Витольд Новодворский - Иван Грозный и Стефан Баторий: схватка за Ливонию
57
О численности литовской армии точных данных нет. Стрыйковский насчитывает в ней 12 700 человек, немецкий историк И. Реннер — 15 000. Неизвестно нам и число добровольцев. Стрыйковский называет отряды их значительными, Гейденштейн говорит, что литовские войска, как получавшие жалованье, так и добровольческие, представились королю в таком количестве и вооружении, что никто не смог бы догадаться об их потерях в прошлом году. Король в привилегии, данной литовцам по их желанно с той целью, чтобы их добровольная военная служба не была обращена в повинность, хвалит чрезмерное усердие Литвы к родине и Речи Посполитой, но о размерах отрядов добровольцев говорит неопределенно. Мы не можем не признать, однако, что численность литовских добровольческих отрядов была гораздо значительнее польских. Можно указать и еще на одно обстоятельство: литовские отряды добровольцев явились в силу решения литовского съезда, между тем как польские — лишь по инициативе частных лиц.
58
Гейденштейн говорит о 20 римских милях (то есть о примерно 30 километрах. — Прим. ред.).
59
Так рассказывает Дзялыньский, а Гейденштейн приводит даже фамилию боярина — Кудрявый. Он ехал с двумя провожатыми, из которых один был убит казаками, другой успел спастись. Гейденштейн называет имена казаков — Никита и Бирула, Дзялыньский упоминает только Никиту. Реннер сообщает, что поймали московита рано утром 3 августа.
60
Описание составлено по дневнику Дзялыньского.
61
По Реннеру, было найдено 27 тонн пороха.
62
Гейденштейн говорит только об осмотре, позже произведенном Замойским. Но известие о том, что король первый осмотрел крепость, подтверждается показаниями Дзялыньского, который, говоря о численности королевской свиты в двадцать человек, делает замечание, что в свиту из крепости не стреляли.
63
Эти пункты указывает в своем дневнике Дзялыньский, не называя дороги, по которой двигалось войско. Гейденштейн говорит, что это была дорога, ведшая от Смоленска к Великим Лукам.
64
Это происшествие подробно описано Дзялыньским.
65
Гейденштейн называет этого татарина Уланецким. Очевидно, о нем же идет в речь в другом сообщении о пленении татарского начальника; только там он назван Уланом Износковым; при этом замечается, что татарин хорошо защищался, а потому был сильно избит. Эти побои, однако, как явствует из дневника Дзялыньского, были следствием пытки, которой его подвергали в отряде Замойского.
66
Очевидно, это тот пункт, который Гейденштейн называет Ораненскими лугами, определяя расстояние от главной армии в пол мил и.
67
Соловьев приводит неточную цифру, утверждая, что в войске Батория было 50 000 человек.
68
Реннер утверждает, что в нем было 40 церквей; Одерборн замечает, что при пожаре города погибло 30 храмов. Ян Зборовский в своем дневнике говорит, что город был в два раза больше Вильны или даже еще больше.
69
Иван жаловался Баторию на то, что королевские провожатые вели послов слишком медленно, оправдывая таким образом их позднее прибытие в королевский лагерь.
70
Королевские гайдуки, как жаловались потом послы, стреляли при этом из ручниц так, что пыжи падали на их головы. Теперь трудно сказать, делалось это умышленно или произошло случайно, но, может быть, это была одна из тех дерзостей, которыми встречали, по словам Соловьева, послов в пределах Речи Посполитой от самой границы.
71
Описание приема послов составлено нами со слов очевидцев Зборовского и Дзялыньского. Если верить рассказу Дзялыньского, сцена приема послов не представится нам такой оскорбительной для них, как это изображено у Соловьева.
72
Гейденштейн говорит, что литовцы напали на московский отряд во время сна. Мы описали эту схватку со слов Дзялыньского; справедливости ради следует сказать, что Зборовский говорит об отряде численностью не в 2000, а в 300 с лишком человек.
