Игорь Фроянов - Загадка крещения Руси
43 ПВЛ. Ч. 1. С. 318.
44 Мельников-Печерский П. И. Полн. собр. соч. Т. 7. С. 439–440.
45 См.: Фрэзер Дж. Указ. соч. С. 264.
46 Стурлусон Снорри. Круг земной. М., 1980. С. 15, 18, 34, 42.
47 Фрэзер Дж. Указ. соч. С. 106–107.
48 Гальковский Н. Указ. соч. С. 69.
49 Там же. С.25, 33.
ПРИЛОЖЕНИЕ I
Публикуемое ниже письмо д. и. н., профессора кафедры истории СССР Ленинградского государственного университета Владимира Васильевича Мавродина академику Исааку Израилевичу Минцу наглядно отражает общественно-политическую ситуацию в стране и идеологическую атмосферу, складывавшуюся в науке в начале 1980-х годов. Письмо публикуется впервые, по копии оригинала, хранящейся в личном архиве И. Я. Фроянова.
Дорогой Исаак Израилевич!
Памятуя наш недавний разговор по телефону, пишу Вам это письмо. Как помните, речь у нас шла о профессоре Игоре Яковлевиче Фроянове — моем ученике, которым, скажу прямо, горжусь.
Это — достойнейший, порядочный человек, талантливый ученый, создавший оригинальную и яркую концепцию истории Киевской Руси, смысл которой сводится к пониманию древнерусского общества как общества с незавершенным процессом классообразования.
Она изложена в двух книгах: «Киевская Русь. Очерки социально-экономической истории» (1974) и «Киевская Русь. Очерки социально-политической истории» (1980), а также в многочисленных статьях. Работы И. Я. Фроянова получили большой резонанс в научном мире. Как водится в подобных случаях, новая концепция вызвала плодотворные споры, дискуссии, но, к сожалению, и недостойные нападки, чуждые науке. Именно так я рассматриваю «критические» публикации В. Т. Пашуто и некоторых других авторов, напоминающие скорее проработку, чем научную полемику.
Издательство Ленинградского университета запланировало к выпуску в 1983 г. третью книгу И. Я. Фроянова «Киевская Русь. Очерки отечественной историографии», являющуюся своеобразным продолжением его исследований в области древнерусской истории. К сожалению, на этот раз оппоненты И. Я. Фроянова, видимо, исчерпав свои аргументы, решили помешать выходу книги. Главную роль здесь взял на себя Б. А. Рыбаков, что не могло не сказаться, как Вы сами понимаете, на прохождении рукописи. Он добился того, что рукопись попала к нему на отзыв, который, конечно, не мог быть положительным. Выдержанный далеко не в академическом тоне, он похож более на обвинительное заключение не суде. Вот лишь отдельные примеры: «Умозрительная концепция И. Я. Фроянова по существу отрицает все основные достижения советской марксистско-ленинской науки за полвека от выхода труда Б. Д. Грекова в 1933 г. и до наших дней. Неудивительно, что она нашла положительный отклик в США и ФРГ»; «И. Я. Фрояновым ведется война с советскими историками. В настоящее время такая война может радовать только врагов марксизма»; «Рукопись И. Я. Фроянова, пронизанная от начала и до конца враждебной тенденцией, не может быть ни опубликована, ни переработана. Речь идет не об отдельных неточностях или второстепенных разноречиях, а о концепции, которая может увести читателей очень далеко в сторону от марксизма». И это обращено в адрес ученого-коммуниста с почти двадцатилетним стажем, декана исторического факультета ЛГУ, зав. кафедрой истории СССР, человека, преданного идеям марксизма-ленинизма, всегда и везде отстаивающего их в своей научной деятельности.
Согласитесь, в наше время такого рода формулировки выглядят, мягко говоря, политически бестактно и не могут не вызвать чувства возмущения и протеста.
Должен сказать, что работу Игоря Яковлевича рецензировали академик Б. Б. Пиотровский, чл. — корреспонденты К. В. Чистов и В. Л. Янин, доктора наук А. Л. Шапиро, А. Н. Цамутали, Ю. Г. Алексеев, В. М. Панеях, А. Г. Маньков. Все эти уважаемые ученые высказались за публикацию книги И. Я. Фроянова. На фоне этих положительных заключений, кстати известных Б. А. Рыбакову, его позиция не может быть истолкована иначе как стремление незаслуженно опорочить советского ученого и тем самым блокировать выход книги в свет. И это, к огорчению, пока ему удается.
Обращаюсь к Вам, дорогой Исаак Израилевич, как к видному организатору советской исторической науки, ученому с мировым именем, ответственному редактору первого в нашей стране учебника по историографии истории СССР (эпоха социализма) с просьбой дать отзыв на рукопись книги И. Я. Фроянова и поддержать его своим высоким авторитетом в трудную для него минуту научной жизни.
Шлю Вам самые добрые пожелания.
