Михаил Серяков - Загадки римской генеалогии Рюриковичей
Скиры традиционно считаются одним из германских племен. На чем основывается подобное мнение, хорошо видно из утверждения Ф. Брауна: «Всего меньше мы знаем о скирах. Тем не менее германское происхождение этого народа не может быть оспариваемо. Оно доказывается не только всем ходом истории его, но и двумя единственными, дошедшими до нас, несомненно скирскими личными именами: Edica и Hunuulfus»{363}. В поле зрения античных авторов они попадают около 200 г. до н.э. и подчас упоминаются ими вместе с бастарнами. В IV в. н.э. они жили в юго-западном Причерноморье, где, по всей видимости, контактировали с ираноязычными кочевниками. Такое впечатление складывается и на основании труда Иордана: в битве на реке Болии они выступают против остготов совместно с сарматами, а в другом месте этот автор отмечает, что вместе с аланами скиры заняли вместе земли в Нижней Мезии и в Малой Скифии.
Однако сарматы были не единственными соседями интересующего этого автора племени. Еще в начале нашей эры скиры жили, если верить античным источникам, по соседству со славянами. Так, уже при описании Висло-Одерского междуречья Плиний Старший, со ссылкой на неизвестных информаторов, отмечал: «Некоторые передают, что она населена вплоть до реки Висулы сарматами, венедами, скирами, хиррами…»{364}
Что касается торкилингов, королем которых именует Одоакра Иордан, то о них мы знаем еще меньше, чем о скирах. Загадочные торкилинги, название которых иногда приводится в форме туркилинги, в большинстве случаев упоминаются в связи с Одоакром. Одно из немногих исключений — это «Римская история» Павла Диакона (XIV, 2), где торкилинги названы среди народов Аттилы незадолго до битвы на Каталаунских полях. Этот автор приравнивает торкилингов в одном месте к скирам, а в другом — к ругам. В силу весьма малого числа упоминаний об этом племени или группе лиц, про которых, по сути, мы знаем только одно название, каждый из исследователей, обращавшихся к этой проблеме, интерпретировал ее в соответствии со своими представлениями о племенной принадлежности Одоакра. Соответственно в них видели бесследно исчезнувшее германское племя, искаженные названия тюрингов или тюрков, фамилию скирского королевского рода либо название саксонской дружины Одоакра.
Таким образом, по поводу племенной принадлежности Одоакра, кем был его отец и кем были торкилинги, с которыми его связывал Иордан, мы можем высказывать лишь более или менее обоснованные предположения. Начало карьеры будущего варварского короля описано в «Житии Северина», и там оно, естественно, представлено как результат благословения этого святого, данного им в 469 или 470 г. В нем повествуется, как группа варваров, идя в Италию, завернула к Северину, желая получить его благословение. «Среди них был и Одоакр, который позже правил в Италии, в то время юноша высокого роста, облаченный в самые жалкие шкуры. Он, дабы не задевать своей головой очень низкий потолок кельи, нагнулся и, стоя в дверях, вопросил человека Божьего о своей судьбе. Ему, прощаясь, Северин сказал так: “Иди в Италию, иди! Ныне ты покрыт самыми жалкими шкурами, но вскоре будешь раздавать великие богатства”»{365}. Отметим, что «жалкие шкуры», если это только не вымысел автора «Жития», не очень соответствуют происхождению Одоакра от приближенного Аттилы.
Как могло произойти, что в лучшем случае сын вождя относительно слабого племени смог захватить власть над недавними повелителями мира? Ответ на этот вопрос мы можем найти в труде Прокопия Кесарийского: «Одновременно с Зеноном, царствовавшим в Византии, власть на Западе принадлежала Августу… До него (мудро) правил его отец Орест, человек очень большого ума. Несколько раньше римляне приняли в качестве союзников скиров, аланов и другие готские племена, которым за это время со стороны Алариха и Аттилы пришлось испытать много того, что рассказано мною в предыдущих книгах. И насколько за это время (военное) положение варваров окрепло и пришло в цветущее положение, настолько значение римских военных сил пало, и под благопристойным именем союза они испытывали на себе жестокую тиранию со стороны этих пришлых народов: не говоря уже о том, что последние бесстыдно вымогали у них против их воли многое другое, они в конце концов пожелали, чтобы римляне поделили с ними все земли в Италии. Они потребовали от Ореста, чтобы из этих земель он дал им третью часть, и, видя, что он не проявляет ни малейшей склонности уступить им в этом, они тотчас убили его. В их среде был некий Одоакр, один из императорских телохранителей; он согласился выполнить для них то, на что они заявили претензию, если они поставят его во главе правления. Захватив таким образом реальную власть (тираннию), он не причинил никакого зла императору, но позволил ему в дальнейшем жить на положении частного человека. Передав варварам третью часть земель, он тем самым крепко привязал их к себе и укрепил захваченную власть на десять лет»{366}.
