Соня Кошкина - Майдан. Нерассказанная история
Каждая из противоборствующих сторон записала случившееся на свой счет: оппозиция — на том основании, что якобы сумела «переломить» власть, власть — на том основании, что якобы пошла навстречу гражданскому обществу и миру во всем мире. На самом деле и те и другие получили ситуативные преимущества, а также время для передышки и перегруппировки сил. Решительный бой был еще впереди.
Временным «и. о.» — до назначения полноценного премьера — стал Сергей Арбузов. Именно он был одним из главных претендентов на кресло главы Кабмина.
После перерыва депутаты отменили восемь наиболее одиозных диктаторских законов. На этом заседание закрылось. Непростой вопрос принятия закона об амнистии отложили на следующий день.
Рассказывает Владимир Рыбак:
«Мы с Азаровым — соседи. В тот день, часов около восьми — начало девятого вечера, я подъезжаю к дому и думаю: надо Николая Яновича как-то поддержать. Он, вообще, человек замкнутый и никому жаловаться не станет. Я был уверен, что вот сейчас он сидит один дома, и нехорошо ему на сердце. Словом, звоню ему и говорю, что сейчас заеду. Приезжаю: так и есть, сидит один. Ну, мы перекусили, побеседовали по душам. Я сказал ему, что, на мой взгляд, он поступил правильно, что иначе в этой ситуации и нельзя было, что время сложное и ему просто нужно переждать. Посоветовал поехать куда-то на недельку отдохнуть, а потом уже со свежими силами… После этого я еще беседовал с президентом о том, что Николай Янович человек, привыкший все время работать, находиться в струе, и бездеятельность будет ему в тягость — нужно дать ему какой-то пост.
Например? Он же оставался главой ПР, ею бы и занимался.
Президент тоже так сказал: пусть, мол, партией занимается. Но Азаров — не тот человек. То есть после Кабмина масштаб партии не тот… Словом, я ратовал за то, чтобы его куда-то назначили на альтернативную должность — главное, чтобы он был занят… После нашего разговора уже сам президент его пригласил и сказал: «У нас с Владимиром Васильевичем был разговор, ты должен работать, варианты такие-то». Азаров ответил, что подумает. Потом они в одно и то же время оказались в Харькове, но так и не встретились. Сейчас, насколько я знаю, они не общаются. Мне Азаров тоже больше не звонит».
«Семьи вывозите. Побыстрее»Внеочередная сессия продолжилась 29 января. Заседание тормозилось постоянными перерывами. Ломали копья относительно крени, в которой следует проголосовать за закон об амнистии. Всего вариантов было четыре, из них два основных: власти и оппозиции. Оппозиция требовала принимать закон без каких-либо условий и оговорок. Власть настаивала: амнистия возможна только в обмен на полное освобождение улиц и админзданий (законопроект постпреда президента в парламенте Юрия Мирошниченко). Настаивала, прекрасно понимая, что оппозиция это сделать неспособна: она попросту не контролирует протестующих в полной мере. Скажи тогда Кличко или Яценюк Майдану: «Разойдись!» — Майдан бы с места не сдвинулся, а Кличко или Яценюк больше никогда бы ие поднялись на его сцену.
Безусловно, это была ловушка. Дегтутаты-«большевики» это прекрасно понимали и склонялись в пользу оппозиционной версии документа. Источники Lb.ua насчитали тогда в ПР целых 52 голоса «за». При хорошем раскладе, в дальнейшем все эти люди могли перейти на сторону оппозиции. Кроме того, «большевики» были готовы начать переговорный процесс относительно возвращения к прежней Конституции. В планы Виктора Януковича это тем более не входило. Заводя разговор о Конституции, он-то рассчитывал максимально затянуть тематические консультации. Чем больше — тем дольше у него сохранятся огромные полномочия. Узнав об «измене» своих депутатов, Виктор Янукович лично приехал на встречу с фракцией. Второй раз за четыре дня, что было явлением чрезвычайным.
«Самому встречаться с фракцией, да еще и в экстренном порядке — это уже был для него последний аргумент. Фракция-то и дышать раньше в его присутствии боялась, не то что ему перечить. А тут он вынужден был запугивать, угрожать, кричать», — удовлетворенно комментирует Александр Турчинов.
Регионалы собрались в кино-лекционном зале Рады. При этом присутствовало меньше половины фракции. Среди прочих отсутствовало большинство людей Фирташа и Девочкина. Журналистов, разумеется, не пустили, но Янукович говорил достаточно громко — было слышно почти каждое слово. Точнее, не говорил — орал, щедро перемежая предложения витиеватыми матерными конструкциями.
