Борис Синюков - Логическая история цивилизации на Земле. Дополнительные доказательства моей теории (Часть 1)
Приведя эти рисунки, я совсем не хочу их комментировать и сравнивать с рисунком 42, вы же сами все видите. Скажу только, что во Флоренции, по — моему, не тот год начала строительства стоит. Оно, может быть, и запланировали в головах ее постройку в 1014 году, только в действительности построили никак не ранее конца 15 века.
Последуем в Великий Устюг. Этот город назван так уж никак не Романовыми, ибо он так же Велик как и Великая Пермь. А Романовы его низвели до заштатного городишки, никогда более не только ничего там не строя, но даже и слово «Великий» всячески от нас скрывая. Никто теперь уже не знает, почему же он Великий? Зато я знаю.
Сначала вырубили всю лиственницу в Костромской губернии, всю дочиста. Энциклопедия «Жизнь растений» не даст соврать. Затем двинулись рубить на север, туда, где была личная «вотчина» попеременно и «угличских князей», и Бориса Годунова, и царя Шуйского, а затем и предателя князя. (См. мои другие работы). Вотчина эта находилась на север от реки Шексны, ныне несуществующей, и называлась Вага, самая болотистая из всех северо — русских рек, с многочисленными как веник притоками. И сплошь заросшая лиственницей, так необходимой в Венеции. Вырубили и тут все, перед самыми Романовыми. Потом двинулись с верховьев реки Сухоны к ее устью, а верховья ее почти соприкасаются с упомянутой рекой Шексной и Угличем. Плыли к устью и рубили, затем уткнулись в Северную Двину, куда Сухона впадает. А как раз на противоположном берегу Северной Двины, напротив устья Сухоны, впадает, стекающая с Урала, река Вычегда. тоже полным — полна лиственницей, и чем ближе к Уралу, тем лиственницы — больше. Можно сказать, сплошная лиственница, не то что на Вологодчине. А за Уралом вообще никто так и не смог эту лиственницу сосчитать.
Именно при впадении Сухоны и Вычегды в Северную Двину и стоит город Великий Устюг. Теперь понимаете, почему он Великий?
Вот тут и остановимся (рис. 45) ненадолго. Вы сами же видите, что церковь эта венецианско — флорентийского вида и склада, а я говорить уже об этом устал. И даже если историки не врут насчет даты ее постройки (три года спустя как Романов — второй Алексей Михайлович сжег все старые «католические» церковные книги и напечатал новые, «православные». И за год как издать знаменитое Соборное уложение 1649 года о рабстве на «святой» Руси), то все равно в
Рис. 45. Великий Устюг. Церковь Вознесения. 1648.
этой церкви должны преобладать «венецианские» мотивы, процветающие здесь уже лет двести подряд. И это будет еще заметнее, когда я перейду к русским храмам, к русской лиственнице не имеющих никакого отношения. (См. мои другие работы).
Все, что касается Руси, расположенной южнее обозначенного мной «пути из варяг в греки», прибыло к нам по Волге из Хазарского каганата. И этим все сказано. Надо вспоминать все то, что я написал в середине статьи касательно Центральной Азии. И то, что я отметил о европейской модернизации йеменского беспорядочного нагромождения круглых башен. Вот и посмотрите на них на следующих рисунках, с 46 по 48, а я тем временем отправлюсь в Коломну (рис. 50).
Рис. 46. Ярославль. Спасо — Преображенский собор (1506—16, перестраивался).
Рис. 47. Владимир. Успенский собор. 1158—60, перестроен в 1185—89. Вид с востока.
Рис. 48. Владимир. Дмитриевский собор. 1194—97.
Думаю, объяснений тут много не надо. Как бы «не перестраивался» Спасо — Преображенский сбор, преобразить эти круглые йеменские башни, собранные в беспорядочную кучу, не удастся. Они ясно «говорят», откуда они прибыли, хотя бы из Казахстана или Туркмении. Хотя и «модерн» есть (полукружия), ведь не близнецов же делают. И о фантазиях архитекторов не стоит забывать. Однако общий строй разительно отличается от строя храмов на «пути из варяг в греки».
Особенно в этом плане показателен город Владимир (рис. 47, 48). Здесь до мелочей и достаточно настойчиво, даже, я бы сказал, дуроломно не хотят двигаться по пути экономии материалов в угоду каноничности. Но все же не забывая о симметрии, что само по себе уже большое достижение. Наверное, все же повлияла арабская орнаменталистика. Что ни говори, а средневолжская архитектура как и религия вышла из купели несторианства — помеси ислама и христианства. А в исламе орнамент всегда очень четко симметричен. И это, несомненно, должно было отразиться в думах и мечтах архитекторов. Пора было кончать с изумительной небрежностью йеменских базилик, когда сам Яхве не разберется в элементарной упорядоченности. Это даже и на примере Юго — Восточной Азии видно было. И это стало красиво не только с еврейской точки зрения, но и с точки зрения местных любителей стройных русских елей.
