Владимир Рыбаков - Хроника Адама Бременского и первые христианские миссионеры в Скандинавии
XVII. После всех этих событий Эрик отправился в Сконе и отпраздновал там Рождество. Харальд между тем оставался в Ютландии, где к нему примкнуло множество ютландцев. Услыхав об этом, Эрик внезапно прибыл на Зеландию и, несмотря на суровые морозы, очень быстро переправился в Ютландию. На следующую ночь он захватил ничего не подозревавшего брата вместе с женой и детьми в деревне, которая называется Скипинг, и велел палачам казнить схваченного. Жители этой деревни погребли его голову в дальнем углу кладбища. Эрик необычайно радовался смерти брата. Сыновей же его он привез в Сконе и вплоть до августа держал в кандалах. А в августе, вступив в гнусный сговор со сконцами, он отправил сыновей Харальда на один остров, под названием Свер, где по его приказу их всех перебили и свалили в яму. Вот их имена: Сигурд, Эрик, Свен, Нильс, Харальд, Бенедикт, Мистивинт, Кнут. Олав, когда его отец и братья попали в плен, пристал к нищим и бродягам, и так, прикрытый лохмотьями, явился к королю Швеции по имени Сверкер[441], и стал вымаливать у него помощь. Тот, узнав всю последовательность событий, как были убиты его отец и братья, решил, что из этого в будущем выйдет чтонибудь хорошее[442], и принял его у себя при дворе, а чтобы он мог иметь все необходимое, радушно уступил ему часть своего королевства на то время, пока жив Эрик. Бьёрна и Эрика Дьякона король Эрик за год до смерти их отца утопил недалеко от того замка, который стоит перед шлезвигской гаванью. Двенадцатый, Магнус, пал в битве, произошедшей в Сконе, вместе с Магнусом, сыном короля Нильса. Это все сыновья Харальда, и всех их настигла преждевременная смерть. Остался один Олав, чудище о многих головах.
XVIII. Между тем в третий день перед майскими идами умер лундский архиепископ Ассер, и его похоронили в церкви святого Лаврентия. Эрик же, сделавшись надо всеми словно бы Цезарем, преодолев все препятствия, не желая признавать кого бы то ни было равным себе или превосходящим себя, надменный, превознесшийся и мощный в злобе своей, повсюду вел себя подобно ужасной молнии[443]. Он отнимал у плачущих, если что имели, а имущим и злобно хохочущим раздавал. Такова была жизнь Эрика, таково поведение, так он пришел, а теперь поглядим, как он ушел. Итак, когда он приехал на одно народное собрание, происходившее недалеко от Рибе, вышел некий человек, по имени Плуг, что переводится на латынь «aratrum»[444], и нанес ничего не подозревавшему королю смертельную рану. Это был муж уродливый, низкого роста, который сам по себе ничего бы не смог сделать, однако повсюду Господь: Господь в плуге, Господь в копье, точно так же как Господь в праще, Господь в камне.
XIX. После того как он погиб и был похоронен в Рибе, собрались знатнейшие люди государства и возвели на трон Эрика III, сына сестры вышеупомянутого Эрика[445]. Он был мужем более бесхитростным, чем того требует королевское звание, непостоянным и двоедушным, погибель королевства и клира. В его правление поднялась великая распря за лундское архиепископство между шлезвигским епископом Рике и роскилльским предстоятелем Эскилем. Однако достопочтенный Педер, сын Бодили, своими мудрыми советами и активным вмешательством (suo sapienti consilio et sollerti discrecione) положил конец этому противостоянию. Он замирил их таким образом, что Эскиль стал архиепископом, а Рике, хотя клир и народ в Сконе избрали именно его, воспользовался советом упомянутого Педера и, дабы избежать смуты и войны, несмотря на протест клириков и мирян, занял кафедру в Роскилле.
