Пантелеймон Кулиш - ОТПАДЕНИЕ МАЛОРОССИИ ОТ ПОЛЬШИ (ТОМ 3)
стародавния привилегии на Чигирнн, чтобы здегь резидовать; . его милость старосту
белоцерковского (князя Любомцрского); его милость панН обознайо коронного
(Калиновскаго—-сына), которые на своих маетностях резидуют, и пускай благоволят
охранять мир бей. единой хоругви войска, а равно без великих дворов и асси-
159
стенций, да просим, чтоб они, будучи заложниками, обходились хорошо с нами*.
Никогда еще волки не предлагали пастухам более наглого договора. Никогда козаки
не думали так презрительно о здравом уме панов,—и они были правы. Перед
изумляющимся потомством тех и других лежит письмо величайшего мудреца и глупца
в панской республике, величайшего патриота и губителя панской среды своей, Адама
Свентольдовича Илиселя из Брусилова, от 26 октября 1650 года.
Кисель, назначенный на прошлом сейме, по его словам, „стражем мира*, советовал
королю, чтобы Речь Посполитая ждала брущато сейма спокойно, для того, чтобы,
взвесивши свои и неприятельские силы, могла решить, чего ей держаться, и чтб
замышляют в Крыму, и как у Турок трактуют о волотскож опустошении, и чтб затевают
внутри (interne machinatur). Доказав ясно, как день, свою химеру, панский Нестор и
Улисс приходит к такой мысли, что средством гарантии мира Польша достигла бы
расторжения козакотатарской лиги, а это было бы величайшим для неё благополучием
(summa ПеирцЫисае felicitas). „И хотя в этомъ* (продолжает Кисель) „видим нечто
недостойное (indignitatem jak%s), но по мне— наибольшее достоинство—спасение
Республики (salus Reipublicae, to najwiksza dignitas u mnie). А допустить этого человека
до последнего отчаяния, в котором он поддался бы Турку с войском и со всем
поспольством, вот когда—сохрани Боже—была бы indignitas, а пожалуй, и последняя
гибель наша... Когда дело дошло до крайности, всегда избирают меньшее из зол... Мы
могли бы и ввять и дать заложников, которые были бы в роде пленников у
запорожского гетмана, но чтоб они резидовали на Украине за линией, в своих имениях,
прилично своему положению. Чтб лучше: рисковать ли всем, или же все подвергнуть
гибели? Можно бы и на присягу согласиться своим способом (swym sposobem) вместо
того, чтобы возбудить еще ужаснейшую и злотворную войну. Этих заложников можно
назвать коммиесарами, и под этим названием передать в потомство, а они присягнули
бы, как на коммиссию*. По мнению Киселя, этим способом, без всякого недостоинства
(absque omni indignitate), можно бы удовлетворить и тому, чего желает запорожский
гетман для своего обеспечения, и мир утвердить, и разорвать козацкий договор с
Ордою, а себе (Козаков) присвоить (sobie арргоргиаге) и от Москвы спасти, и мир,
заключенный Киселем в её столице, осуществить.
160
.
Из этого документа видно, что Хмельницкий обработал стража панского мира с
козаками сообразно своим целям, которые грубо, но верно, высказывались в толках
поспольства о совместном походе Козаков, Татар и панского воинства в Московщину.
Еще мало было панам горьких разочарований! Или в самом деле у них, как у
кобзарского Потоцкого, был рЬзут жиноцький, доверчивый погибельно? Земля,
удобренная кровью и орошенная потом прадедов, сделалась теперь маниею правнуков.
Лишаясь этой земли, вырванной из рук у голодных номадов, Татар, несчастные поняли
всю цену ей, как утраченному здоровью, как отнимаемой жизни... Только таким
образом возможно нам объяснить себе то жалкое забвение национального достоинства,
с которым они относились к предателям и разбойникам, лицемеря не только перед
совренниками, но и перед потомством.
Но обратимся к покорным петитам „простаковъ“, которые не умели ходатайствовать
изустно.
„Просим, чтоб уния, начало всех зол, возмущающая (народ) с давнишних времен,
была совсем уничтожена, как в Корове, так и в Великом Княжестве Литовском, а все
владычества, кафедры, церкви, обращенные в костелы, или предоставленные униатам,
и все имущества, наданные предками владычествам, кафедрам и церквам искони
(antiquitus) были бы возвращены, чтобы отныне униты, как они привыкли, своими
ухищрениями больше не пускали этого дела в проволочку, и вера наша никаких
притеснений не терпела. Свобода богослужения русского, чтобы была невозбранна по .
