Григорий Турский - История франков
Иранские посланники прибыли к императору (Восточной Римской империи) со следующим письмом: «Лишившийся покоя, наш царь послал спросить, намереваешься ли ты сохранять верность договору, заключенному с ним». Когда им ответили, что не нарушат ни одного обещания, послы ответили: «Чтобы убедиться в том, что вы намереваетесь сохранять верность обязательствам договора, вы должны согласиться поклоняться огню, как и он сам».
Иранцам сказали, что никогда не пойдут на это. Присутствующий при этом епископ заявил: «Что божественного в огне, что следует ему поклоняться? Господь создал огонь, чтобы люди могли им пользоваться. Он зажигается от трута, если вы заливаете его водой, он гаснет. Он горит так долго, как вы кладете в него топливо, если вы пренебрегаете им, он гаснет».
Когда послы услышали, что говорит епископ, они разгневались, начали оскорблять его и бить своими палками. Увидев забрызганного кровью епископа, армяне напали на иранских послов, навалились на них кучей и убили. Затем, как я уже говорил, они отправились искать поддержку у императора.
41. Король лангобардов Альбоин, женившийся на Хлотсинде, дочери короля Хлотаря, оставил свою родную страну и направился в Италию вместе со всем народом лангобардов[107]. Лангобарды собрали армию и отправились вместе со своими женами и детьми, потому что намеревались поселиться там. Они заняли страну, проходили по ней в течение семи лет, грабя церкви, убивая епископов и подчиняя всех своей власти (в начале I в. н. э. жили на левом берегу нижнего течения реки Эльбы, в начале V в. – в среднем течении Дуная. Теснимые аварами, в 568 г. вместе с присоединившимися группами других германских и славянских племен вторглись в Италию. – Ред.).
Когда его супруга Хлотсинда умерла, Альбоин женился второй раз, на женщине, отца которой он недавно убил[108]. В результате она возненавидела своего мужа и искала случая отомстить ему за причиненное зло. В конце концов она отравила своего мужа, потому что влюбилась в одного из своих слуг. И как только Альбоин умер, она сбежала вместе с этим слугой. Их поймали и обоих предали смерти. Затем лангобарды выбрали нового короля, чтобы он правил ими.[109]
42. Король Гунтрамн дал титул патриция Евнию по прозвищу Муммол. Я решил углубиться в его раннюю карьеру, чтобы прояснить некоторые детали. Он был сыном некоего Пеония, который жил в городе Осере и был главой (графом) муниципии. Надеясь, что срок его полномочий продлят, он отправил королю подарки через своего сына. Но когда Евний (Муммол) передавал присланное его отцом, то стал просить о собственном назначении на должность.
В результате он сменил своего отца, хотя на самом деле должен был его поддерживать. С самого начала Муммол начал быстро делать успехи, его назначили затем на более значительный пост. Когда же лангобарды вторглись в Галлию, патриций Амат, который недавно унаследовал место Цельса, выступил против них. Оба войска встретились на поле битвы, но Амата вынудили бежать, и он был убит. Рассказывают, что лангобарды убили так много бургундов, что никто не брался сосчитать их.
Нагруженные добычей, лангобарды вернулись в Италию. Евния, или, как его теперь называли, Муммола, вызвал король и удостоил высокой чести быть патрицием. Во второй раз, когда лангобарды напали на Галлию, они сумели продвинуться на равнину рядом с городом Амбрён. Муммол возглавил войско и выступил вместе со своими бургундами в данное место.
Он окружил лангобардов, обложив их засеками из срубленных деревьев, и стал преследовать их по лесным тропам. Он напал на них, многих убил, некоторых захватил, отправив последних в качестве пленников королю, который сам распределил их в разные места под надежной охраной.
Только небольшой части лангобардов удалось спастись, добраться до своей страны и рассказать о произошедшем. В той битве сражались два брата епископа по имени Салоний и Сагиттарий[110]. Вместо того чтобы искать защиты у небесного креста, они вооружились светским оружием, имели шлемы и пластинчатые доспехи. Хуже всего было не то, что они взялись за оружие, а то, что они убили много людей собственными руками. Такова была первая победа Муммола в битве.
Затем саксы, вторгшиеся в Италию вместе с лангобардами, внезапно появились в Галлии и устроили свой лагерь на вилле Эстублон близ Рьеза[111]. После этого они рассеялись по близлежащим усадьбам и городкам, захватывая добычу, захватывая пленников и сея огромные разрушения. Услышав об этом, Муммол снова выступил с войском и напал на саксов, убив много тысяч, и продолжал убивать до тех пор, пока не наступила ночь и тьма не положила конец этой бойне.
