Михаил Погодин - Древняя русская история до монгольского ига. Том 1
Все князья должны были выступить в один день, 11 августа. Полочане, стесненные со всех сторон, должны были покориться, по взятии Логожска и Изяславля, выгнали от себя князя Давыда Всеславича с сыновьями, и приняли от руки Мстислава Рогволода.
Через два года (1129) Мстислав опять разгневался на полоцких князей и послал за ними привести их в Киев. Здесь, посадив в три ладьи Давыда, Ростислава и Святослава Всеславичей, с женами их и детьми, двух Рогволодовичей, «поточи их Цареграду за непослушание их», а города кривские отдал в управление своим мужам.
В следующем году (1130) Мстислав посылал сыновей своих на чудь, которая и была обложена данью.
Наконец в 1131 ходил он сам на Литву, с сыновьями, Ольговичами и Всеволодом городенским, опустошил много земли, но часть его киевлян, не успевшая за ним следовать, была перебита этими дикарями, которые, вышедши из своих убежищ в лесах, где они прятались, нагнали отставшую дружину и истребили ее.
На Святой неделе в пятницу, 15 апреля 1132 года, Мстислав скончался, предоставив княжение брату Ярополку и отдав ему на руки своих сыновей.
Через день, 17 апреля, в воскресенье, он был похоронен в церкви Св. Феодора, его ангела, им построенной в 1129 г. В год своей смерти он заложил еще церковь каменную Божией матери Пирогощей. При нем также была освящена церковь святого Андрея в Янчине монастыре.
Семейство осталось после Мстислава многочисленное — сыновья: Всеволод, княживший в Новгороде (изгнанный оттуда и скончавшийся вскоре в Пскове).
Изяслав и Ростислав, сидевшие на великокняжеском столе, один после другого, Святополк и Владимир, родившийся в год его смерти.
Последние двое, особенно Владимир, не поддержали славы отцовского имени.
Дочери: одна выдана была в замужество за Всеволода Ольговича черниговского, другая за полоцкого князя Брячислава Давыдовича, третья за Ярослава Святополчича, четвертая за венгерского королевича Гейзу, пятая за греческого царевича.
Мстислав получил пятую часть из Мономахова наследства, а теперь его пятая часть разделилась еще на четыре.
Потомство Мстислава знаменито в Русской Истории подвигами Ростиславичей и преимущественно родом старшего сына Изяслава, через внука Мстислава, и правнука Романа волынского, давшего столько славных государей княжеству и королевству Галицкому.
С Ярополка (1132) собственно начинается смятение в древней Руси. Число князей увеличилось. Три степени или поколения были уже на поприще действий, которые входили между собою в состязание.
Случилось, что способнейшие нашлись между младшими, а самый старший был слаб и мягок, не похож ни на отца Мономаха, ни на брата Мстислава.
Он захотел прежде всего исполнить слово, данное умершему великому князю и пристроить его детей. С этой целью призвал он из Новгорода старшего племянника Всеволода, и предоставил ему Переяславль.
Братья перепугались, думая, что Ярополк хочет и Киев отдать ему после своей смерти, взялись за оружие, и не успел Всеволод сесть на своем столе, как на другой же день выгнал его оттуда дядя Юрий, и он вынужден был возвратиться к новгородцам, которые его, однако же, не захотели принять.
Ярополк выгнал Юрия, в свою очередь, через восемь дней, из Переяславля, и призвал туда другого племянника, Изяслава из Полоцка. И этот просидел немного долее своего старшего брата, вынужденный уступить княжение Вячеславу, вследствие нового договора братьев, которые, видно, успели охладить привязанность великого князя к племянникам (1133).
Полочане так же, как и новгородцы, не были довольны переменой, выгнали от себя оставленного Мстиславича и призвали одного из возвратившихся своих князей, Василька.
Изяслав получил Туров и Пинск в дополнение к оставшемуся у него из прежней волости Минску. Но недолго владел и Туровом. Вячеслав прогнал его оттуда (1134), оставив Переяславль, отданный великим князем младшему брату Юрию в обмен на Суздаль, Ростов и прочую область.
Тогда, улучив благоприятную пору, поднялись Ольговичи, лишившиеся Курска. Соединившись с Давыдовичами, они начали войну против великого князя, под предводительством своего брата Всеволода, который, видя слабость и распри, без дальнейшего повода, рад был случаю в мутной воде наловить себе рыбы.
Мстиславичи, оставшиеся вследствие всех этих переворотов ни с чем, решились присоединиться к ним, против своего несчастливого благодетеля.
Изяслав, которого брат Всеволод хотел было с новгородцами посадить в Суздале, узнав о происшедшем на юге, прибыл, после неудачного похода до Дубны, в Чернигов (1134).
Начались походы из Киева в Чернигов, и из Чернигова в Переяславль и Киев. Села на обеих сторонах горели, и жители убегали спасаться в лесах.
