Николай Шпанов - Заговорщики (Книга 2, Перед расплатой)
- Это безусловно так!
- Значит, нам нужна его голова! Разумеется, не в отдельной упаковке... Нужно найти способ доставить его сюда, хотя бы на короткое время, для разговора с американцами.
Эрнст Шверер усмехнулся:
- Мы могли бы и сами...
- Это будет их делом: выжать из него то, что им нужно.
- Я... предпочел бы точно знать, что они от него выудят.
- Нас с вами это не касается.
Кроне прошелся по комнате.
- Итак, - сказал он, оборачиваясь к Эрнсту, - завтра мы вместе с вами отправляемся в советскую зону и на месте посмотрим, что можно сделать... Доктор Шверер ведь женат?
- Да.
- У него, кажется, есть дети?
- Дочка, восемь лет.
- Вы прибавили ей год, - поправил Кроне. - Значит, завтра утром. И вот что: позаботьтесь о том, чтобы захватить с собой немного продуктов. Чего-нибудь такого, что любят ваши родители. Ведь вы еще состоите в любимцах мамаши?
- Я вас не совсем понимаю, господин группенфюрер... - озадаченно пробормотал Эрнст.
- Это и не обязательно... Вам нужны деньги? Можете не отвечать: вы достаточно плохо владеете лицом. - Кроне вынул бумажник и отсчитал несколько бумажек. - Вас, конечно, больше устраивают доллары, нежели оккупационные марки?.. Прошу!
Когда Эрнст был уже у двери, Кроне рассмеялся и спросил:
- А почему вы не спросили меня: что общего между нашей операцией и вкусами ваших стариков?
- Вы же сами сказали, что это меня не касается.
- Думали поразить меня выдержкой? Нет, милый мой, это не выдержка, а безразличие.
- Извините, господин группенфюрер.
- Я хочу сказать, что к заданию американцев вы должны относиться так же, как отнеслись бы к нашим. Так слушайте, план прост: вы должны убедить свою матушку пригласить внучку на денек к себе. Погостить и поесть случайно раздобытых лакомств. Пока девочка будет у бабушки, - одна или с матерью, это не имеет значения, - за нею может прийти сам доктор Шверер. Понятно?
- Почти...
- Но даже на этой стороне нужно избегать шума.
- А если брат не отпустит дочь на эту сторону, к старикам?
- Тогда я достану ее сам. Так или иначе, ее нужно взять. Легче похитить ребенка, чем возиться с увозом вашего брата.
- Конечно, - согласился Эрнст и уже смело взял из ящика Кроне две сигары и сунул себе в карман. - Это, конечно, легче...
После ухода Эрнста Кроне опустил шторы и зажег свет.
Окна уютно светились сквозь живую изгородь, окружающую небольшой домик. Прохожие не без зависти поглядывали на этот уголок, подобный островку, уцелевшему в море невзгод, захлестнувших Западную Германию. Многие знали, что под видом безобидного бюргера здесь нашел себе приют какой-то субъект, занимавший в гитлеровские времена видное положение и даже имевший звание группенфюрера СС, и многие были уверены, что если бы дело происходило на советской стороне, то этому субъекту пришлось бы солоно. Но заявления в комиссию по денацификации, возглавляемую сэром Монтегю Грили, ни к чему не приводили, разве только к неприятностям для заявителей. Поэтому заявления скоро прекратились, и Кроне никто не беспокоил.
Кроне вел замкнутую жизнь. Днем к нему приходили кухарка и уборщица. Вечера он проводил один, запершись в доме. Посетители бывали редко. Это были люди, которых никто в этой местности не знал.
Сегодня, как и всегда, у Кроне царила тишина. Самые любопытные уши, если их интересовало происходящее в доме, не уловили бы снаружи телефонного звонка, раздавшегося в комнате, где сидел Кроне.
- О, Фрэнк! - с неподдельной радостью воскликнул Кроне, сняв трубку. Ты уже здесь?! Ну, ну, я буду очень рад... Только приходи пешком. Дверь на веранду будет не заперта...
Повесив трубку, Кроне посмотрел на часы и отпер балконную дверь.
Прошло не больше четверти часа, и в комнату вошел полковник Фрэнк Паркер. Он плотно затворил дверь за собой и повернул ключ.
- Вот и я, Мак, - сказал он просто, снимая перчатки и отбрасывая их в сторону вместе со шляпой.
Кроне пошел ему навстречу и двумя руками потряс руку Паркера.
- Приятно видеть тебя в порядке! Только с тобой я чувствую себя самим собою и ощущаю, что цел.
- Да и тебе достался довольно трудный пост. По сравнению с тобой пресловутый британский Лоуренс жил у арабов, как в пансионе!
Кроне достал из шкафчика несколько бутылок.
- Покрепче?.. Один наш английский коллега, говорят, потчует своих друзей месивом собственного изобретения. Он называет его "Устрица пустыни"... Прочищает мозги, как выстрел.