Всегда Ваш В. В. Мавродин
ПРИЛОЖЕНИЕ II
В настоящем приложении публикуются отрывки из ряда источников, ознакомление с которыми позволит читателю лучше разобраться в рассматриваемой теме. Основное внимание при подборе материала было обращено на проблему христианизации Руси. Приводится также ряд свидетельств о языческих воззрениях наших предков. Более полный свод источников, отражающих языческие представления славян, составлен Д. М. Дудко, к работе которого мы и отсылаем интересующегося читателя (см.: Дудко Д. М. Матерь Лада: Божественное родословие славян. Языческий пантеон. М.: Эксмо, 2003).
ЗАРУБЕЖНЫЕ ИСТОЧНИКИ И ДРЕВНЕРУССКАЯ ПЕРЕВОДНАЯ ЛИТЕРАТУРА
«Ибо они считают, что один из богов — создатель молнии — именно он есть единый владыка всего, и ему приносят в жертву быков и всяких жертвенных животных. Предопределения же они не знают и вообще не признают, что оно имеет какое-то значение, по крайней мере в отношении людей, но когда смерть уже у них в ногах, охвачены ли они болезнью или выступают на войну, они дают обет, если избегнут ее, сейчас же совершить богу жертву за свою жизнь; а избежав (смерти), жертвуют, что пообещали, и думают, что этой-то жертвой купили себе спасение. Однако почитают они и реки, и нимф, и некоторые другие божества и приносят жертвы также и им всем, и при этих-то жертвах совершают гадания».
(Прокопий Кесарийский. История войн // Свод древнейших письменных известий о славянах. Том 1 (I–VI вв.). Изд. 2-е, испр. М., 1994. С. 182–185.)
Патриарх Фотий{2}«…И не только этот народ (болгары) променял первое нечестие на веру Христа, но даже и многими многократно прославленные в жестокости и скверноубийстве всех оставляющие за собой так называемые русы, которые, поработив находящихся кругом себя, отсюда помыслив о себе высокое, подняли руки и против Ромеской{3} державы, — в настоящее время даже и сии променяли эллинское и нечестивое учение, которое содержали прежде, на чистую неподдельную веру христианскую, с любовью поставив себя в чине подданных и друзей (наших), вместо грабления нас и великой против нас дерзости, которую имели незадолго. И до такой степени в них разыгралось желание и ревность веры, что приняли епископа и пастыря и лобызают верования христиан с великим усердием и ревностью».
(«Окружное послание» /60-е гг. IX в./. Цит. по: Голубинский. История русской церкви. Т. 1. Ч. 1. М., 1880. С. 32.)
Продолжатель Феофана{4}«Потом набег росов (это скифское племя, необузданное и жестокое), которые опустошили ромейские земли, сам Понт Евксинский предали огню и оцепили город (Михаил в то время воевал с исмаилитами). Впрочем, насытившись гневом Божиим, они вернулись домой — правивший тогда церковью Фотий молил Бога об этом, — а вскоре прибыло от них посольство в царственный город, прося приобщить их Божьему крещению. Что и произошло».
(Продолжатель Феофана. Жизнеописание византийских царей / Пер. Я. Н. Любарского. М., 1992. С. 84.)
«Щедрыми раздачами золота, серебра и шелковых одеяний (император Василий I Македонянин (867–886 гг.) склонил к соглашению неодолимый и безбожный народ росов, заключил с ними мирные договоры, убедил приобщиться к спасительному крещению и уговорил принять рукоположенного патриархом Игнатием{5} архиепископа, который, явившись в их страну, стал любезен народу таким деянием. Однажды князь этого племени собрал сходку подданных и воссел впереди со своими старейшинами, кои более других по многолетней привычке были преданы суеверию, и стал рассуждать с ними о христианской и исконной вере. Позвали туда и иерея, только что к ним явившегося, и спросили его, что он им возвестит и чему собирается наставлять. А тот, протягивая священную книгу божественного Евангелия, возвестил им некоторые из чудес Спасителя и Бога нашего и поведал по Ветхому завету о чудотворных Божьих деяниях. На это росы тут же ответили: «Если сами не узрим подобного, а особенно того, что рассказываешь ты о трех отроках и печи, не поверим тебе и не откроем ушей речам твоим». А он, веря в истину рекшего: «Если что попросите во имя Мое, то сделаю» и «Верующий в Меня, дела, которые творю Я, и он сотворит и больше сих сотворит, когда оное должно свершиться не напоказ, а для спасения душ», сказал им: «Хотя и нельзя искушать Господа Бога, но если от души решили вы обратиться к Богу, просите, что хотите, и все полностью ради веры вашей совершит Бог, пусть мы жалки и ничтожны». И попросили они бросить в разложенный ими костер саму книгу веры христианской, божественное и святое Евангелие, и если останется она невредимой и неопаленной, то обратятся к Богу, им возглашаемому. После этих слов поднял иерей глаза и руки к Богу и рек: «Прославь имя Твое, Иисус Христос, Бог наш в глазах всего этого племени», — и тут же метнул в пламя костра книгу святого Евангелия. Прошло немало времени, и когда погасло пламя, нашли святой том невредимым и нетронутым, никакого зла и ущерба от огня не потерпевшим, так что даже кисти запоров книги не попортились и не изменились. Увидели это варвары, поразились величию чуда и уже без сомнений приступили к крещению»{6}.
