Евгений Спицын - Россия — Советский Союз, 1917–1945 гг.
1) принудительно внедрять украинский язык, особенно в среде партийного и советского аппарата;
2) подбирать и выдвигать партийные кадры из рабочих и трудового крестьянства украинской национальности;
3) перевести все партийное просвещение на украинский язык;
4) перевести на украинский язык преподавание во всех средних и части высших учебных заведений;
5) украинизацию партийного аппарата провести немедленно, а советского — не позднее января 1926 г.
Проводниками этой принудительной украинизации стали активные сторонники бывшего главы СНК УССР, известного троцкиста Х.Г. Раковского, который носился с идеей тотальной украинизации еще со времен Гражданской войны, когда в состав Украинской ССР были включены исконные русские земли Области войска Донского и пяти новороссийских губерний — Екатеринославской, Харьковской, Таврической, Херсонской и Бессарабской. Теперь же, накануне своей отставки и отъезда советским полпредом в Лондон, он разразился очередным русофобским фолиантом «Основные задачи момента» (1923), которым вооружил всех «украинских самостийников» реальной программой действий. Таковых упертых «самостийников» было всего около 400 человек на всю многотысячную КП(б)У. Однако именно они — бывшие «боротьбисты» — сиречь малороссийские эсеры, составляли ядро всего партийно-государственного аппарата власти УССР, в том числе заведующий Отделом печати ЦК КП(б)У А.А. Хвыля, заместитель председателя СНК и председатель Госплана УССР Г.Ф. Гринько, нарком юстиции и прокурор УССР Н.А. Скрыпник, нарком финансов УССР М.Н. Полоз, нарком просвещения УССР А.Я. Шумский, председатель Киевского губисполкома П.П. Любченко и другие.
Когда вакханалия украинизации перешла все разумные пределы, особенно на Донбассе и в Кривом Роге, где в течение полугода более 60 % промышленных рабочих и шахтеров под угрозой увольнения были махом записаны в украинцы, И.В. Сталин направил письмо «Тов. Кагановичу и другим членам ПБ ЦК КП(б)У», где в частности говорилось: «Нельзя украинизировать сверху пролетариат. Нельзя заставить русские рабочие массы отказаться от русского языка и русской культуры и признать своей культурой и своим языком украинский. Это противоречит принципу свободного развития национальностей. Это была бы не национальная свобода, а своеобразная форма национального гнета… При слабости коренных коммунистических кадров на Украине это движение, возглавляемое сплошь и рядом не коммунистической интеллигенцией, может принять местами характер борьбы за отчужденность украинской культуры и украинской общественности от культуры и общественности общесоветской, характер борьбы против "Москвы" вообще, против русских вообще, против русской культуры». Тем не менее, политика «украинизации» была продолжена, хотя и в меньших масштабах, но окончательно конец этой насильственной политике был положен только в начале 1930-х гг.
5. «Политическое завещание» В.И. Ленина и его оценка в историографии13 декабря 1922 г. у В.И. Ленина произошел новый инсульт, который вновь заставил его отойти от активной политической работы. Тем не менее, 16 декабря он продиктовал Н.К. Крупской первую часть своего письма для Л.Д. Троцкого, в которой попросил его «взять под свою защиту вопрос о сохранении монополии внешней торговли», специально поставленный в повестку дня предстоящего Пленума ЦК РКП(б).
18 декабря 1922 г. на Пленуме ЦК состоялась острая дискуссия между сторонниками (Л.Д. Троцкий, Л.Б. Красин) и противниками (Н.И. Бухарин, Г.Я. Сокольников, Л.Б. Каменев Г.Л. Пятаков) сохранения монополии внешней торговли в руках государства, в ходе которой победу одержал тандем двух влиятельных наркомов — по военным и морским делам и внешней торговли. После завершения этой дискуссии участники Пленума обсудили информацию врачей о состоянии здоровья В.И. Ленина и приняли решение об установлении особого режима работы для больного вождя, исполнение которого было возложено на И.В. Сталина. Данное решение Пленума ЦК, которое было принято единогласно, полностью противоречит утверждению наших записных антисталинистов (В. Наумов, Д. Волкогонов) о том, что всесильный генсек единолично принимал все решения о «политическом карантине» для умирающего вождя.
