Владимир Рыбаков - Хроника Адама Бременского и первые христианские миссионеры в Скандинавии
Вообще говоря, текста, который можно было бы с полным основанием назвать житием святого Сигфрида, не существует. Все дошедшие редакции входят в сборники литургического характера (бревиарии), то есть представляют собой более или менее краткие пересказы первоначального жития, входившие в оффиции (службы), то есть зачитывавшиеся в церкви в день памяти святого – 15 февраля. Пространная версия того текста, который принято называть «Житием святого Сигфрида» (редакция C согласно обозначениям Т. Шмид), дошла в составе т. н. Codex Laurentii Odonis (прежде имел шифр A 182 в земельной библиотеке Саксонии в Дрездене, однако погиб во время печально знаменитой бомбардировки Дрездена союзниками), относящегося к концу XIV в.[459], и в его позднейшей копии, относящейся к 1520 г.[460]
Пространная редакция, получившая название «Historia san cti Sigfridi episcopi et confessoris» («История святого Сигфрида, епископа и исповедника»), считается основной и первоначальной (за исключением отдельных позднейших добавлений)[461]. Предполагаемым местом создания памятника было епископство Векшё, так как в тексте особо подчеркивается связь святого Сигфрида с городом Векшё (центром исторической области Вэренд на юге Смоланда), «в котором он, – согласно последним словам жития, – по воле Божьей, избрал себе пристанище». Впоследствии на основе этой версии жития были составлены многие оффиции Сигфрида, бытовавшие в различных шведских епархиях[462]. Упомяну также, что автор «Жития святого Сигфрида» использовал в качестве литературной модели «Житие святого Ансгария» и сочинение Адама Бременского[463].
Публикуемый ниже перевод выполнен по изданию: SRS. Bd. II. P. 344–364, где текст дается по двум рукописям: Codex Laurentii Odonis и его копии 1520 г. (см. выше). В переводе опущены первые два абзаца, которые представляют собой ученое предисловие явно более позднего происхождения.
Житие святого СигфридаБыл некогда в королевстве Швеция один король, по имени Олав[464], человек большой доброты, трудолюбия, но также и большого благоразумия, да и в делах воинских необыкновенно удачливый. В сердце его жило благочестие, не потому, однако, что он знал, что это такое. Ибо был он язычником и поклонялся идолам, ничего же другого не ведал. Но как-то услыхал он чье-то упоминание о христианстве, однако к чему это и почему так называется – никак не понимал он того, ибо не познал еще Христа, а наставить его в вере было некому. И был он весьма дружен с английским королем Милдредом[465] – до того, что они обменивались друг с другом роскошными дарами и подношениями, заключили друг с другом мирный договор, и оба их королевства жили в покое. Вот так это было. И вот случилось, что в одном из секретных посланий, которыми они между собой обменивались, король Олав, подвигнутый к тому Божьей благодатью, попросил у английского короля, чтобы он послал к нему кого-нибудь основательно сведущего в истинной вере, объявив, что желает сделаться христианином, если только ему удастся получить точные сведения о вере христиан. Услыхав об этом, король Англии Милдред понял, что Господь посетил сердце его (Олава. – В. Р.), возрадовался же весьма и возвеселился посещению сему, и благосклонно принял просьбу его, соделавшись общником в спасении души его.
Созывает, стало быть, король Англии всеобщий собор людей церкви и священнослужителей[466] и уведомляет их о богоугодном короля Швеции желании и просьбе, равно как и о намерении его служить отныне Царю Небесному и подклонить выю свою под иго веры. Вот уже три дня заседает созванный королем собор, и много уж произнесено на нем речей увещательных и благочестивых, чтобы отправить к королю Швеции проповедника веры христианской, – но и из столь великого собрания служителей Христовых не находится никого, совсем никого, кто бы во имя Божье захотел возложить на себя тяготы такого путешествия. Ведь на слуху у всех жестокость и дикость языческого племени, поэтому-то и вселился трепет в каждое сердце. Однако Господь Всемогущий, знающий будущее наперед, предвечно алчущий всеобщего спасения и ничьей гибели не желающий, заранее позаботился о том, чтобы послать к шведам такого человека, который бы был вправду достоин изгнать из их душ заблуждения. И вот, после трехдневных заседаний, после того как никто не изъявил желания принять на себя тяготы такого путешествия, будучи вдохновлен свыше, поднимается наконец-то среди собора святой Сигфрид, Йоркский архиепископ[467], – человек всеми уважаемый и весьма боголюбивый, необычайно искушенный в божественных науках: из сокровищницы знаний своих мог он цитировать и новые и древние писания – и обращается к королю и всем собравшимся лучшим людям королевства с такими словами: «Святейшие отцы, созванные сюда по воле Бога и по приказанию короля, внимайте мне! Почему же не хотим мы исполнить желание Господа и просьбу нашего государя, хотя совершенно очевидно: вот перед нами знáмение воли Господней, что дóлжно силой Божьей избавить племя сие от заблуждений и ко спасению душ их проповедовать им путь истины. Ибо если мы ко славе имени Божьего и к чести нашего королевства всеми нашими помыслами и трудами своими неутомимо служим земному властителю ради устроения земных дел, то насколько более следует нам исполнять волю божественного промышления (от которой нам следует ожидать воздаяния за труды всей нашей жизни) в тех случаях, когда мы труждаемся не ради земного и преходящего, а ради одних только душ людских для обращения их к самому Го споду. Будем же ведь мы блаженны, коль скоро выпадет нам быть изгнанными за Господа – или даже умереть, потому что “блаженны изгнанные за правду”[468], “блаженны же и умирающие в Господе”[469]. Так да воспламенится дух ваш и думы ваши во Господе, и с верой в душе да возлóжите на плечи свои тяготы такого путешествия, дабы после подвигов сих получить воздаяние в виде дара жизни вечной».
