Александр Шевякин - Разгром советской державы. От "оттепели" до "перестройки"
Обзор книги Александр Шевякин - Разгром советской державы. От "оттепели" до "перестройки"
Александр Петрович Шевякин
Разгром советской державы. От «оттепели» до "перестройки"
Светлой памяти Союза Советских Социалистических Республик посвящается
ВМЕСТО ПРЕАМБУЛЫ
Эта книга написана на основе материалов моей предыдущей книги «Загадка гибели СССР. История заговоров и предательств. 1945–1991», неожиданно и для автора, и для издательства получившей широкий резонанс и выдержавшей подряд несколько переизданий. В новом варианте книги мы учли положительные отклики прессы и мнение читателей, высказанное в письмах. Вновь поступившие данные, а также проведенный нами еще более точный системный анализ позволили скорректировать некоторые выводы прежних исследований, достичь нового качества и глубины в нашей работе. Особый акцент сделан на теме национальной безопасности СССР, ее последовательном ослаблении и разрушении. Пристальное внимание уделено интеллектуальной работе главного «мозгового центра» США, внесшего огромный вклад в разгром СССР, — RAND Corporation.
Книга несколько необычна, как необычен и описываемый период (и прежде всего так называемая перестройка). Особенность его состоит в том, что это был невиданный пока еще в человеческой истории случай, когда абсолютное большинство событий было тщательно спланировано, смоделировано и проиграно на ЭВМ. Согласитесь, что такое необычно даже для ушедшего XX века с его взрывом компьютерных, технологий.
Столь необычные подходы требуют соответственно качественно иных методов их исследования. Поэтому в книге не так много хроникально-событийного рассмотрения случившегося, а основная часть посвящена тому, как такое могло произойти в принципе. Как были разработаны методы системного разрушения СССР, как они апробировались и, наконец, как они применялись. Все, что достоверно известно на сегодняшний день, приведено в этой небольшой по объему книге.
Годы «перестройки» были, пожалуй, самыми переломными для всех тех, кто ранее жил в СССР, а теперь живет на так называемом постсоветском пространстве. Ничтожно мало (и с каждым годом их все меньше и меньше) тех людей, кто помнит Великую Отечественную войну. Мало и тех, кто помнит триумф советских покорителей космоса в начале 1960-х гг.; он стерся за давностью лет, хотя лично причастны к нему были не только космонавты, но и десятки тысяч советских людей, которые входили в цепочку создания техники: от геологов до монтажников ракет-носителей и миллионы людей, переживших гордость за прорыв советской науки и техники.
1985 год запомнился большинству советских граждан приходом нового молодого лидера и установлением порядков, близких к «сухому закону». Затем «процесс пошел» в атмосфере какой-то одуряющей эйфории, и хотя время от времени и происходили события отрезвляющего свойства, но до самого последнего дня мало кто мог ожидать, что развязкой будет крушение Союза. И только зимой 1991/92 года наступил настоящий шок. Между ожиданиями и действительностью пролегла чудовищная пропасть, в которую рухнула вся страна. Это помнит подавляющее число живущих сегодня на постсоветском пространстве. И до сих пор у этих людей воспоминания о Союзе вызывают ностальгирующие чувства. До сих пор большинство из них не может простить разрушителям страны их предательство.
В какой-то степени можно утешать себя тем, что в чем-то этот конец был запрограммирован. Внутренние процессы управления страной и несправедливого распределения народного благосостояния всей истории СССР во многом вели к этому. И хотя в стране была заявлена великая цель — построение коммунистического общества, она же одновременно с самого начала вызвала и не виданные еще в истории внутренние и внешние противоречия. Сразу же после революции — ожесточеннейшая гражданская война, потом борьба внутри самой партии за выбор пути построения социализма, коллективизация, индустриализация в условиях вредительства, процессы над троцкистами, Великая Отечественная война, а сразу по ее окончании — «холодная» война… Советский Союз пал тогда, когда все внутренние и внешние противоречия сложились в единое целое и набрали критическую массу. И именно этот исторический момент мы намерены подвергнуть анализу в той степени, в какой это возможно при нынешнем уровне информированности.
Глава I ИСТОКИ «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ». GAME.EXE
Периоду зарождения «холодной войны» между СССР и США уже посвящено несколько исследований, и мы видим свою задачу лишь в том, чтобы выделить и осветить один из самых малоисследованных аспектов: нарастающий профессионализм в этом процессе американской стороны.