73
Гейденштейн рассказывает об этом несколько иначе. По его словам, Замойский условился с некоторыми вельможами, чтобы, в случае отъезда его на другие работы, они попеременно надзирали за производством работ; жребий пал на Клочевского, который отправился к шанцам и был убит.
74
Это требование высказано прямо в речи князя Сицкого; о нем упоминает и король в своем письме к Ивану. Зборовский, рассказывая о приеме послов, упустил этот факт из виду, вероятно, по забывчивости: он говорит, что послы сразу уступили королю Полоцк.
75
Паны-рада — высший орган государственной власти в Великом княжестве Литовском. После Люблинской унии 1569 лица, входившие в паны-раду, получили статус сенаторов Речи Посполитой.
76
Далее ход переговоров излагается по дневнику Зборовского.
77
Заявление послов о титуле мы извлекаем из письма Батория к Ивану.
78
Зборовский говорит об Усвяте, Велиже и Озерище, но король в своем письме к Ивану называет только Усвят и Озерище.
79
Гейденштейн говорит, что Баторий назначил срок для ответа, но в королевской грамоте он не обозначен. Дзялыньский сообщает, что гонцу наказано было возвращаться на двенадцатый день.
80
Описание резни в Великих Луках сходно у Гейденштейна и Дзялыньского. Стрыйковский говорит, что победители сохранили жизнь некоторым старикам, всем детям и женщинам.
81
По словам Стрыйковского, погибло более 7000 человек.
82
Резню в Великих Луках едва ли можно называть вероломным избиением покорившихся защитников крепости, как это делает проф. Васильевский, ибо резня эта произошла вопреки всем усилиям короля и его полководцев удержать солдат от нее.
83
Дзялыньский рассказывает этот эпизод со слов Филипповского несколько иначе, чем другие участники событий. Московиты добежав до моста, подсекли столбы, на которых он держался, но так, что преследователи этого не заметили. Маневр увенчался успехом: мост рухнул под поляками и венграми, и те вынуждены были прекратить погоню.
84
Здесь приводятся цифры Дзялыньского; Гейденштейн утверждает, что было убито 500 и взято в плен 200 московитов.
85
По сообщению Гейденштейна, подтверждаемому Дзялыньским, победители нашли в крепости всего полбочки пороха.
86
Этот эпизод излагается по Дзялыньскому. Гейденштейн пересказывает его иначе: канат, по его словам, не оборвался, а был выпущен пехотинцами, которые тащили плот, потому что их поразили выстрелы неприятеля; на плоту находились не два, а три человека; они не потопили неприятельскую лодку, а захватили и, сбросив с нее врагов, добрались до своих; плот тем временем был унесен на противоположный берег, где достался всадникам, которых послал Замойский.
87
Эпизод излагается по Дзялыньскому. Гейденштейн ни слова не говорит о помощи, посланной Замойским венгерскому отряду, и о происшедшей на мосту свалке.
88
По рассказу Гейденштейна, свобода была дарована всем русским, и воеводы не составили исключения. Кроме того, Гейденштейн пишет, что Замойский освободил бывших при его отряде нескольких знатных женщин, которые были захвачены при взятии Великих Лук, так как опасался, что при таком множестве солдат они могут подвергнуться насилию; этот поступок вызвал у московитов сильное удивление, ибо, по их собственным словам, сами они на такое способны не были.
89
Гейденштейн определяет число русских, разбивших Кмиту, в 10 000 человек.
90
Гейденштейн пишет, что Иван был готов разделить с королем право на Ливонию и владеть ею вместе с ним; на самом же деле царь соглашался только на то, чтобы Баторий носил титул князя Ливонского. Он писал: «А Лифлянтским бы нам обема писатися безъимянно, как нынеча ты пишешься».
91
В состав совещательной комиссии вошли сенаторы: виленский каштелян Евстафий Волович; воеводы: серадзский — Альбрехт Лаский, ленчицкий — Иван Серяковский, подольский — Николай Мелецкий, люблинский — Иван Терло, белзский — Андрей Тенчинский, равский — Анзельм Гостомский; коронный маршал Андрей Опалинский и коронный канцлер Ян Замойский.
