Евгений Юркевич - Военный Петербург эпохи Павла I
Генерал-майор Д. П. Струков излагает этот эпизод более подробно: «На карауле при Арсенале в день обнаружения кражи стояла команда от батальона брата графа, генерал-майора Андрея Аракчеева; последнему, а равно и управляющему Арсеналом полковнику Апрелеву граф Аракчеев приказал принять „всевозможные меры к отысканию… виновных помянутой кражи“. Оба донесли, что ими ведется самое энергичное расследование, причем Андрей Аракчеев в рапорте представил: „Со стороны моей употреблены всевозможные средства к отысканию виновных между бывшими в тот день в карауле на арсенальной гауптвахте, но все оные и каждый собственно единодушно и утвердительно отозвались тем, что об оной покраже ничего не знают и что они вверенное им по наружности, как то: замки, печати, окна и двери – все сохранили, а внутренность видеть и за оную отвечать не могли. Находящийся же при приеме осадной артиллерии подпоручик Миллер показывает, что в окнах того магазейна, где начальники арсенала полагают будто бы и сделано похищение чрез попорченные решетки, что оные изломаны были прежде, что самое дает причину всякому думать, что, может быть, и покража оная сделана была не ту самую ночь, а прежде“.
Накануне стоял караул от баталиона генерал-лейтенанта Вильде. Спасая брата или же сам уверовав в показание Миллера, граф Аракчеев донес Государю о случившемся в духе приведенного рапорта. Быстрый в решениях, Император Павел тотчас уволил от службы генерала Вильде. Истина, однако, восторжествовала; злоумышленники были пойманы, ими оказались трое нижних чинов лейб-гвардии артиллерийского баталиона и двое арсенальных мастеровых, которые при первом же следствии показали, что кража совершена ими в ночь содержания караула именно командою баталиона Аракчеева.
Оба Аракчеева – и инспектор всей артиллерии, и шеф баталиона – были отставлены от службы» 12.
1 октября 1799 г. был объявлен следующий Высочайший приказ: «Генерал-лейтенант Аракчеев 1-й за ложное донесение и что в противность устава нарядил дежурным штаб-офицера из другого батальона, а не от того, который стоял тогда в карауле, отставляется от службы» 13.
«Существует мнение, что опала Аракчеева в 1799 году была организована участниками заговора против Императора, которые не имели бы шансов на успех в случае, если бы он оставался в столице», – писал А. Н. Сахаров 14. Судя по многим факторам, с этим мнением вполне можно согласиться.
А колесница, сыгравшая столь печальную роль в судьбе А. А. Аракчеева, да, пожалуй, и самого Павла, и, по сути, повлиявшая на ход русской истории, до сих пор является одним из самых замечательных экспонатов Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи 15.
Строгость Павла по отношению к офицерам заставила многих из них оставить службу, что имело и положительные последствия – в связи с большим количеством освободившихся вакансий значительно ускорилось чинопроизводство 16.
Кстати, постоянно встречающиеся в мемуарах и оттуда перекочевавшие в историческую литературу рассказы о страшных репрессиях в отношении офицеров – разжалованиях за малейшую оплошность, ссылках и т. д. – имеют мало общего с действительностью. По последним подсчетам, подвергнуто тюремному заключению, отправлено на каторгу и в ссылку не более 300 офицеров, причем случаи ссылки в Сибирь – единичные, и почти все они – по делам чести. Чаще же всего офицер ссылался в свое имение или переводился в более отдаленный полк. Впрочем, даже суровые взыскания в случае исправления виновного редко отражались на его карьере – Император наказывал не человека, а проступок, и многие исключенные вскоре вновь возвращались на службу 17.
Но если столь трудной была офицерская служба, то каково же было служить солдату, тем более что в литературе общим местом стали рассказы о чрезвычайно суровом отношении Павла к нижним чинам, о беспощадных наказаниях солдат за малейшую провинность? 18
Как ни парадоксально это прозвучит, но практически все мемуаристы единодушны в признании того факта, что солдаты любили Павла 19. «Их по-прежнему били, секли, но они были избавлены от произвола начальников, значительно улучшилось содержание рядовых, наверное, впервые получавших все, что им было „должно“, – писал А. М. Валькович. – Срок службы для всех без исключения податных сословий был определен в 25 лет Но теперь никто не мог использовать солдат для частных, „собственных работ“; ничто не мешало им в свободное от службы время отправляться на вольные работы и помимо жалованья иметь дополнительный доход.
