Арно Леклерк - Русское влияние в Евразии. Геополитическая история от становления государства до времен Путина
В ноябре того же года план реформаторов проваливается в результате скандала, в котором оказался замешан и Чубайс. Далее за дело берется премьер-министр Виктор Черномырдин, пока 23 марта 1998 г. Ельцин не увольняет его, чтобы четыре дня спустя заменить на Сергея Кириенко. Россия, в феврале 1996 г. уже получившая от Международного валютного фонда 10 млрд долларов, в июле 1998 г. получает еще 22 млрд, но объявленная 17 августа девальвация рубля приводит финансовый рынок России к краху, и, отправив в отставку Кириенко, Ельцин вновь решает назначить на место премьера Черномырдина. В этот момент раздаются многочисленные голоса, звучит диагноз, к которому идеологи «либеральных реформ» прежде отказывались прислушиваться. Французские журналисты и экономисты ясно обозначают ситуацию. Так, Лоран Жоффрен («Либерасьон», 1 сентября 1998 г.) пишет: «Чего не хватает России, так это не рынка. При Ельцине он стал свободным: продавай, покупай, делай что хочешь, спекулируй как тебе вздумается. Это привело к тому, что рост прекратился, деньги исчезли, и русские снова вернулись к бартерной экономике. Впечатляющий успех западных советников, давивших на Москву! Как некогда сталинисты, православные эксперты объясняют, что зло исходит не от коммунистических ошибок (извините, либеральных), а из-за того, что лекарство применялось в недостаточных дозах. Восхитительная логика. Проглотив половину порции зелья, пациент едва не умер. Чтобы вылечиться, ему надо выпить все целиком… Также утверждают, что русский народ еще не готов принять все блага рыночной экономики. Вечная изобретательность творцов системы: чтобы чудесный проект оказался успешным, надо изменить людей. Нет, России не хватает вовсе не рынка, а государства, в отсутствие которого рыночная экономика превращается в мафиозный фарс. И вовсе не того минимального государства, о котором говорят либеральные теоретики. Нет. Подлинного государства, настоящего, по-европейски крепкого, которое управлялось бы честными и компетентными чиновниками, заботящимися об инфраструктурах, о правильном распределении серьезных инвестиций, об урегулировании финансовых рынков, способных смягчить шок от модернизации и прийти на помощь компаниям, принесенным в жертву виртуальному либерализму, как некогда – реальному социализму…»
Похожие мысли отражены в статье Жака Сапира, опубликованной 3 сентября в «Монд»: «Финансовый крах России был предсказуем и запланирован. Он лишь подтвердил хаотическое состояние экономики и бюджета, наблюдающееся на протяжении нескольких лет. Он также свидетельствует о крахе экономики и неудаче перехода посредством монетизации и либерализма, объявленных политической стратегией меньшинством, претендующим на осведомленность в экономических делах. Необходимость искать другой путь должна была появиться не этим летом. Позиции Международного валютного фонда давно являются препятствием альтернативному решению вопроса. Исчерпав свои финансовые ресурсы, дискредитировав себя и отныне не располагая ничьим доверием после провала своей интервенции в Россию, случившейся после катастрофического решения азиатского кризиса, МВФ должен выйти из игры. Его руководство упрямо настаивает на продолжении проводимой политики, крах которой свидетельствует о настойчивом желании заблуждаться и дальше, которое можно назвать дьявольским. Но нужна не просто иная политика: она неизбежно должна связываться с восстановлением положения России. Ее стратегические принципы просты. Вместо сосредоточения сил на борьбе с инфляцией – ошибки, которую справедливо осуждает главный экономист Всемирного банка Джозеф Стиглиц, – необходимо одновременно начать строительство внутреннего рынка и его институций. Это равносильно тому, что не существует рынка без государства и что нельзя быть страной с населением в сто сорок восемь миллионов жителей, живущей за счет экспорта первичного сырья. Либеральные догмы, столь хорошо приспособившиеся к коррупции и тайным сделкам, думая, что они станут служить ее целям, увы, сегодня не оставляют позади себя ничего, кроме руин».
