Соня Кошкина - Майдан. Нерассказанная история
В октябре 2012 года главный редактор еженедельника «Зеркало недели. Украина» Юлия Мостовая писала:
«Напомню широкоизвестную в узких кругах историю. Когда в президентский день рождения нескончаемый людской поток иссяк, остались лишь званые и избранные. Именинник поднял бокал: «За процветание Украины, к которому нас приведут молодые! Молодые — лучше нас, прогрессивнее. Мы должны уступать им дорогу. Кто-то против?» — обратился он к залу с риторическим вопросом. В зале взметнулась рука: «Я против! Молодые должны выучить такое слово, как «терпение». Вы правильно догадались: такое мог себе позволить только Ринат Ахметов. Он прекрасно понимал, что конструкция на многих ножках устойчивее, нежели на двух, где вторая — он сам, Ринат Ахметов».
«Он (Янукович. — С. К.) всегда верил молодежи и в молодежь; считал, что ее надо поддерживать, стимулировать в развитии, помогать двигаться вперед… Он искренне верил в это. Вот и тогда заговорил об этом, — комментирует Ахметов. — В первых рядах, совсем недалеко от него, сидели тогда представители «молодой команды». Он как бы обращался к ним, делал им комплименты. Говорил, что нужно дать дорогу молодым, потому что молодежь — это реформы. Спрашивает: «Все согласны?». Все, конечно, закивали. А я говорю: нет, я не согласен, я считаю, что молодежи еще нужно набраться опыта, мудрости.
И настала гробовая тишина.
Точно. Абсолютная тишина. Все обрадовались. Обрадовались потому, что подумали: ну все, теперь Ринату несладко придется. Почему я тогда так сказал? Все просто: я не верю в слишком быстрый рост. Я считаю, что развиваться нужно последовательно, продвигаться по ступенечкам, понемногу, постепенно приобретая опыт».
Мостовая была права: Ахметов мог себе это позволить. Их с Януковичем совместная история была слишком давней, слишком сложносочиненной, глубинные ее детали, кроме них двоих, неизвестны никому. В кулуарах полагали: это потому, что еще с донецких времен их будто бы связывали нити общих бизнес-интересов. Ахметов это категорически опровергает:
«У меня никогда не было с ним никакого бизнеса. Тем более пятьдесят на пятьдесят. Во-первых, весь мой бизнес структурирован и абсолютно прозрачен. Решительно никаких серых пятен в нем нет. Во-вторых, если бы это соответствовало действительности, зачем тогда Саше было строить свою корпорацию?»
Ответ на вопрос «зачем?» очень прост: Саша хотел занять место Ахметова. Осознанно ли, неосознанно ли, но факт. Проявлялось это даже в мелочах, в поведенческой манере, не говоря уже о стратегии построения и ведения бизнеса.
Показательно, что в 2010 году, вскоре после инаугурации, Виктор Янукович произносил другие тосты. Дословно: «Два года — не жрать! Работать на страну!».
Но меньше, чем через два года, людей, способных настоять на какой-либо внятной альтернативе (да что там, хотя бы просто ее озвучить), в окружении Януковича его же стараниями практически не осталось. Остались люди-функции. Функции по озвучиванию нужных мэссэджей, по сбору денег в казну, по обеспечению результата в 2015 году и т. д.
«Виктор Янукович не любил людей, приносивших плохие новости. Те, кто приносил плохие новости, выходили от него с очень плохим настроением, — говорит тогдашний замглавы АП Сергей Ларин. — В итоге те, кто подливал ему в ванную горячую воду, остались, а остальные отошли».
Кстати, во время Майдана управление внутренней политики АП, которое курировал Ларин, оперативно информировало главу государства об истинном масштабе протестов в регионах. Информировало посредством специальных докладных записок, отправлявшихся непосредственно первому лицу — через приемную. Реакции на них, однако, не следовало.
«Попасть к нему на прием, особенно в последнее время, было очень сложно. Иногда я говорил ему: «Виктор Федорович, нужно принять такого-то человека. Выслушайте его. Вас просто изолируют, закрывают…». Я всегда говорил, что думаю. Часто, опять-таки особенно в последнее время, это его раздражало, он нервничал, — дополняет Владимир Рыбак. — Бывало такое, что, допустим, Клюев и Азаров о чем-то между собой переговорили, а потом приезжают ко мне: «Скажите ему». — «А сами чего не идете?» — спрашиваю. «Он может нервно отреагировать, не услышать».
Боялись?