Саксы не были готовы к его нападению и не предвидели его последствий. Когда рассвело, саксы построили свое войско и приготовились к битве, но пришли послы, и был заключен мир. Саксы одарили Муммола, отпустили всех пленных и отдали добычу, захваченную в округе, а затем отправились восвояси.
Прежде чем уйти, они поклялись, что вернутся в Галлию, чтобы принести клятву верности франкскому королю и заключить союз с ним. Они направились обратно в Италию, собрали своих жен, детей и все движимое имущество и приготовились вернуться в Галлию, где их должен был принять король Сигиберт, и затем устроиться в районе, откуда они недавно ушли.
На границе они разделились на две группы, одна пошла через город Ниццу, другая через Амбрён, следуя тем же самым маршрутом, который они использовали в предыдущем году. Саксы соединились где-то в районе Авиньона. Это было время страды, и в тех местах большая часть зерна оставалась неубранной, местные крестьяне еще не собрали его и не унесли с полей.
Оказавшись в тех местах, саксы разделили между собой урожай. Они обмолотили хлеба, смололи зерно и съели хлеб, ничего не оставив тем, кто трудился и выращивал его. Только когда они все уничтожили, они переместились на берег реки Роны. Они намеревались пересечь реку и отправиться на земли, выделенные королем Сигибертом, но Муммол выступил, чтобы встретить их.
«Вы не пересечете реку, – заявил он. – Вы разорили землю моего хозяина, короля, украли урожая, убили скот, сожгли дома и вырубили оливковые рощи и виноградники. Прежде чем уйти, вы должны возместить потери тем, кого оставили в нищете. Если вы не сделаете этого, то не спасетесь, ибо я предам мечу вас, и ваших жен, и ваших детей и отомщу за тот вред, что вы причинили моему хозяину королю Сигиберту».
Услышав его, саксы ужаснулись. Они отдали ему тысячи золотых монет как плату за то, что сделали. Затем им разрешили пересечь реку и направиться в сторону Клермона.
Наступила весна. Саксы оплачивали свой путь клеймеными монетами из бронзы вместо золота.
Все местные жители, видевшие это, не сомневались в том, что это было золото, проверенное должным образом, обработанное в ходе искусного процесса или как-то иначе. Многих обманули таким образом, они разорились, отдавая свое добро и получая в обмен бронзу. Саксы пришли к королю Сигиберту, устроившись на месте, которое им отвели первоначально.
43. В королевстве короля Сигиберта губернатора Прованса по имени Иовин сместили с его должности, назначив на его место Альбина, что привело к большой вражде между ними. В марсельской гавани швартовались корабли, пришедшие из-за океана. Без ведома своего хозяина люди архидьякона Вигилия украли семьдесят сосудов, называвшихся orcae (бочки. – Ред.), наполненных маслом и жидкостью. Когда купец, которому они принадлежали, обнаружил, что его товары забрали, он начал их всюду искать, пытаясь выяснить, где спрятана его собственность.
В ходе расспросов ему сказали, что это преступление совершили слуги архидьякона Вигилия. О новостях вскоре узнал и архидьякон. Он не отрицал случившегося, но начал извиняться за своих людей. «Никто из тех, кто относится к моему дому, не мог совершить такой поступок», – заявлял он. Услышав его ответ, купец отправился к Альбину. Объяснив, что произошло, он обвинил архидьякона в том, что тот замешан в воровстве.
Во время Рождества архидьякон надел стихарь и, когда епископ вошел в церковь, присоединился к нему, как полагалось по обычаю, проследовал к алтарю и в надлежащий момент начал проводить мессу в соответствии с ритуалом священного праздника.
В этот момент Альбин поднялся со своего места, схватил архидьякона, вытащил его из церкви и, избив руками и ногами, запер в темнице. Ни епископ, ни население города, ни присутствовавшие при этом самые значительные лица города, одобрявшие происходившее, не могли добиться разрешения простить архидьякона на время праздника и разрешить ему вести мессу вместе с остальными, а затем уже соответствующим образом рассмотреть его дело.
Альбин не испытывал никакого уважения к церковным ритуалам, раз осмелился арестовать священника, служившего у алтаря Господа в такой день. Что остается добавить? Он приговорил архидьякона к штрафу в четыре тысячи золотых. Когда о деле стало известно королю Сигиберту, Иовин выступил против Альбина, и архидьякон уплатил только четвертую часть штрафа.