С этими словами Кроне принялся за приготовление коктейля.
Паркер оглядел комнату.
- Совсем обжился? - спросил он.
- Завтра снимаюсь с якоря.
- Так я займу твою хижину.
- Получай в наследство!
- С рецептом "Устрицы"?
- Как всякий другой чужой секрет, могу уступить за сходную цену.
- А ты домой?
- Зависит от того, что ты называешь домом.
- В Штаты?
- Боюсь, что я настолько отвык от Штатов, что именно туда-то и приехал бы, как в гости. Нет, я еду как раз в обратном направлении.
- На ту сторону?
- Да.
- Покупать души?
- За время работы в гестапо я пришел к выводу: далеко не все покупается и продается.
- Странный вывод... для такой службы!
- Видишь ли... мне несколько раз пришлось там столкнуться с коммунистами. Их нельзя было ничем заставить изменить своим взглядам: ни кнутом, ни деньгами.
- У немцев было мало денег.
Кроне покачал головой.
- Нет... не все продается. Нам нужно с этим считаться. Вот и сейчас я опять нарвался на такого субъекта. Он даже еще и не коммунист, хотя идет к этому.
- Не можешь купить?
- Его пробовали купить англичане - не вышло. Теперь мы хотим его просто украсть.
- Такая важная птица?
- У него в голове кое-что, чего нам нехватает для некоторых работ реактивщиков.
- Так при чем тут англичане?
Кроне рассмеялся.
- Они думали утащить его у нас из-под носа, а нос им натяну я!
- Это правильно... А что тебя гонит с места?
- Нужно побывать среди немцев в советской зоне и заодно обделать это дело с инженером Шверером...
- Этим самым, с реактивными проектами?"
- Да.
Паркер поставил на край стола пустой стакан.
- Твое месиво действует здорово! Особенно на голодный желудок.
- К сожалению, ничего не могу предложить, кроме бисквитов и шоколада.
- Вполне устраивает! Я ведь сластена... Я спешил застать тебя. Мне предстоит провести тут некоторое время.
- Тебе будет трудновато, Фрэнк. Немцы здесь особенно недолюбливают нашего брата.
- Обломаем!..
- Они даже таких, как я, не очень-то уважают. А если бы они знали, что я вовсе не немец фон Кроне, а Мак-Кронин, американец, мне пришлось бы худо... Нужно замесить все наново.
- Приготовь мне еще порцию твоего "Крокодила пустыни"... Но то, что ты говоришь о здешнем народе, меня удивляет.
- Рано или поздно то же самое произойдет по всей зоне.
- Глупости! - упрямо проговорил Паркер. - Впрочем, я тут ненадолго. Только наберу кое-какой народ.
- Наших отсюда не сманишь!
- Мне нужны немцы. Фу, чорт! Как я не сообразил сразу; ведь ты же должен знать всех и каждого.
- Какого сорта люди тебе нужны?
- Для создания чего-то вроде "иностранного легиона".
- Тут ты, конечно, прав.
- Это не моя мысль; так думают все наши, постарше меня.
- Да, когда-то французы первыми поняли, что такое иностранный легион... - задумчиво проговорил Кроне. - Нам еще чертовски может понадобиться подобное учреждение. Нужно заранее подбирать такой народ, которому уже некуда деваться, а нигде, как здесь, в Западной Германии, ты не найдешь его в таком количестве.
- Вот, вот, - обрадованно сказал Паркер. - И в руках держать можно и отвечать не придется перед папами, мамами да перед избирателями. Тризония надолго останется для нас резервуаром, из которого мы будем черпать солдат для самых трудных дел и мест.
- Однако у тебя большой диапазон: Токио-Париж! Который же из флангов настоящий?
- Оба. Наши стремятся занять такие позиции, чтобы господствовать и над Старым Светом. Поэтому базы в Исландии, Гренландии и на Аляске ничуть не менее важны, чем в Тихом океане, Желтом море или Мраморном. Иначе мы никогда не возьмем Советы в достаточно крепкие клещи. При той политике, которую ведут в Вашингтоне, нам нужен не один Гибралтар, а десять: средиземноморский, полярный, атлантический, тихоокеанский. Везде: в Европе, в Азии, в Африке - всюду! И для каждой такой позиции мы должны найти чудаков, которые согласились бы сидеть в ее гарнизоне за пару галет и глоток джина.
- На первый взгляд не так-то просто!
- Э, брат, на американские козлы сел теперь кучер, который может и рискнуть на горе.
- Однако шею могут свернуть не только его пассажиры, но и он сам, скептически заметил Кроне.
- Это, знаешь ли, довольно старый закон: своя глупая голова дороже десятка умных чужих.
- В этом смысле Гитлер был наиболее подходящим субъектом. Наши не сумели его во-время поддержать.
