Александр Шевякин - Разгром советской державы. От "оттепели" до "перестройки"
Что касается первого из лиц, к которому приковано наше внимание — М.С. Горбачеву, то его подобные контакты впоследствии отмечались весьма широко: «В газете «День» (№ 22, 1993 г.) помещены четыре фотоснимка и текст: «Эти снимки принадлежат парижскому агентству «Гамма». Они сделаны фотографом Ефимом Абрамовичем, как утверждают, агентом КГБ. Время снимков — начало 1970-х гг., место — Сицилия, о чем свидетельствует знаменитый фонтан с колесницей в Палермо. На снимках Раиса Горбачева. В то же время в Сицилии на встрече «молодых политиков» присутствовал и ее супруг — М.С. Горбачев, недавний комсомольский работник, а потом и партийный лидер Ставрополья. Именно в это время завязались связи будущего «перестройщика № 1» с политической элитой Запада, намечались контуры особых, отношений «Горбачев — Тэтчер». Мало что известно об этой сицилийской встрече, как и о другой, подобной же. Но, по-видимому, эти контакты послужили стартом политики «нового мышления», которая кончилась исчезновением СССР» [5.03. С. 119]. М.С. Горбачев уже в бытность секретарем по сельскому хозяйству мог открыто контактировать с американцами. Так, например, 4 сентября 1981 г. он принимал Дж. Кристала, как указывалось в официальном сообщении, специалиста по сельскому хозяйству и общественного деятеля. В середине ноября 1983 г. такого рода контакт повторился. На встречу в этот раз был приглашен и замзав Международного Отдела ЦК КПСС А.С. Черняев [21. С. 404].
Встречался ли помимо гласных и негласных кругов М.С. Горбачев непосредственно с людьми из РЭНД корпорейшн? Да, по крайней мере, это было зафиксировано как минимум один раз. 4 февраля 1987 г. делегация СМО посетила Москву. Среди них был Г. Браун, министр обороны CILIA в 1977–1981 гг. (при Дж. Картере), а на тот момент — член Попечительского Совета РЭНД корпорейшн.
Особое внимание в литературе обращают на знаковую попытку выйти на связь с ним со стороны американцев незадолго до старта перестройки. Весной 1984 г. — примерно за год до захвата М.С. Горбачевым власти — в Женеве в ходе конференции по разоружению руководитель советской стороны Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР В. Исраэлян получил приглашение со стороны американского коллеги — Чрезвычайного и Полномочного Посла США (на Женевской конференции) Льюиса Филдса, только что вернувшегося из Вашингтона, встретиться «на нейтральной почве». Как сообщает сам В. Исраэлян, встреча состоялась в «одном из загородных ресторанов. Во время обеда ничего особенного американец мне не сообщил. <…>
Когда я уже собирался попрощаться с Филдсом, он предложил мне пройтись после обеда.
— В Вашингтоне хотели бы установить серьезный, деловой контакт с кремлевским руководством, — начал Филдс. — И вице-президент Буш готов встретиться с одним из новых советских лидеров во время своего визита в Женеву. Встреча должна носить строго конфиденциальный характер. На мой вопрос, имеют ли американцы конкретно кого-нибудь из советских лидеров в виду, Филдс однозначно ответил, что вице-президент хотел бы встретиться с М. Горбачевым как наиболее вероятным будущим лидером Советского Союза.
У меня сразу возник вопрос, почему это важное предложение делается через меня, а не по нормальным дипломатическим каналам — через наше посольство в Вашингтоне или американское в Москве. Филдс вразумительного ответа дать не смог, сказав, что лишь выполняет полученное поручение. <…>
Тем временем в середине апреля в Женеву прибыл Буш. Его выступление на Конференции по разоружению было намечено на 18 апреля, а накануне мне на квартиру позвонил Садруддин Ага Хан (Советник Генерального Секретаря ООН, директор ряда международных центров, руководитель Международной организации по оказанию помощи Афганистану, в годы перестройки выступил по советскому телевидению с сообщением о том, что советские войска уничтожили во время войны в Афганистане до миллиона жителей; член масонского клуба «Магистериум» (Москва, 1993 г.). — А.Ш.) и таинственно сообщил, что 17-го вечером со мной хотел бы встретиться «наш общий друг». Видный международный деятель, в течение многих лет выполняющий различные ответственные и деликатные поручения мирового сообщества, Ага Хан был долгие годы близок с Бушем.
Беседу мы начали втроем. Буш кратко коснулся главной цели своего визита в Женеву — внести проект договора о запрещении химического оружия. Когда мы перешли к другим вопросам, Ага Хан покинул нас, и мы с Бушем остались вдвоем. Он сразу же перевел разговор на возможность проведения неофициальной советско-американской встречи. Буш подтвердил поручение, данное им Филдсу, добавил, что место и время встречи можно будет определить с учетом взаимных пожеланий и возможностей. Что касается содержания бесед, то, учитывая неофициальный характер предлагаемой встречи, каждый из участников был бы волен затрагивать любую тему. В качестве своего собеседника как будущего советского лидера он назвал только одну фамилию. «Вашим следующим лидером будет Горбачев», — уверенно заявил он. Эти слова врезались мне в память. <…>
Я обещал Бушу доложить в Москву о его предложении.