Не только в этом дело. Он мало кого слушал. Я был, пожалуй, одним из немногих, кому он в лицо не перечил. Даже если не нравилось что-то, все равно выслушивал, но такого, чтобы…
… чтобы обложить матом, как он иногда позволял себе в отношении Азарова и Клюева, по отношению к вам не было.
Нет, не было. Я говорил следующее: сейчас я высказываю свое мнение. И говорю объективно, а решение уже вам принимать».
И еще:
«Мое мнение: он просто устал, потерял стимул для развития. Он был абсолютно уверен, что будет избран на второй срок — тут, мол, даже беспокоиться не о чем. Он настолько глубоко был в этом убежден, что заражал этой уверенностью других. И если кто-то ему и высказывал какие-то опасения, это все просто разбивалось о его уверенность в собственной правоте, — резюмирует Михаил Добкин. — Конечно, я могу ошибаться, но вот что я думаю. Янукович прожил тяжелую жизнь. Очень тяжелую. Он дважды падал в пропасть и дважды из нее выбирался (подразумеваются две судимости Виктора Януковича, полученные им в молодом возрасте. — С. К.). Он дважды избирался президентом. Один раз победу у него украли, второй раз он своего добился. Формально результат был достигнут, и он потерял интерес».
Время для наслажденийИзвестный своим косноязычием Виктор Янукович в 2011 году на пресс-конференции утверждал, что у него «нет времени для наслаждений». На самом деле основную массу времени он тратил как раз на «наслаждения». Когда в конце февраля 2014 года «Межгорье» пало и на территорию поместья зашли активисты, людей поразил масштаб роскоши и излишеств, окружавших президента а повседневной жизни. Символом излишеств был образ «золотого унитаза», который, согласно городской легенде, был установлен в спальне главы государства.
Вместо золотого унитаза в «Межигорье» обнаружили золотой батон — сувенирное пресс-папье.
«Он жил в свое удовольствие, — продолжает Добкин. — Знаете, от чего он получал удовольствие? От «Межигорья» — от всех этих бытовых удобств, роскошеств. От того, что может комму-ницировать с лидерами зарубежных стран. «Король Саудовской Аравии — мой друг. Шейх такой-то — мой друг», — любил он повторять. Его послушать, так они там все были друзья.
Можно подумать, от воспринимали его как равного.
Это уже иной вопрос, но то, что он мог с ними встретиться, поговорить, — ему очень нравилось».
«Это было на приеме в честь инаугурации. Поздравляя его, я сказал: «Виктор Федорович, я хочу пожелать, чтобы по окончании вашего президентского срока вам могли бы подать руку и президент США, и президент РФ, и глава Еврокомиссии. И чтобы вы тоже могли им подать руку». Звучит просто, но за этим стоит огромный труд», — вспоминает Ришт Ахметов.
Его пожеланию не суждено было сбыться.
«Перекайфовал мужик», — коротко уточняет некогда близкий друг экс-гаранта, упоминавшийся в начале главы.
«Пенсия. Когда я впервые увидел «Межигорье», то понял: у Федоровича уже пенсия. Все! Приехали!» — вторит другой.
Приметно, что все свои фантастические богатства Виктор Янукович тщательно скрывал от посторонних. И не только журналистам он рассказывал, что «Межигорье» является территорией частного охотничьего клуба, что ему самому там принадлежит маленький клочок земли, а все остальное в аренде, причем арендует даже не он. Относительно близкому кругу пелись те же песни.
«Мы знали друг друга тридцать лет, но в гости друг к другу не ходили. Мы больше встречались в его кабинете на Банковой. Девяносто процентов угодий я увидел уже по телевизору, — признается Владимир Рыбак. — На въезде в «Межигорье» стояло здание — что-то вроде офисного, — и вот там иногда проводились совещания, на которые он периодически вызывал. Там была оборудована спецсвязь, все необходимое».
Истории Виктора ФедоровичаОдним из признаков оторванности Януковича от внешнего мира стали знаменитые «истории Виктора Федоровича». Добкин коротко упомянул, что наскучивший ему деловой разговор президент мог запросто перевести «на бытовую», как он корректно выразился, тему. На самом деле в такие моменты Виктор Федорович начинал рассказывать истории, якобы имевшие место в его прошлом. «Якобы» — поскольку истории эти больше походили на байки, изобиловали большим количеством откровенно фантастических подробностей. Повторялись они редко — часто для каждого слушателя сочинялась своя, новая история. Но было все же несколько «коронных».