старине в городах его королевской милости, как в Польской Короне, так и в Великом
Княжестве Литовском. Ксендзы и светские паны римской церкви всяких духовных
пашей веры, как в добрах вашей королевской милости, так и в дедичных (панских) не.
должны принуждать к своему послушанию (До posiuszeiistwa swego) и взимать с них
данин, ни десятин из церковных мест. Просим, чтоб униты, по уничтожении унии в
Польской Короне и Великом Княжестве Литовском, тотчас отдали неунитам
владычества, кафедры, церкви, грунты, добра; а кто бы оказался непослушным, на
таких чтобы была установлена строгая кара. Священники старожитной русской веры,
чтоб имели такия вольности, какие имеют ксендзы римской церкви, и никаким
светским законам не подчинялись; также чтобы жолнеры у них постоем не стояли.
Просим вашей королевской милости, чтобы село Перетынско было возвращено
львовской кафедре, а село Кцёлевъ—галицкой капи-
ОТПАДЕНИЕ МАЛОРОССИИ ОТ -ПОЛЫНИ.
161
туле, в границах, означенных в привилегии князя Льва, первого фундатора.
Доносим также до слуха вашей королевской милости, что Русский Народ терпит
великия преследования от панов, как духовных, так и светских. Униженно просим,
чтоб они никак не мстили. Еслибы мы получили определенную линию, то просим
вашей королевской милости, чтоб и по за линией наши духовные и Русь оставались при
своих вольностях и старожитных обрядах, и чтобы не терпели уже от унитов никаких
нападков: ибо никакие веры и в чужих землях не подвергаются таким притеснениям и
преследованиям, как в нашейземле".
Так желали говорить с королевским правительством те попы и мещане, которых
лживые манифестации князя Острожского ввели в башщию. Таким языком имел бы
полную возможность говорить он и сам, стоя во главе своего 15-ти иля 20-титысячного
ополчения, когда бы дом его пе находился больше Р.О власти иезуита Скарги, чем
самого главы дома. Теперь языком, подобавшим ему больше, чем кому-либо,
заговорили киевские 'паны и чернецы из-за спины православного Запорожского
Войска, которого послы, увы! прибыла в Варшаву „в одной своре" с новыми
протекторами православия — Татарами.
Как бы то ни было, по в Польше боролись уже не люди с людьми: в борьбу людей с
людьми вмешались боги против богов, и вопрос междусословный сделался вопросом
междуцерковным. Киевское духовенство заговорило наконец языком власть имеющего.
Тема починаний предков под сению созданных и облагодетельствованних ими храмов
била высказана в „покорных петитахъ" так выразительно, как будто все наши
Святославы, Брячиславн и Мстиславы подали из-под родной земли голоса свои, —
высказана была так требовательно, как будто сонмы зд? лежащих проснулись для
решения старого спора о том, чыо веру следует признавать христианскою. В
смешанных воскликах близких предков нам слышится приговор отдаленнейших,—
приговор над пришельцами и отступниками: „Вы отнимали духовные хлебы у нашего
потомства посредством Городельского и других подобных Городельскому, по вашему
законных, актов. Ваши Ягеллоны, ваш Трансильванец Баторий и ваши ИПведьт Вазы
тревожили паш вечный сон возглашением в русских церквах того, от кого Русь не
принимала веры. Идите же прочь из земли, просвещенной христианством, которое
проповедали и утвердили в ней Антонии, Феодосии и другие преподобные мужи
Россы, процветавшие и богословием, и
т. ш.
21
162
.
самим житием своим. Нет вам, пришелыщ-напастники, ниже вам, туземцы-
отступники, друзья и слуги их, нет вам удела здесь, до черты той области, которую
присвоили римскому папе ваши Войцехп да Владиславы! И вам среди нашего верного
потомства нет удела, наследники древних Русичей, совратившиеся в науку веры
немецкую, родоначальницу ересей, отвергнутых единою соборною церковью, как и
„кривая вера" латинская. Нет удела и вам, что сохранили па себе лишь образ древнего
русского благочестия, духа же его давно отверглись. Ваши отцы и деды позволяли
детям своим католнчпться и еретичиться, предавая в руки иноверцев имения своп и
подданных своих, а вы стоите ныне в одном стану с иноверцами против городов и сел,
не признававших и не признающих вас ратоборцами церкви и веры своей. Изыдите из