Историки обычно отмечают в качестве начала этого нового для тогдашнего мира явления известную речь У. Черчилля в Фултоне. Тем более что именно против нее было направлено острие советской пропаганды. Для нас же основным объектом исследования будет являться не те факты, что мгновенно становились известны, а то, что говорилось в узком кругу, те документы, которые когда-то были известны только доверенным лицам, т. е. подводная часть громадного идеологического «айсберга». К такого рода материалам относятся и тезисы выступления А. Даллеса на заседании Совета по международным отношениям (СМО) в присутствии Г. Трумэна, Г. Моргенау, Б. Баруха: «Окончится война, кое-как все утрясется, устроится. И мы бросим все, что имеем, — все золото, всю материальную помощь на оболванивание и одурачивание людей.
Человеческий мозг, сознание людей способны к изменению. Посеяв там хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности верить. Как? Мы найдем своих единомышленников, своих союзников в самой России.
Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного народа, окончательного, необратимого угасания его самосознания. Из литературы и искусства мы, например, постепенно вытравим их социальную сущность, отучим художников, отобьем у них охоту заниматься изображением, исследованием, что ли, тех процессов, которые происходят в глубинах народных масс. Литература, театры, кино — все будет изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства. Мы будем всячески поддерживать и подымать так называемых художников, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, садизма, предательства, — словом, всякой безнравственности. В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху…
Мы будем незаметно, но активно и постоянно способствовать самодурству чиновников, взяточников, беспринципности. Бюрократизм и волокита будут возводиться в добродетель. Честность и порядочность будут осмеиваться и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркомания, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, предательство, национализм и вражду народов, прежде всего вражду и ненависть к русскому народу — все это мы будем ловко и незаметно культивировать, все это расцветет махровым цветом… И лишь немногие, очень немногие будут догадываться или даже понимать, что происходит. Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, превратим в посмешище, найдем способ их оболгать и объявить отбросами общества. Будем выбрасывать духовные корни большевизма, опошлять и уничтожать основы духовной нравственности. Мы будем расшатывать таким образом поколение за поколением, вытравлять этот ленинский фанатизм. Будем браться за людей с детских, юношеских лет, главную ставку будем делать на молодежь, станем разлагать, развращать, растлевать ее. Мы сделаем из них циников, пошляков, космополитов. Вот так мы и сделаем». (Тезисы доклада А. Даллеса на закрытом заседании СМО. Цит. по: [41. С. 167–168; 19. С. 26–27; 51. С. 117–118].)
И.В. Сталину было доложено об этом выступлении в кратчайшие сроки. Начальник Секретариата Л.П. Берия Б.А. Людвигов впоследствии вспоминал, что эти слова вызвали у Сталина резко отрицательную реакцию [52. С. 6, прим.].
Обратим внимание читателей на некоторые хорошо известные факты: высшему советскому руководителю в кратчайшие сроки стала известна достоверная информация о сепаратных переговорах в Берне между А. Даллесом и генералом СС К. фон Вольфом, начатые в феврале 1945 г., в том числе и текст выступления первого из них в СМО; а также было своевременно доложено об испытании первой американской атомной бомбы [1.01. С. 260]. Из этого можно сделать довольно смелое предположение о том, что внутри американской верхушки находился информатор(ы) И.В. Сталина. К настоящему времени есть свидетельства, пусть и не самого надежного характера, о том, что в числе агентуры могли быть жена Президента Элеонора Рузвельт и/или личный секретарь Рузвельта Локлин Карри [1.02. С. 465–467, 526]. Ф.Д. Рузвельт не был наивным дилетантом в политике и не мог не исключать указанного нами подобного варианта, при этом его опять же ставили в явно неудобное положение — он должен был почувствовать обычный дискомфорт из-за присутствия где-то рядом чужого разведчика, и в то же время этого близкого человека, который еще и содействовал поддержке его курса. И Сталин, тонко понимая всю двусмысленность этой ситуации, в одной из последних телеграмм Ф.Д. Рузвельту пишет об этих вполне понятных коллизиях: «Что касается моих информаторов, то уверяю Вас, это очень честные и скромные люди, которые выполняют свои обязанности аккуратно и не имеют намерения оскорбить кого-либо. Эти люди многократно проверены нами в деле» [1.03. С. 223].