{XX. Король Эрик, после того как у него на родине установился прочный мир, на десятый год своего правления отказался от власти, ушел в монастырь и, облачившись в монашеские одежды, благополучно распрощался с заботами этого мира. Впоследствии он принял благой конец и почил во Господе. После его смерти ютландцы собрались и избрали Кнута[446], сына Магнуса, сына короля Нильса. А сконцы избрали Свена[447], сына Эрика Незабвенного, и поставили его над собой королем. Из-за этого между Свеном и Кнутом возникла длительная распря, на двенадцать лет. Ибо, когда к власти пришел Свен, мир нарушился, поднялось восстание и внутренняя смута заставила даже миролюбивых взяться за оружие. В конце концов, на десятый год, все датчане собрались и, склонившись к миру, избрали двух королей: Кнута, которого прежде избрали ютландцы, и Вальдемара[448], сына Кнута Святого [Лаварда], герцога и мученика. Свен же, будучи изгнан из Дании, бежал в Саксонию к саксонскому герцогу, своему тестю, у которого оставался почти три года, вдали от своего королевства. Только на третий год, притворно замирившись, он вернулся на родину. Тогда же Свен, Кнут и Вальдемар, выставив поручителей, сошлись вместе и по совету благоразумных людей склонились к миру, желая прекратить смуту в королевстве. Итак, родичи заключили между собой такой договор, что страна делилась на части и каждый из них должен был беспрепятственно владеть одной ее третью. И утвердили договор притворный и мир мнимый. Ибо, когда они встретились в Роскилле, Свен в пятый день перед августовскими идами нечестивым образом убил Кнута и его родича Константина, а тяжело раненый Вальдемар скрылся. После этого Свен сошелся с ним в битве у Грате и по воле Божьей бесславно там погиб, приняв достойный его коварства конец. Его тело предали земле в церкви этой деревушки. После этого, в 1157 году от воплощения Господня, все знатнейшие люди Дании возвели на трон славного Вальдемара, сына Кнута Святого, герцога и мученика, сына короля Эрика Доброго, и он был помазан на царство архиепископом Эскилем, облачился в пурпурные одежды, был торжественно увенчан диадемой, а также со всеми почестями воссел на престоле королевства. Он достойно управлял датским королевством в течение двадцати шести лет, привлекая язычников к вере, верующих к миру, миролюбивых к твердому спокойствию. Он превратил ненависть в любовь, скорбь в радость, а бедность в процветание.
Власть унаследовал его сын Кнут[449], а вслед за ним на трон возвели брата Кнута Вальдемара[450].}
Житие святого СигфридаВ XIII в. в Швеции возникло несколько латиноязычных житий, посвященных деятелям эпохи миссионерства. В этих произведениях увековечены образы святого епископа Эскиля, основателя церкви в городе Эскильстуне, апостола Сёдерманланда святого Ботвида, апостола Вестманланда святого Давида, построившего первую церковь в Мункторпе[451]. Особое место среди житий шведских миссионеров занимает «Житие святого Сигфрида», в котором повествуется о двух весьма знаменитых персонажах шведской истории – первом короле-христианине Олаве Шётконунге (990-е – ок. 1022) и его предполагаемом современнике и крестителе – английском епископе Сигфриде.
Как и другие перечисленные произведения шведской агиографии, «Житие святого Сигфрида» не представляет большой ценности в качестве исторического источника. Изу чавшая его Т. Шмид даже считала, что, «если говорить О том времени, которое в нем описывается, то историческая ценность “Жития святого Сигфрида” практически ну ле вая»[452]. Возможно, подобное суждение – слишком резкое, но совершенно очевидно, что в житии очень много анахронизмов (см., например, примеч. 9, 17, 18, 31 к тексту жития), фантастических подробностей и общих мест[453].
Судьба самого епископа Сигфрида и обстоятельства вокруг крещения Олава Шётконунга рассматриваются во втором очерке настоящей монографии, здесь же я приведу лишь краткие сведения о датировке и рукописной традиции памятника. По мнению Л.-У. Ларссона, «Житие святого Сигфрида» основывалось на устной традиции, а в настоящем своем виде возникло в 1205/1206 г.[454] Т. Шмид была склонна датировать житие ближайшими десятилетиями после 1280 г.[455] Думается, что если учесть время создания выявленных Л.-У. Ларссоном рукописей[456], а также время возникновения того варианта сюжета о крещении Олава, который зафиксирован в житии[457], то наиболее вероятная датировка памятника – это 50-е – 60-ее гг. XIII столетия.
Критического издания, которое бы учитывало все известные ныне списки, до сих пор не существует. Рукописи «Жития святого Сигфрида» относятся ко времени, значительно отстоящему от времени возникновения первоначальной версии жития. Кроме того, существенно различаются между собой редакции памятника, среди которых не только латинские, но и шведские, представляющие собой переводы-переложения латинских[458]. Вероятно также, что не все рукописи еще выявлены.
Вообще говоря, текста, который можно было бы с полным основанием назвать житием святого Сигфрида, не существует. Все дошедшие редакции входят в сборники литургического характера (бревиарии), то есть представляют собой более или менее краткие пересказы первоначального жития, входившие в оффиции (службы), то есть зачитывавшиеся в церкви в день памяти святого – 15 февраля. Пространная версия того текста, который принято называть «Житием святого Сигфрида» (редакция C согласно обозначениям Т. Шмид), дошла в составе т. н. Codex Laurentii Odonis (прежде имел шифр A 182 в земельной библиотеке Саксонии в Дрездене, однако погиб во время печально знаменитой бомбардировки Дрездена союзниками), относящегося к концу XIV в.[459], и в его позднейшей копии, относящейся к 1520 г.[460]