Итог, кажется, был действительно крайне тяжелым. С момента избрания Бориса Ельцина президентом Российской Федерации, тогда еще входившей в состав агонизирующего СССР, прошло семь лет. За эти годы российский ВВП упал на 50 %, инвестиции сократились на 90 %. Продолжительность жизни мужчин снизилась с 69 до 58 лет, показатели рождаемости рухнули с 14,7 на тысячу человек до 9,5, а процент детей, охваченных школьным образованием, опустился на 8 пунктов. Еще до девальвации рубля на 60 % в течение двух недель августа 1998 г. три четверти населения жили за чертой бедности; миллионы госслужащих и должностных лиц не получали зарплату в течение нескольких месяцев. Если добавить к этому неуклонный рост преступности, развал системы социального обеспечения и 72-е место в мире по уровню образования, ситуацию можно считать катастрофической. Она означала провал либеральных реформ Егора Гайдара, предпринятых в течение 1992–1993 гг., и крах тандема Чубайс – Немцов, сложившегося в 1997 г. Обвинив Виктора Черномырдина, имевшего свои собственные предпочтения, в том, что он не способен справиться с Думой, Борис Ельцин призывает министра иностранных дел Евгения Примакова, пользовавшегося широкой поддержкой в Думе, где после выборов в декабре 1995 г. коммунистическая партия стала главной силой. Бывший заместитель директора Института мировой экономики и международных отношений, бывший номер два в КГБ почившего СССР, Примаков незадолго до своего назначения, выступая перед студентами Дипломатической академии МИД РФ, заметил: «Придет время, когда Россия станет достаточно сильной в экономическом плане, чтобы вернуть себе то международное положение, которого она достойна». 1998 год отмечен явным разрывом с негативными тенденциями, наметившимися в 1991 г., однако необходимо было дождаться следующего года и назначения 9 августа 1999 г. главы ФСБ (экс-КГБ) Владимира Путина временно исполняющим обязанности премьер-министра, чтобы остановить «спираль» распада, обозначившуюся в предыдущие годы. Новый лидер выигрывает 19 декабря парламентские выборы и затем, 31 декабря, становится, учитывая быстро ухудшающееся состояние здоровья Бориса Ельцина, исполняющим обязанности президента страны.
Новый президент, избранный 26 марта 2000 г. 53 % голосов, сообщает о том, что основным направлением его политики, проводимой твердой рукой, станет стремление к экономическому подъему и укреплению социальных институтов. Стабилизация России отныне связывается с восстановлением «вертикали власти» и «диктатуры закона». Приход к власти состоится в три этапа: закрепление Путина и его команды в Кремле, укрепление власти Кремля на всей территории России и, наконец, проведение более агрессивной внешней политики, необходимой для возвращения России на мировую арену. Именно столько фаз требовалось для новой централизации власти. За десятилетие правления Ельцина и ультралиберальных политиков Россия – несмотря на деградирующую экономическую ситуацию все еще остававшаяся великой исторической империей – без преувеличения, была превращена в мозаику: единая структура распалась, и на ее месте появилось множество стремящихся к независимости территорий, разъедаемых коррупцией, бесхозяйственностью и центробежными настроениями. Правление Ельцина ослабило страну. В течение нескольких лет эта политика почти уничтожила единство государства. Ельцин действительно предложил регионам развивать свою независимость «настолько, насколько они могут», продал государственные предприятия олигархам, открыл стратегические секторы экономики для иностранных инвестиций… В отличие от своего предшественника, Владимир Путин стал стремиться к систематической реставрации – повсюду, где наблюдалась угроза государственной власти. Процесс восстановления проходил в несколько этапов и осуществлялся расчетливо – в соответствии с тщательно продуманной наверху и методично воплощаемой стратегией. В первую очередь она была нацелена на нейтрализацию любых настроений, направленных против власти, затем государство озаботилось возвращением крупных промышленных корпораций, наконец, административные и экономические посты всех уровней заняли ставленники новой власти. Чтобы восстановить «вертикаль власти» и «диктатуру закона», Владимир Путин и его команда нуждаются в прочных точках опоры, которые могут обеспечить успех постепенной работы, ставящей своей целью возрождение экономики, что в свою очередь должно обеспечить средства для формирования необходимых восстановительных фондов и привлечь людей, способных реализовать этот проект.
Первый этап укрепления государственной власти был связан с решением задачи по установлению контроля над концерном «Газпром». В 2000 г. газовый гигант, ставший финансово-промышленной империей, возглавляли назначаемые Анатолием Чубайсом руководители, не всегда априори согласные с путинским проектом. Чтобы заручиться их поддержкой, Путин сначала попытается установить с ними нейтралитет, прежде чем постепенно назначит на руководящие должности своих людей[114]. Перед тем как подчинить себе газовый гигант, Владимир Путин вначале должен обеспечить необходимый контроль над СМИ, способными выступать против власти и являться выразителями интересов, противоположных интересам государства. Для этого требуется «нейтрализовать» олигархов, озаботившихся тем, чтобы прочно обосноваться в секторе массовых коммуникаций, и не желающих поступаться своими интересами. Восстановив прежде всего в феврале 2000 г. власть в мятежной Чечне, Владимир Путин, заботясь о более жестком контроле над СМИ, атакует телеканал НТВ, являвшийся в то время одним из наиболее влиятельных независимых средств массовой информации и принадлежавший группе «Медиа-Мост» олигарха Гусинского. Последний, бывший банкир, начал в 1997 г. создание коммуникационной империи и – благодаря советам Маши Липман, прежней главы Washington Post, и Руперта Мердока – стал издавать много пользовавшихся популярностью журналов. Параллельно с этим он интересовался телефонией – областью, которая для России невероятно важна. Обвиненный в коррупции, олигарх согласился продать свою группу «Газпрому», который вскоре также приобретает радиостанцию «Эхо Москвы» и ежедневную газету «Известия». Эти во всех отношениях драгоценные СМИ добавились к тем, которые «Газпром» купил ранее, в 1990-е гг., собираясь поддержать кандидатуру Виктора Черномырдина на пост президента страны.