Великий князь, с намерением расстроить составившийся против него союз, дает, наконец, Изяславу Владимир, из которого Андрей перешел в Переяславль. Юрий должен был идти назад в Залесскую сторону. Но Ольговичи продолжали искать своего. «Что наш отец, твердили они, держал при вашем отце, то хотим и мы держать при вас. Если нет, то не пеняйте на то, что будет; вы виноваты, на вас наша кровь». Следующий год весь прошел в военных действиях. Ольговичи напали на Переяславль. Великий князь поспешил к брату на помощь (1135). В верховьях Супоя противники сошлись. Половцы побежали. Киевская дружина за ними, а князья остались одни. Василько Маричич, внук Мономаха, пал, и многие за ним с обеих сторон. Братья — Ярополк, Вячеслав, Юрий и Андрей, увидев полки свои расстроенными, отъехали восвояси, а бояре их, возвратясь из погони на помощь с тысяцким, попали Ольговичам в руки.
Всеволод устремился на Киевскую область, и все не мог ничего сделать. Увидя, что Ярополк начал собирать войско против него, он отошел к Чернигову. Начали переговоры о мире, но никак не могли договориться. Зимой Ольговичи опять явились с половцами на киевской стороне Днепра, воевали от Триполя около Красна и Василева до Белгорода по Желани, и далее, до древлян.
Воины Ярополка собрались во множестве со всех земель; он мог надеяться на успех, но не захотел проливать крови, уступил, «сотворися мний», и отдал Ольговичам то, чего они хотели, вопреки мнению братьев и дружины, которые, во что бы то ни стало, хотели решить распрю оружием. Свои укоряли и хулили его за это смирение, но зато он прекратил тем брань лютую (1136).
Ольговичи недолго оставались в покое. Всеволод искал, видно, больше того, что получил. Он хотел всего, и чем сильнее становился, тем был все жаднее.
Он опять привел половцев и ворвался с ними в Переяславское княжество, взял Прилук и другие города, собрал Посульское. Ярополк, как ни желал мира, понял, что добром ничего ни сделаешь, и решил покончить с ним разом. Созвался со всеми братьями и племянниками, вытребовал к себе суздальцев и ростовцев, смольнян и полочан, туровцев. От Васильковича и Володаревича пришли галичане, и от короля венгерского поспела помощь, призваны берендеи. С такой силой явился великий князь под Черниговом. Всеволоду пришлось плохо, надеяться было не на что, он оробел и решил бежать, но черниговцы не пустили его и заставили смириться перед Ярополком; «и тот простил его, милостивый нравом, подобно отцу».
Вскоре по заключении мира Ярополк скончался (18 февраля), и положен в Янчине монастыре у Св. Андрея.
Следующий за ним брат его Вячеслав немедленно прибыл в Киев (24 февраля) и занял его место.
Но неугомонный Всеволод и не думал оставить его там в покое. Зная его слабость, чувствуя свое превосходство, надеясь на верных друзей своих — половцев, он вздумал захватить себе великое княжество и выгнать Вячеслава из Киева, как прежде выгнал тот дядю Ярослава из Чернигова. Сила была для него правом. Собрав малую дружину, сколько случилось под рукой, он с братьями явился тотчас под Вышгородом и занял его. На другой день подступил он к Киеву, стал в Копыреве конце и начал зажигать дворы под городом (4 марта), послал сказать Вячеславу без всяких околичностей, чтобы тот шел вон. Вячеслав не мог противиться и отвечал ему с митрополитом: «Я пришел по уставу наших отцев, после братьи своей, Мстислава и Ярополка, а если тебе захотелось этого стола, покидая отчину, то, пожалуй, я стану тебя меньше; отойди Вышегороду, я уйду в свою волость, в Туров, а Киев тебе».
Всеволод Ольгович (1139) стал великим князем, не имея на то ни малейшего права, как сын отца, не сидевшего никогда в Киеве, как младший даже в своем роде, сравнительно с Давыдовичами.
Занять киевский стол удалось легко, но удержать его оказалось гораздо труднее. Сыновья Мономаха, Вячеслав, Юрий и Андрей, естественно, негодовали на Всеволода, который лишил их отцовского наследия; племянники их, Мстиславичи, теряя законную и верную надежду заступить некогда их место, не могли чувствовать к нему расположения. На собственных братьев, родных и двоюродных, не мог он вполне полагаться, потому что у них были свои особенные причины к неудовольствию. Черниговом Всеволод владел не по праву, выгнав родного дядю Ярослава; собираясь на Киев, он обещал дать под собою Чернигов брату Игорю. Тот и явился за исполнением обещания, но Всеволод отдал Чернигов Давыдовичам, которым следовал он по праву, и которые его давно дожидались. Таким решением он перессорил братьев между собою. Родные отошли от него, раздраженные, готовиться к наступательным действиям.