Когда, ища сиюминутные выгоды, правители того или иного государства вместо заботы о развитии своего собственного народа привлекают чужеземцев для решения военных или экономических задач, зачастую это заканчивается самым трагичным образом. Примеры подобного рода неоднократно встречались в истории, начиная с Римской империи в древности и до Югославии уже в наше время. Что касается федератов, как звали эти наемные части римской армии, то, по точному замечанию более позднего историка, они и защищали Италию, и наводили на нее ужас. Весьма интересно и упоминание Прокопия Кесарийского о том, что Одоакр был одним из телохранителей императора. Это сообщение подтверждает сообщение Иоанна Антиохийского о том, что Одоакр уже в 471–472 гг. был в свите Рицимера, полководца Западной Римской империи. Следует отметить, что сам Рицимер был варварского происхождения. С 457 г. и до самой своей смерти он фактически правил Западной Римской империей, сажая и свергая по своему усмотрению марионеточных императоров. Одоакр был свидетелем того, как Рицимер в 472 г. сверг и убил императора Анфемия, как после смерти Рицимера начальник федератов Орест в 475 г. сверг очередного римского императора Юлия Непота и через два месяца провозгласил новым императором своего сына Ромула Августула.
Бывший приближенный Аттилы легко находил общий язык с варварами, однако, достигнув желаемой власти и оказавшись на ее вершине, он быстро понял, что ему предстоит быть послушным исполнителем воли этих наемников, требования которых все возрастали и возрастали, или сделаться их жертвой. Все это стало для Одоакра, сделавшего за это время карьеру от рядового телохранителя до популярного среди федератов военачальника, хорошей школой, научившей его распоряжаться властью в Риме. Таким образом варвары, королем которых впоследствии стал Одоакр, не захватывали Вечный город с оружием в руках, а были наняты самими римскими императорами. Все это наемное войско было разноплеменным: Прокопий Кесарийский отмечал, что в нем были скиры, аланы и «другие готские племена». Менее точный в описании произошедших событий Иордан дает несколько иной перечень подчинявшихся Одоакру племен: «Спустя некоторое время после того как Августул отцом своим Орестом был поставлен императором в Равенне, Одоакр, король торкилингов, ведя за собой скиров, герулов и вспомогательные отряды из различных племен, занял Италию и, убив Ореста, сверг сына его Августула с престола и приговорил его к каре изгнания в Лукулланском укреплении в Кампании. (…) Между тем Одоакр, король племен, подчинив всю Италию, чтобы внушить римлянам страх к себе, с самого же начала своего правления убил в Равенне комита Бракилу; укрепив свою власть, он держал ее почти тринадцать лет, вплоть до появления Теодориха, о чем мы будем говорить в последующем»{367}.
Хоть в данном случае Иордан именует Одоакра королем торкилингов, однако в другом месте своего сочинения, при изложении речи Теодориха, в которой тот предложил византийскому императору план завоевания Италии, этот вождь готов сетует, что полуостров подчиняется «тирании короля торкилингов и рогов (ругов. — М.С)»{368}. С другой стороны, Аноним Валезия упоминает только скиров: «Пришедший же с родом скиров Одоакр убил патриция Ореста в Плаценции…»{369} Именно это разношерстное сборище, главную роль в котором скорее всего играли скиры, и провозгласило Одоакра королем. В этом отношении более или менее современные описываемым событиям источники совершенно справедливо именуют Одоакра, равно как и его будущего противника Теодориха, rex gentium — «королем племен». Таким образом, будущий король явился в Италию не как победоносный завоеватель, а как обычный наемник, воспользовавшийся удачно сложившимися для него обстоятельствами.
Э. Гиббон в свое время справедливо заметил: «Одоакр был первый варвар, царствовавший в Италии над тем народом, перед которым когда-то преклонялся весь человеческий род. Унижение, до которого дошли римляне, до сих пор возбуждает в нас почтительное сострадание, и мы были бы готовы сочувствовать скорби и негодованию их выродившихся потомков, если бы в душе этих последних действительно возникали такие чувства. Но пережитые Италией общественные бедствия заглушали гордое сознание свободы и величия. В века римской доблести провинции подчинялись оружию республики, а граждане — ее законам до той поры, когда эти законы были ниспровергнуты внутренними раздорами, а город и провинции сделались раболепною собственностью тирана. (…) В тот же самый период времени варвары… были допущены внутрь римских провинций сначала как слуги, потом как союзники и, наконец, как повелители римлян, которых они то оскорбляли, то охраняли»{370}.