Через неделю в Москве при первой же встрече с министром доложил ему о предложении Буша. Громыко внимательно выслушал, не прерывал и не задал ни одного вопроса. Когда я закончил доклад, наступило тягостное молчание. Министр смотрел куда-то в сторону от меня и о чем-то напряженно думал. Затем, обернувшись ко мне, он сказал: «Ну, как там у вас дела на Конференции по разоружению?» Я понял, что разговор закончен» [27. С. 5]. В. Исраэлян сам был не без греха— сдал разведчика, имел «другие оплошности в своем поведении» [19. С. 119].
На эту «несостоявшуюся встречу» как на «знаковую» обращают свое внимание летописцы перестройки. «Знаменитая» поездка в Лондон, где М.С. и P.M. Горбачевы смогли установить контакт и «понравиться» Западу через посредничество М. Тэтчер, — еще один штрих в этой связи. Затем, после смерти К.У. Черненко, «Тэтчер предприняла поездку с единственной целью — засвидетельствовать свое почтение Горбачеву. Они смогли провести вместе час, но с ними были также старые помощники Черненко, включая Андрея Громыко, министра иностранных дел со стажем, и Андрея Александрова-Агентова, советника Леонида Брежнева по внешней политике. Мало что удалось сделать» [46. С. 5–6].
Со временем у М.С. Горбачева появилось больше возможностей. В 1991 г., во время приезда президента США «М.С. Горбачев привлек к переговорам с Д. Бушем очень узкий круг доверенных лиц, а чаще всего беседовал с ним вообще с глазу на глаз, старался при первой возможности уединиться. Так, однажды за обедом, когда еще официанты разносили кофе, Михаил Сергеевич, вставая из-за стола, сказал:
— Джордж, я прошу Вас пройти со мной.
Они вышли из-за стола и черным ходом одни с переводчиком спустились из кремлевских палат на Ивановскую площадь Кремля. У них уже давно установились доверительные отношения, и шел откровенный разговор» [7. С. 388]. Переводчик М.С. Горбачева, Павел Палащенко, в обязанности которого было больше молчать и не слышать, чем заниматься своими прямыми обязанностями, был потом щедро вознагражден — его приняли в члены Фонда Горбачева и Мирового Форума [51. С. 281]. Сообщается о встрече с глазу на глаз с Римским папой Иоанном Павлом II, владеющим русским языком, о встрече один на один с Бушем-старшим в капитанской каюте американского военного корабля на Мальте [61. С. 59]. В 1991 г. «24 января к Горбачеву попросился посол США Мэтлок. Он принес письмо от своего президента… по поводу Литвы и в связи с начавшимися боевыми действиями против Хусейна. Состоялся разговор без переводчика» [5.04. С. 416]. Стоит напомнить, что Дж. Мэтлок, как и все американские послы, знал русский язык. Какие-то встречи советской (или скорее антисоветской) элиты были освещены в СМИ, и о них сообщало ТАСС-: «3 января 1991 г. председатель Комитета госбезопасности В.А. Крючков принял посла США в СССР Дж. Мэтлока и имел с ним беседу по широкому кругу вопросов, представляющих взаимный интерес»; были контакты, куда допускались третьи лица, так, например, премьер-министр B.C. Павлов сообщает о контактах с неким раввином Шнайером, президентом фонда «Призыв совести», который в СССР был принят на верху, потом выполнял ряд поручений, в том числе и по линии экономики: «Меня же более всего удивило в этой истории то, что совершенно в стороне от нее оказался наш МИД. Между Горбачевым—Яковлевым и определенными кругами США существовала своя, независимая от Смоленской площади связь» [49. С. 305].
Организовывались и совершенно закрытые встречи. Иногда, вследствие каких-то обстоятельств, «нашим» ответработникам приходилось действовать весьма оперативно; так, например, в июне 1991 г., когда в ответ на выступление на заседании сессии Верховного Совета СССР Премьер-министра В.П. Павлова с просьбой предоставить ему чрезвычайные полномочия «мэр Москвы Попов <…> обратился за срочной помощью к американцам, для того чтобы Верховный Совет СССР отказал Премьер-министру в его просьбе дать возможность добиться стабилизации в стране. Для этого он немедленно поехал лично к американскому послу господину Мэтлоку. Значит, твердо знал, что ему будет оказано необходимое содействие. Думаю, что Попов был достаточно информирован и о степени влияния на депутатский корпус и на некоторых влиятельных политических деятелей СССР. Его сегодняшние утверждения, что он поехал только для того, чтобы срочно проинформировать находившегося в США Ельцина, не слишком убедительны <…> Попов сознательно дал американцам искаженную информацию, дабы те оказали необходимый ему нажим через своих людей в структурах власти Советского Союза. Не берусь утверждать, что расчеты Попова предусматривали и то, что американцы захотят подключить Горбачева лично. <…> Появляется Горбачев, произносит обо всем и, как всегда, ни о чем пламенную речь <…>, и рассмотрение вопросов как-то непонятно повисает в воздухе. Странно, но факт — Верховный Совет СССР не сказал ни «да» ни «нет». Парадокс — вообще не было принято никакого решения, ограничились обсуждением» [48. С. 79]. М.С. Горбачев, как мы видим, ведет себя в соответствии со своей управленческой практикой половинчатости решений и как некая «пожарная машина», которая появилась, чтобы потушить малейшие возгорания желаний отнять у него часть полномочий.