Удачный развод или учение, доставившие „отменное удовольствие“ Императору, довольно часто и щедро вознаграждались: сыпались рубли или наливались чарки, дымились артельные котлы с мясом…» 20.
Павел много внимания уделял медицинскому обеспечению военнослужащих, прежде всего нижних чинов. Он часто и охотно посещал госпитали, проявлял заботу об их благоустройстве. Состояние медицины в армии было предметом его постоянного внимания 21.
Выше уже говорилось об улучшении при Павле вещевого довольствия нижних чинов. Улучшено было и питание солдат, хотя по ряду причин здесь оставались сложности, прежде всего из-за отсутствия соответствующего санитарного надзора и нерациональности самой системы обеспечения войск продовольствием, которую Павел изменить не смог. Но именно он возложил на военных врачей функции санитарного надзора как за продуктами, так и за состоянием нижних чинов в целом 22.
Было увеличено жалованье нижних чинов и офицеров. 23
Любовь и уважение Павла к солдату проявились и в учреждении для них специальной награды – Знака отличия ордена Св. Анны, или Аннинской медали. Эта медаль, учрежденная 12 ноября 1796 г., жаловалась нижним чинам за 20 лет «беспорочной» службы, а затем, до учреждения в 1807 г. Знака отличия Военного Ордена, и за храбрость на поле боя. Медаль изготавливалась из позолоченного серебра, диаметр ее составлял 24,5 мм. На лицевой стороне под императорской короной помещался залитый красной эмалью равноконечный крест с уширенными концами, вокруг креста, перекрываемое короной, шло красное эмалевое кольцо. На оборотной стороне медали имелось такое же кольцо, а в центре выбивался порядковый номер. Медаль носили на груди на ленте ордена Св. Анны – красной с золотой каймой по краям. Награжденные Аннинской медалью освобождались от телесных наказаний, исключались из подушного оклада и получали добавочное жалованье. Аннинская медаль стала первой в России «выслужной» медалью для нижних чинов. Ее разрешалось носить и после производства в офицеры. Всего при Павле ею было награждено более 36 тысяч человек 24.
В 1798 г. Павел вместе с орденом Св. Иоанна Иерусалимского учреждает к нему донат (знак отличия) для награждения нижних чинов также за «беспорочную» службу. С 10 октября 1800 г. и до смерти Императора донат жаловали вместо Аннинской медали. Он представлял собой золотой мальтийский (с раздвоенными концами) крест диаметром 24,4 мм, между концами которого располагались украшения в виде золотых лилий. Нижний и поперечные концы креста с обеих сторон покрывались белой эмалью. На оборотной стороне верхнего луча креста, не покрытой эмалью, выбивался порядковый номер. Донат носился на груди на черной ленте ордена Св. Иоанна Иерусалимского. Всего им было награждено 1127 человек 25.
Забота Павла касалась не только служащих солдат, но и инвалидов. Создание Лейб-Гвардии Гарнизонного батальона – не единственный тому пример.
13 января 1797 г. был объявлен следующий именной указ Императора: «Его Императорское Величество Государь Император Высочайше повелеть соизволил: следуемое Его Величеству из Адмиралтейской Коллегии по званию Генерала-Адмирала жалованье и провиант обратить на содержание инвалидов, находящихся ныне на Каменном Острову, а равно и впредь имеющих определяться по Высочайшему Его повелению…» 26.
Примером истинно отеческого отношения Павла к солдатам может служить и тот факт, что Император стал крестным отцом более тридцати детей нижних чинов Лейб-Гвардии Преображенского полка и Лейб-Гвардии Артиллерийского батальона 27. А трем преображенцам – рядовым Ивану Яковлеву и Власу Давыдову и унтер-офицеру Андрею Манцурову – выпала честь «по соизволению Государя» сыграть свадьбы в Большой церкви Зимнего дворца 28.
Особенно ярко преданность солдат Павлу проявилась после его убийства. Так, Лейб-Гвардии Конный полк, по воспоминаниям Н. А. Саблукова, отказался присягать Александру, пока нескольким специально отряженным солдатам не было показано тело покойного Государя 29.
«Император Павел, несмотря на всю свою строгость и вспыльчивость, любил солдата, и тот чувствовал это и платил ему тем же, – писал А. А. Керсновский. – Безмолвные шеренги плачущих гренадер, молча колеблющиеся линии штыков в роковое утро 11 марта 1801 года являются одной из самых сильных по своему трагизму картин в истории русской армии» 30.