Вообще говоря, русские луковицы — маковки церквей не каноническое явление и, по — моему, явились к нам довольно поздно, во второй половине 17 века. Исключение составляет новгородская София, но и там «луковица» только слегка обозначена. И вполне может быть, что в 1045 году, в момент постройки никаких «луковиц» там не было.
Что касается шатровых и полукупольных завершений башен, то именно с них и началось, хоть в Армении, хоть в Киеве и Смоленске. И даже владимирские Успенский (рис. 47) и Дмитриевский (рис. 48) соборы, построенные якобы во второй половине 12 века, тоже без «луковиц». Так что «луковицы» скорее всего произошли именно так как я описал выше, притом вынужденно, тогда, когда хазары перестали быть хазарами, а стали — русскими.
Н рис. 48 любопытный надкупольный крест, каковым я посвятил немало страниц в других своих работах. Это явная компиляция из еврейского (позднее ставшего католическим) креста и исламского полумесяца. Таких крестов полно на старинных московских храмах. Этот крест даже близко не лежал с русским православным восьмиконечным крестом. Зато он явно «намекает» на несторианство (помесь ислама с христианством), каковое и приплыло сперва в Казань, а затем и к нам на «святую» Русь. В Казани несторианство скособочилось до ислама, а у нас — до православия.
Но и здесь виден прогресс в смысле экономии кирпича. Но он пока стоит, так сказать, нараскоряку. Как это и свойственно русскому характеру. Во всем новом всегда приживается значительный кусок старого. Правый фасад уже европейский, а лицевой фасад все еще хазарский.
Москва, как только захватила все и вся, захотела быть постарше возрастом. Дескать на все это она имеет право по старшинству. Оно в истории всегда так, что в римской, что в нашей. И именно поэтому Казань что по советской, что по романовской истории «была основана в 12 веке», как будто трудно было узнать, когда именно, и поточнее. О Великой Перми вообще в нашей истории ничего не известно кроме идиотского «православного» епископа Великопермского. Как будто он туда с неба свалился, а вокруг — тайга. И никакой культуры. А в город Пермь вообще «переименовали» деревню Егошиха уже при Романовых, забывая, что именно туда мы стремились за железом, каковое там давно делали, а мы еще даже железа не знали.
Об южно — уральской высокой культуре, не менее 1000 лет высоко развитой перед теми временами, когда мы слезли с деревьев, в нашей истории тоже ничего нет. Забыв при этом, что еще хазары «проторили» туда два пути: по Волге и Яику (Уралу) и сухой по Общему сырту. И не на лыжах они туда ездили как Путин кататься. А к нам для постройки Владимира хазары заявились позже всех. Но сперва они построили Нижний Новгород, там девиц наших покупали и немного плохеньких среднерусских куниц. Поэтому не удержусь и приведу еще один рисунок, 49 из книги В.Н. Демина «Загадки русских летописей». «Вече», М., 2001. Подпись под рисунком гласит: «Миниатюра Радзивиловской летописи. Хазары (слева) принимают русскую дань девушками. (Подчеркнуто в тексте слово «девеци» мной. — В.Д.)».
Рис. 49.
Вот что скажу я вам по этому поводу. Во — первых, летопись эта — подделка, объяснения — в других работах. Во — вторых, «приемщик дани» не один («слева»), а два — справа еще один «приемщик». В третьих «плательщик дани» не один как было бы в случае настоящей «дани», а тоже два. В четвертых, стилизованно (это ведь миниатюра) нарисованы «храмы», у каждого «приемщика» по одному, каких у меня в этой статье ровно сорок девять штук. В пятых, У «приемщиков дани» нет никакой свиты (сидят по одному), что явно не соответствует торжественности момента. В шестых, «данники» не расхваливают свою «дань» как товар на базаре, а на рисунке происходит именно так. В седьмых, «получатели дани» не ведут себя как покупатели, размахивая руками, они должны вести себя достойно, неприступно, горделиво.
В общем, все выглядит на рисунке как на базаре. Купцы сидят на пороге своих базилик, продавцы несут по улице мед в туесках, по связке куниц, и ведут ораву девиц, и все это — на продажу. Так идут от купца к купцу — кто же даст больше? Причем мед и куницы — это как ныне в супермаркете, так называемые «сопутствующие товары», ложки там, поварешки и непременная жвачка. Главный же товар — девицы.
