средство для изменения человеческой природы и общества — страх Божий. «Да будет ключом твоим страх Божий: пусть он отворяет уста твои, он же и затворяет», — утверждал преподобный Иосиф.
Как можно видеть, Иосиф Волоцкий в буквальном смысле понимал древнюю библейскую истину: «начало мудрости — страх Господний» (Пс., 111:10). Причем Иосиф Волоцкий акцентировал внимание именно на страхе Божием, — он и только он способен привести и человека, и все общество к покаянию, очистить их от скверны, а затем привести и к посмертному спасению как главной цели человеческой жизни.
Представление о церкви как о мощном орудии, организующем общество на христианских началах, и идея страха Божиего как главного средства церкви и стали краеугольными камнями всего учения, созданного Иосифом Волоцким, позднее прозванного «иосифлянством».
Это учение находило свою реализацию в деятельности Иосифа Волоцкого, в которой можно выделить несколько направлений, связанных, естественно, между собой единой целью и едиными мировоззренческими установками.
Одно из главных направлений деятельности Иосифа Волоцкого — устройство монастырской жизни. Ведь именно монастыри он считал оплотом распространения истинного христианского благочиния. В своем монастыре он установил самый строгий общежительский устав, какого не было ни в одной другой русской обители. Идея «соборного спасения» была главной в этом уставе. Аскетическая строгость в монашеской жизни, послушание без рассуждения, беспрекословное соблюдение церковной обрядности — вот основные пути для настоящего устройства монашества, по убеждению преподобного Иосифа.
Согласно уставу, жизнь иноков была регламентирована до мельчайших подробностей. Все они были обязаны каждодневно трудиться, ибо праздность почиталась грехом. При этом они не имели никакой личной собственности, даже икон, а средства к существованию получали из общей казны.
Очень важно помнить, что в понимании Иосифа Волоцкого принцип «нестяжания» совпадал с принципом «личного нестяжания». Преподобный Иосиф не просто настаивает на «личном нестяжании» иноков, но превращает этот принцип в важнейший в своей обители. По его убеждению, монах, живущий в общежительском монастыре, не должен даже употреблять слов «твое» и «мое» или «его» и «другого», обозначающих владение какой-либо собственностью.
Правда, позднее, с расширением числа иноков, с появлением в их среде богатых и знатных постриженников, Иосиф Волоцкий был вынужден поделить монастырскую братию на три разряда, причем от одних он требовал ограничиться единственной сменой обуви и одежды, а другим позволял иметь две смены, шубейку и даже особое питание.
В целом же Иосиф Волоцкий выше всего ставил внешний порядок и послушание, а не внутреннее убеждение, ибо полагал путь от внешнего к внутреннему единственно возможным путем к Богу. «Прежде о телесном благообразии и благочинии попечемся, потом же и о внутреннем хранении», — писал Иосиф Волоцкий.
