Александр Шубин - Махно и его время: О Великой революции и Гражданской войне 1917-1922 гг. в России и на Украине
При том, что и красноармейские части снабжались плохо, до строптивых махновцев, естественно, вообще мало что доходило. Снабжению препятствовало и переподчинение бригады Южному фронту, предпринятое из географических соображений (Дыбенко прорвался в Крым и потерял непосредственную связь с махновцами). Махновскому начштаба Озерову приходилось вымаливать патроны у Дыбенко через бывшего анархиста, а теперь большевика С. Дыбеца: «Дыбенко моему рапорту вряд ли поверит. Ты же теперь — большевик. Добавь от себя несколько слов. Подтверди мою бумагу»{333}.
Споры вокруг трофеев между красными и махновцами были обычным делом. В Бердянске объединенный ревком конфисковал у «спекулянтов» кожу на двадцать вагонов. Махновцы «отспорили» себе 12. Член ревкома от большевиков С. Дыбец рассказывал много лет спустя, что ему удалось попросту украсть махновские вагоны, отправив их не в том направлении. А потом большевики на этом основании постоянно обвиняли махновцев в бесхозяйственности — потеряли вагоны с кожей: «Когда у нас опять пытались отобрать какие-нибудь запасы, мы неизменно отвечали:
— Ну, это опять — кожа. Лучше мы сами вас снабдим»{334}. Для большевиков было принципиально важным монополизировать снабжение в своих руках.
6. Разрыв
Развитие первого союза Махновского движения и центрального Советского правительства входило в полосу кризиса.
Дело было даже не в Махно, а в общем кризисе военного коммунизма на Украине. Крестьянство и даже рабочие были разочарованы произволом, продразверсткой и совхозами.
В условиях множащихся восстаний большевики не были расположены к тому, чтобы мириться с самостоятельностью махновцев. Еще 6 апреля «Известия» положительно отозвались о Махно, но 25 апреля в Харьковских «Известиях» появилась статья «Долой махновщину», в которой говорилось: «Повстанческое движение крестьянства случайно попало под руководство Махно и его “Военно-революционного штаба”, в котором нашли себе пристанище и бесшабашно анархистские, и бело-левоэсеровские, и другие остатки “бывших” революционных партий, которые разложились. Попав под руководство таких элементов, движение значительно утратило силу, успехи, связанные с его подъемом, не могли быть закреплены анархичностью действий….Безобразиям, которые происходят в “царстве” Махно, нужно положить конец»{335}.
10 апреля махновцы собрались на свой III районный съезд в Гуляйполе. На него съехались делегаты уже 72 волостей Александровского, Мариупольского, Бердянского, Бахмутского и Павлоградского уезда и частей махновской бригады.
Делегаты с гордостью писали в своей резолюции, что провели съезд «без давления какой бы то ни было политической партии». Делегаты были настроены резко критически к «захвату власти политической партией коммунистов-большевиков», «проводящей свою преступную по отношению к социальной революции и трудящимся массам политику». Съезд протестовал «против реакционных приемов большевистской власти, проводимых комиссарами и агентами чрезвычаек, расстреливающих крестьян, рабочих и повстанцев под всякими предлогами…»{336}.
Съезд выдвинул также демократическую программу: «Мы требуем немедленного удаления всех назначенных лиц на всевозможные военные и гражданские ответственные посты; протестуем против всякой системы назначенчества, т. к. их действия носят характер полной измены социальной революции. Мы требуем проведения правильного и свободного выборного начала…
Мы требуем социализации земли, фабрик и заводов…
Мы требуем изменения в корне продовольственной политики, замены реквизиционного отряда правильной системой товарообмена между городом и деревней и насаждения широкой сети обществ потребителей и кооперативов и полного упразднения частной торговли…
Требуем полной свободы слова, печати, собраний всем политическим левым течениям, т. е. партиям и группам, и неприкосновенности личности работников партий, революционных организаций и вообще трудового народа»{337}.
Начдив Дыбенко прислал Махно телеграмму: «Всякие съезды, созванные от имени распущенного согласно сего приказа Гуляйпольского военно-революционного штаба, считаются явно контрреволюционными, и организаторы таковых будут подвергнуты самым репрессивным мерам вплоть до объявления вне закона»{338}.
