Григорий Турский - История франков
Сменивший Ницетия епископ Приск начал вместе со своей женой Сусанной преследовать и даже предавать смерти многих из тех, кто были близкими друзьями этого добродетельного человека. Но не потому, что они совершили какие-либо прегрешения, и не потому, что были виновны в каких-либо преступлениях или их задержали за кражу, но исключительно из-за той ненависти, что сжигала Приска изнутри. Настолько он завидовал их преданности своему предшественнику.
Приск и его жена сделали все от них зависящее, чтобы оговорить святого. Хотя еще первые епископы завели обычай, что ни одна женщина не может входить в приходский дом, Сусанна и ее молодые прислужницы часто входили в ту самую келью, где спал Ницетий.
В итоге благодаря всемогуществу Бога на семью епископа за совершенные ими грехи пало возмездие. Его жена Сусанна оказалась одержимой дьяволом. Охваченная безумием, она бегала по всему городу с распущенными волосами. Когда она находилась в здравом уме, то отрицала, что этот святой Божий человек на самом деле являлся другом Христа. Теперь же она молила пощадить ее.
Сам же епископ пострадал от малярии, его тряс озноб. Когда же он оправился от лихорадки, то продолжал трястись и впал в маразм. Его сын и вся челядь побледнели и лишились ума. Всем стало очевидно, что святой Ницетий поразил их своей чудесной силой. Епископ Приск и члены его семьи постоянно критиковали святого Божьего человека, утверждая, что любой, кто вознамерится опозорить его, станет их другом.
В начале своего епископства Ницетий повелел пристроить к приходскому дому еще один этаж. При Приске же жил один дьякон, которого во времена Божьего святого Ницетия не только изгнали из сообщества за прелюбодеяние, но и часто подвергали порке, потому что ничто не могло изменить его.
Так вот, этот дьякон взобрался на крышу приходского дома и начал сбрасывать вниз черепицу. «Я благодарю тебя, Иисус Христос, – заявлял дьякон, – что ты разрешил мне ходить по этой крыше, теперь, когда этот безнравственный человек по имени Ницетий умер». Едва он закончил говорить, как балка, на которой он стоял, подломилась под его ногой, дьякон упал и разбился до смерти.
Пока епископ и его жена вели себя таким недостойным образом, некоему человеку во сне явился святой Ницетий. «Иди, – велел он, – и скажи Приску, чтобы он перестал вести себя так дурно и исправился. Также передай следующее священнику Мартину: «Поскольку ты поддерживаешь Приска во всем, что он делает, ты также будешь наказан, и, если не перестанешь вести себя так дурно, ты умрешь».
Когда же этот человек проснулся, то отправился к своему знакомому дьякону и сказал ему: «Тебя хорошо принимают в доме епископа. Умоляю тебя передать то, что я видел, или самому епископу, или священнику Мартину». Дьякон пообещал, но затем передумал и не передал сообщение. Той ночью, когда он заснул, во сне ему явился святой.
«Почему ты не передал то, что сказал тебе священник?» – спросил он. Затем Ницетий ударил по шее кулаком. Когда наступил день, шея дьякона болезненно раздулась. Он отправился к двоим причастным к происшествию людям и рассказал им о том, что услышал. Они не придали его словам никакого значения, сочтя его сон пустой выдумкой.
После этого священник Мартин тотчас слег с высокой температурой, но оправился от своей болезни. Он продолжал льстить епископу, поддерживая его в дурных поступках, и оскорблять все, что сделал святой Ницетий. Вскоре он заболел лихорадкой во второй раз и на сей раз от нее умер.
37. Святой Фриар умер. Его дни были наполнены благими поступками, совершенными примерно в то же время, что жил святой Ницетий. Он был известен своей святой жизнью, вызывал восхищение у окружающих тем, что делал, отличался благородством своих поступков. Я рассказал о некоторых совершенных им чудесах в книге, которую я написал о его жизни[104]. Когда Фриар умирал, его посетил епископ Феликс, и вся келья тогда начала трястись. Не сомневаюсь, что Фриара навестил ангел, заставивший дрожать келью, когда тот умирал. Епископ омыл тело Фриара, завернул в подобающее одеяние и похоронил его.
38. Теперь я вернусь к истории. Когда Атанагильд умер в Испании, его брат Леовигильд унаследовал его царство. Леова умер вслед за Атанагильдом, и Леовигильд добавил к своим владениям и его царство. Овдовев, Леовигильд женился на Гоисвинте, матери Брунгильды. От первой жены у него было двое сыновей, один из них женился на дочери Сигиберта, а другой – на дочери Хильперика. Он разделил свое королевство между этими двумя сыновьями, грозя убить любого, кто посягнет на его трон, «не оставив никого мочащегося к стене» (характерное выражение из Ветхого Завета – 1 Цар., 25: 34 и 3 Цар., 16: 11).