Тем временем В.И. Ленин продиктовал Н.И. Крупской вторую часть своего письма Л.Д. Троцкому по проблеме сохранения монополии внешней торговли. На следующий день И.В. Сталин, узнав о произошедшем, позвонил его супруге и предупредил ее, что если она еще раз нарушит решение Пленума ЦК об особом режиме работы вождя, то ее персональное дело будет направлено в Центральную Контрольную комиссию РКП (б). Реакция Н.К. Крупской на это законное поведение И.В. Сталина оказалась абсолютно неадекватной: не сообщив об этом инциденте мужу, она направила на имя Л.Б. Каменева и Г.Е. Зиновьева «слезливое» письмо, в котором обратилась к ним с просьбой оградить ее от «грубого вмешательства в ее личную жизнь» и «недостойной брани и угроз» со стороны генсека.
Вечером того же дня В.И. Ленин, не подозревавший о конфликте И.В. Сталина с его супругой, диктует первую часть своего знаменитого «Письма к съезду», в которой ставит вопрос «о существенных переменах в нашем политическом строе». Суть его выводов и предложений состояла в следующем:
• В настоящее время «политика партии определяется громадным, безраздельным авторитетом того тончайшего слоя, который можно назвать старой партийной гвардией. Достаточно небольшой внутренней борьбы в этом слое и авторитет его будет… ослаблен настолько, что решение будет уже зависеть не от него».
• В связи с этим обстоятельством необходимо значительно увеличить «число членов ЦК до нескольких десятков или даже сотни членов», с тем, чтобы «конфликты небольших частей старого ЦК не могли получить слишком непомерного значения для судеб всей партии».
В оценке первой части ленинского «Письма» целый ряд постсоветских авторов (В. Наумов, Е. Плимак, Д. Волкогонов, В. Роговин) усматривал «горячее желание» вождя начать широкий процесс демократизации в партии и обществе на началах политического и идейного плюрализма.
Как верно заметили их оппоненты (М. Горинов), демократизация партии и общества противоречила самой сути ленинской концепции переходного периода. Суть предложенных им перемен состояла в желании вождя обеспечить абсолютную монолитность партийных рядов и эффективность работы всего государственно-партийного аппарата в условиях жёсткого однопартийного режима в многоукладном советском обществе, где еще сохранялся острый конфликт разнообразных интересов различных социальных групп и слоев населения.
22 декабря 1922 г. у В.И. Ленина произошел очередной приступ болезни, который закончился правосторонним параличом всего организма. В этой ситуации на узком совещании с участием И.В. Сталина, Л.Б. Каменева и Н.И. Бухарина было принято решение об ужесточении режима для больного вождя. В частности, ему запретили все свидания и наложили строжайший запрет на получение любой информации о политической ситуации в стране. Вместе с тем, ему было предоставлено право ежедневно, в течение 5—10 минут, диктовать свои мысли трем личным секретарям — М.И. Гляссер, Л.А. Фотиевой и М.А. Володичевой.
23―26 декабря 1922 г. В.И. Ленин диктует Л.А. Фотиевой вторую часть «Письма к съезду», которое он целиком посвятил характеристике пяти наиболее видных членов высшего партийного руководства — Л.Д. Троцкому, И.В. Сталину, Л.Б. Каменеву, Г.Е. Зиновьеву и Н.И. Бухарину и кандидату в члены ЦК Г.Л. Пятакову. Интересно, что абсолютно все историки почему-то искали и, как ни странно, находили во всех характеристиках чисто политический аспект и делали из этого сугубо политические выводы и построения. А между тем, сам В.И. Ленин прямо говорил, что «намерен разобрать здесь ряд соображений чисто личного свойства».
Во второй части своего «Письма», продиктованной 24 декабря, В.И. Ленин дает характеристику двум самым влиятельным членам Политбюро ЦК — Л.Д. Троцкому и И.В. Сталину, поскольку на его взгляд именно отношения между этими членами высшего партийного руководства составляли «большую половину опасности раскола партии» и «непосредственно влияли на устойчивость всего ЦК».
• Давая личную характеристику Льву Давидовичу Троцкому (Бронштейну) (1879―1940), умирающий вождь, особо отметив, что он является «самым способным человеком в настоящем ЦК», в то же время однозначно подчеркнул, что он именно тот человек, который «чрезмерно хватающий самоуверенностью и чрезмерным увлечением чисто административной стороной».
Иными словами, В.И. Ленин прямо указал на такую личную черту его характера, как самоуверенность — сиречь непогрешимость и представление о полном отсутствии каких-либо отрицательных черт своего характера, что, конечно, было далеко от истины.