«Я приехал к вам из-под капельницы», — трагически начал Виктор Федорович. Но уже через минуту, не проявляя абсолютно никаких признаков недомогания, он на чем свет стоит крыл «предателей». «Предатели» понуро молчали — спорить не решались. И Янукович пошел «тузом» — пригрозил депутатам роспуском Рады, если те не поддержат законопроект Мирошниченко. Хотя все прекрасно понимали, что оснований для роспуска нет и взяться им неоткуда.
После, по словам очевидцев, Янукович подозвал к себе одного из близких соратников Дмитрия Фирташа, депутата Ивана Фурсина, и сунул ему в руку телефонную трубку. «Дима, объясни своим, как голосовать надо», — предварительно буркнул Виктор Федорович трубке. И трубка голосом Дмитрия Васильевича объяснила. «Мы будем голосовать так, как скажет президент», — изрек Фурсин. Довольно хмыкнув, президент за сим удалился. «Семьи вывозите. Да побыстрее», — глядя ему в спину, хмуро посоветовал соратникам Сергей Тигипко.
Так Рада приняла закон об амнистии, предусматривавший оную в случае, если митингующие на протяжении 15 дней освободят админздания и улицы. Отдельная строка: закон считается вступившим в силу… после публикации на официальном сайте Генпрокуратуры. Почему, спрашивается, не СБУ, не СНБО, не Харьковской обладминистрации на худой конец? Что это вообще за «правовые» новации?
В тот же вечер комендант Майдана Андрей Парубий заявил, что Евромайдан драконовский закон авторства Мирошниченко выполнять не собирается. «Был возможен только один вариант — амнистия без всяких условий, и мы это обсуждали. Данные условия (амнистия в обмен на освобождение админзданий) — неприемлемы», — сказал он.
Глава 7. КАК МЕНЯЛСЯ ВИКТОР ЯНУКОВИЧ
Что стало началом конца Януковича? Конституционный переворот 2010 года, заключение Тимошенко, приход к власти «семьи»? Позже многие задавались этим вопросом. Ведь Виктор Янукович не был глупым человеком. Властным, жестким, хитрым — да. Алчным, своевольным, не слишком смелым — да. Глупым, беспечным — нет.
«Все закончится вилами»Когда в 2010 году Виктор Янукович пришел к власти, рейтинг его под держки был достаточно высок. Многие крупные бизнесмены мыслили в залоге: теперь, наконец, настанет порядок, установятся правила игры, «у нас будет, как в России». Последнее — ключевое. Россию они тогда сакрализировали, российскую «систему» государственного управления возводили в абсолют. После бардака времен Виктора Ющенко им казалось, что это невероятная благодать. Однако очень скоро выяснилось, что жить в болоте значительно комфортнее, чем в концлагере.
Но были и те, кто все понимал с самого начала.
В начале апреля 2010 года я случайно встретила на Банковой давнего товарища. Некогда один из ближайших соратников Виктора Януковича, с избранием его президентом он предпочел от него дистанцироваться. Не на «хлебную» должность «вписаться», не на «поток» сесть, но дистанцироваться. Это удивляло. «Почему ты не там?» — спросила, указывая на здание Администрации. «Пачкаться не хочу», — последовал ответ. «В смысле?» — я действительно была ошарашена. «Скоро поймешь».
Товарищ оказался прав. Всего через год при попытке обсуждения одной бизнес-схемы Александр Янукович скажет ему фразу, которая позже станет крылатой: «У нас в стране теперь нет бизнеса пятьдесят на пятьдесят. Есть восемьдесят на двадцать. Твои двадцать. Хочешь — бери, менеджируй».
В счет «былых заслуг» его визави мог себе позволить ответить вежливым смехом, развернуться и уйти. У всех остальных такой возможности не было.
И еще эпизод. Первое время существовал миф: у Виктора Януковича есть амбиция войти в историю, запомниться государственным деятелем колоссального масштаба, привести свою страну в Европу, всегда быть рукоподаваемым для мировых лидеров. Выглядел этот миф обоснованно — в 2010 году Виктор Янукович вел себя именно так.
Причем как в Киеве, так и в Брюсселе. В главной европейской столице друзья-дипломаты тогда говорили экспертам Института Горшенина в приватных беседах: «Тимошенко читает нам проповеди, Яценюк учит нас жить, а Янукович ведет себя, как ученик». Ученическое смирение украинского лидера, видимое стремление следовать всем рекомендациям, без сомнения, им очень нравилось.