39. Палладий, сын умершего графа Бретани и его жены Цезарии, с разрешения короля Сигиберта унаследовал место графа Жаволя. Тут между ним и епископом Парфением случилась ссора, вызвавшая ужас среди населения. Палладий обрушился с оскорблениями на епископа, обижал его и обвинял во всех смертных грехах. Он захватил собственность церкви и ограбил тех, кто служил в ней.
Скандал разгорался все сильнее и сильнее. Наконец они оба бросились на двор короля и выдвинули различные обвинения друг против друга. Палладий обвинил епископа в том, что он слабый, женоподобный человек. «Где же твои дорогие мальчики, – кричал он, – с которыми ты живешь в сраме и распутстве?»
Вскоре месть Господа положила конец его выпадам против епископа. На следующий год Палладий потерял свое графство и вернулся в Клермон. Вместо него графом стал Роман. Однажды случилось так, что оба человека встретились в Клермоне. Между ними начался спор по поводу графства, и Палладия оповестили, что король Сигиберт собирается убить его.
На самом деле это была заведомая ложь, слух, распущенный Романом. Палладий же настолько перепугался и дошел до такого состояния, что грозил покончить с собой. Его мать и родственник Фирмин пристально следили за ним, стремясь помешать ему выполнить то, что он запланировал в минуту отчаяния. Через некоторое время Палладию удалось освободиться от бдительного ока матери и направиться в свою спальню.
Там он воспользовался тем, что остался один, выхватил из ножен меч и, твердо удерживая рукоятку ногами, направил острие в грудь. Палладий упал на меч, меч пронзил его грудь и вышел сзади. Затем Палладий пронзил таким образом свою грудь с другой стороны и упал замертво на землю.
Мне трудно поверить в то, что столь ужасный поступок можно было совершить без помощи дьявола. Ведь уже первый удар должен был убить его, но если дьявол пришел Палладию на помощь, то он дал ему силы перетерпеть эту ужасную боль до конца. Мать Палладия ворвалась в комнату, упала в обморок на тело сына, которого она потеряла. Одновременно вся семья оплакивала его участь. Затем его перенесли в монастырь в Курноне и похоронили там. Но его тело не поместили среди умерших христиан, над ним не отслужили панихиду. Всем было ясно, что такая судьба постигла его, потому что он поступил недостойно по отношению к своему епископу.
40. В городе Константинополе умер император Юстиниан, и его трон занял Юстин. Он слыл самым алчным из людей, ничего не жертвовал бедным и буквально разорял своих сенаторов. Его жадность оказалась настолько велика, что он распорядился изготовить железные сундуки и в них копил свое богатство в золотых монетах.
Рассказывают, что он опустился до ереси Пелагия. Вскоре после этого он сошел с ума, ему пришлось привлечь Тиберия в качестве цезаря, чтобы тот защищал его провинции. Тиберий же оказался настолько же справедливым и щедрым человеком, беспристрастным в своих деяниях, как и удачным в войнах, и главное – истинным христианином. Король Сигиберт отправил франка Варинара и Фирмина из Клермона к нему в качестве послов, чтобы заключить мир. Они пустились в путь морем и добились того, чего хотели. Потом на следующий год они вернулись домой в Галлию.
После этого два великих города – Антиохию, находившуюся в Египте[105], и Апамею в Сирии (примерно в 80 км юго-восточнее Антиохии. – Ред.) захватили персы (иранцы, персидская династия Сасанидов. – Ред.), уведя все население в рабство[106]. Именно тогда во время огромного пожара сгорела церковь Святого Юлиана, мученика Антиохийского. Стремясь добиться расположения императора, его посетили послы армянского царя, преподнеся ему огромное количество неспряденного шелка. Они заявили, что являются врагами персидского императора Хосрова (шах Сасанидского Ирана. – Ред.).
Иранские посланники прибыли к императору (Восточной Римской империи) со следующим письмом: «Лишившийся покоя, наш царь послал спросить, намереваешься ли ты сохранять верность договору, заключенному с ним». Когда им ответили, что не нарушат ни одного обещания, послы ответили: «Чтобы убедиться в том, что вы намереваетесь сохранять верность обязательствам договора, вы должны согласиться поклоняться огню, как и он сам».