И лишь только произнес это муж Господень, а все услышали, сразу покорила всех речь его, и изъявлением божественной благодати все присутствовавшие возложили на него свои надежды, чтобы принял он на себя тяготы путешествия, а впоследствии сподобился бы, без сомнения, получить за труды земные тот вечный дар, о котором сам проповедовал. Та к вот, значит, он, будучи борцом Господним, крепко полагаясь на Господа Бога своего, послушно и без страха взял на себя труд совершить это странствие, доверенное ему со всеобщего согласия, вручив себя и своих спутников Божьему промыслу и помоге Его, а равно и святым их молитвам. Простившись же с ними, отшел от них[470]. И велит святой муж своим спутникам, чтобы они как можно быстрее приготовили все необходимое для путешествия и поскорее снарядили корабль, снабдив его требуемыми принадлежностями. И вот, когда все необходимое для поездки было подготовлено, святой Сиг фрид изгнанником всходит на корабль, покидает родину, родителей и отчий край, распахивает паруса и вместе со своими спутниками прокладывает путь посреди морской глади. Подгоняемые попутным ветром, они бороздят широкие просторы и в конце концов по прошествии нескольких дней пристают к берегам Дании. В то время христианство в Дании было свеженасаженным[471], ибо язычество не совсем еще склонило свою шею перед истинной верой. Итак, молва о прибытии святого мужа распространяется по всем окрестностям, ибо не мог свет, который Божья благодать предназначила для спасения язычников, длительно оставаться сокрытым во тьме. Сам король Дании, услыхав о его приезде, преисполнился величайшего веселья, да и все его приближенные неистово ликовали. Бароны и лучшие люди королевства[472] вместе с королем вышли ему навстречу, приняли его с величайшими почестями, глаголя: «Благословен грядущий во имя Господне»[473]. В то самое время при короле состоял один муж великой святости и благочестия, проповедник истинной веры, который неистощимыми увещеваниями и святой своей проповедью укреплял народ в страхе Божьем[474]. Сей, узнав о приезде святого мужа, оказал ему во всем должное почтение и подарил ему сердечную дружбу. И были же эти двое, коих благодать Божья из дальних стран привела сюда ради спасения язычников, при короле словно светочи, поставленные на подсвечник. Каждодневно услаждался король беседами с человеком Божьим, зная, что муж сей свят и блажен, а его благодатные увещания хранил король в тайных глубинах души своей. Однажды, по прошествии некоторого времени, в течение которого король все больше и больше находил услады в беседах с ним, муж Господень сообщил королю о цели своего странствия и, получив у него дозволение, сердечно поблагодарил за благодеяния, оказанные королевским величеством ему и его спутникам. Услыхав о его намерении, король весьма опечалился, что не сможет он долее удержать у себя столь замечательного утешителя и советника. Ибо было ясно, что нелегко отговорить его от продолжения единожды начатого пути, ведь неотступно требовали его заботы как дело спасения душ, так и проповедь веры, через которую должнó было совершиться обращение к Богу племени шведов. Итак, король снабдил его проводниками[475], они попрощались друг с другом, и муж Господень, будучи неколебимым воином Христа, не страшась угрозы сделаться мучеником, но надежно вооружившись оружием веры, уповая на помощь Господа Бога своего, обратил лице свое в сторону Швеции, куда и направлялся, вступил на тропы неторные и, преодолевая суровые горы, отвесные скалы, дремучие леса, достиг наконец области, которая называется Вэренд и которая является самой южной из областей Готии[476], изобилует всеми благами: реками, полными рыбы, пчелами и медом, украшена плодородными полями и лугами, кишит самыми разными дикими зверями и окружена огромными густыми лесами[477]. И вот, как мы и сказали, святой муж Сигфрид, Йоркский архиепископ, в первую очередь попал именно в нее и, ведомый Господом, явился в город Эстрабу, который местные жители теперь называют Векшё. В этом городе возвели каменную церковь в честь это го святого и в воспоминание об Иоанне Крестителе, и церковь эта, значит, вплоть до сего дня украшена епископской кафедрой[478].