Делегаты ответили комдиву и официальной резолюцией протеста, и письмом, которое по стилю напоминало письмо казаков турецкому султану После насмешливых разъяснений относительно истории движения и его съездов делегаты пишут: «Вы, “товарищ” Дыбенко, как видно, молоды в революционном движении на Украине. Ну что же, познакомим вас с ним, а вы, познакомившись, быть может, исправитесь немного». Намекая на слабость позиции РКП(б) в Приазовье, махновцы продолжают: «если большевистская идея будет иметь успех, то военно-революционный совет, с точки зрения большевиков, организация явно контрреволюционная, заменится другой, “более революционной” большевистской организацией. А покамест не мешайте нам, не насилуйте нас»{339}.
15 апреля член РВС Южного фронта Г. Сокольников, проконсультировавшись с РВС Украинского фронта, предложил Троцкому устранить Махно от командования{340}.
Одновременно в район, контролировавшийся махновцами, попали процитированные выше харьковские «Известия» со статьей, которая особенно возмутила Махно. 29 апреля он приказал задержать часть комиссаров, решив, что большевики готовят нападение на махновцев: «Пусть и большевики у нас посидят, как сидят в казематах Чека наши», — говорил он Белашу, ссылаясь на решение Союза анархистов и «Набата»{341}. В тех полках, где комиссары смогли наладить нормальные отношения с комсоставом и бойцами, это указание было проигнорировано{342}. Другие комиссары побежали из района. В зоне расположения красных частей они столкнулись с командующим Украинским фронтом В. Антоновым-Овсеенко. Тут же к комфронту пришло приглашение Махно посетить Гуляйполе. Командующий направился в самое «логово мятежников».
* * *Владимир Алексеевич Антонов-Овсеенко сталкивался с анархизмом не впервые, и не в последний раз. В революционном движении он участвовал с 1901 г., когда еще учился в пехотном училище. Во время Первой русской революции В. Овсеенко участвовал в вооруженных столкновениях в Польше и Севастополе, был схвачен и приговорен к смертной казни. Ее заменили 20 годами каторги, с которой, он (уже под псевдонимом Антонов) бежал и оказался в эмиграции, где занялся журналистикой, был близок к меньшевикам. Но в 1914 г. заявил о солидарности с большевиками по вопросу о войне, и в мае 1917 г. вступил в большевистскую партию в Петрограде. Антонов-Овсеенко проявил хорошие организаторские способности, ладил и с солдатской, и с матросской вольницей. Стал секретарем Петроградского военно-революционного комитета, был одним из руководителей восстания в Петрограде. Брал Зимний. Именно он арестовал Временное правительство. В своей революционной деятельности Антонов-Овсеенко часто сотрудничал с анархистами. Вплоть до 30-х гг. Антонов-Овсеенко с симпатией относился к «честным анархистам», тепло отзывался в своих мемуарах даже о Махно. Последний раз Антонов-Овсеенко сотрудничал с анархистами, будучи советским консулом в Барселоне в разгар Испанской гражданской войны в 1936-1937 гг. А в 1919 г. Антонов-Овсеенко отвечал за Украинский фронт и понимал, что без согласия с Махно этот фронт может рухнуть.
Интересно, что одновременно с визитом Антонова-Овсеенко в махновский штаб красные пытались выяснить точное расположение махновских частей — вероятно, для удара по ним. Но нападение было невозможно, пока в гостях у Махно был Антонов-Овсеенко. Вот запись телефонных переговоров махновского и красного штабов:
«Бишиле: Прошу сообщить, у вас ли сейчас комфронт Антонов и не известно ли, когда он выедет?
Богословский: Вы мне уже надоели (Очевидно, это далеко не первый звонок из штаба красных за время пребывания Антонова-Овсеенко в штабе Махно. — А.Ш.), против моего окна сидит, с батькой Махно беседует.
Бишиле: А не известно ли, когда он выедет?
Богословский: Тогда сам сообщу».
Затем дежурный секретарь Бишиле связался с начальником штаба 3-й бригады Веретельниковым.
«Веретельников: У аппарата начштаба Веретельников, что нужно?
Бишиле: У аппарата дежурный секретарь Бишиле. Прошу дать сейчас же самые точные сведения о расположении частей вашей бригады.
Веретельников: Я не могу сказать, не нахожу возможным передать это без “маяка”.
Бишиле: Мне приказано получить сведения во что бы то ни стало и уклончивые ответы в расчет не принимать. Так как в противном случае вы будете подлежать суду военного трибунала как не…
