Дмитрий Зубов - Стратегические операции люфтваффе. От Варшавы до Москвы. 1939-1941
Немцы полагали, что «снесли» завод и тем самым прервали выпуск там танков для Красной армии. За успешно выполненное задание командир группы Эрнст Кюль даже получил в качестве «презента» сигару из штаба флота. Однако если первое было правдой, то второе нет.
Бётхер против элеватора
Во второй половине октября 1941 г. германская бомбардировочная авиация нанесла серию ударов по базам государственных материальных резервов, расположенным вокруг Москвы. Целью этой операции было в преддверии наступающей зимы лишить советские войска под Москвой и мирное население необходимых запасов, и в первую очередь зерна для выпечки хлеба. Бомбежке подверглись элеваторы на станции Тихонова Пустынь под Калугой, в г. Александров, а также в Ярославской, Ивановской, Тульской и других областях. Налеты, как правило, выполнялись одиночными машинами с опытными экипажами, внезапно появлявшимися над целью из облаков либо в сумерках.
Атака одной из таких целей: элеватора в поселке Володары, расположенном около станции Сейма в 18 км западнее города Дзержинска, была поручена командиру 1-й эскадрильи специализированной авиагруппы цельфиндеров KGr.100 «Викинг» обер-лейтенанту Хансу Бётхеру.
К этому моменту летчик, совершивший 80 боевых вылетов, уже успешно выполнил немало ответственных заданий, с особой точностью поражая железнодорожные станции, заводы, аэродромы и скопления войск противника. Когда в начале октября возобновились налеты на Москву, эскадрилья Бётхера обозначала различные цели осветительными ракетами, а также сама сбрасывала фугасные и осколочные бомбы. Так, в ночь на 2 октября, когда «Хейнкель» командира выполнял роль цельфиндера, немецкие бомбардировщики сумели поразить четыре предприятия на юге столицы[163].
8 октября группа перебазировалась из Бобруйска, откуда она действовала начиная с 1 августа, на аэродром Сещинская, расположенный северо-западнее Брянска.
Днем 18 октября, согласно летной книжке Бётхера, его одиночный Не-111 сбросил на южную часть Москвы одну бомбу SC500, две SC250 и восемь SD50[164]. При этом, по советским данным, самолету удалось незаметно проникнуть в воздушное пространство над городом, в связи с чем сигнал воздушной тревоги объявлен не был. В 9:50 юго-западные районы столицы внезапно сотряс грохот взрывов. Прямыми попаданиями был разрушен склад с мукой на хлебозаводе № 6, а также повреждена железнодорожная станция Воробьевы горы. Погибло два человека, еще шесть получили ранения. Сам Бётхер сообщил, что над целью по нему велся лишь слабый зенитный огонь.
В тот же день летчик совершил еще один вылет, сбросив точно такой же «ассортимент» бомб на железнодорожные сооружения на южной окраине Москвы.
Днем 21 октября «Хейнкели» из 1-й эскадрильи KGr.100 нанесли очередной авиаудар по советской столице. Пользуясь облачностью, группа, ведомая Бётхером, вышла к цели незамеченной постами ВНОС и беспрепятственно сбросила 66 фугасных и осколочных бомб на северо-западные районы Москвы. Воздушная тревога в городе снова не объявлялась, и жители даже не успели пойти в укрытия. Зенитная же артиллерия при этом даже не открыла огонь. В результате были полностью или частично разрушены заводоуправление авиазавода № 1 имени Осоавиахима, заводы № 51 и 58, водопровод Рублевской станции, автобусная станция и несколько бараков. Погибли 29 человек, еще семьдесят получили ранения[165].
И вот днем 22 октября Не-111Н обер-лейтенанта Бётхера поднялся в воздух и взял курс на Володары. Этот поселок находился почти в 400 км восточнее Москвы рядом с железной дорогой, ведущей на Горький. «Хейнкель» подошел к цели в 13:38[166] на большой высоте, затем снизился до 1000 м и с первого захода сбросил одну фугасную бомбу SC1000 и четыре осколочные SD250.
Одна из местных жительниц Валентина Смирнова вспоминала: «Мы учились в школе во вторую смену, шел урок. Уже был вечер, и на улице начинало темнеть. Вдруг раздался страшный грохот, от которого задрожали стекла и посыпалась штукатурка. Учительница сразу крикнула, чтобы мы бежали на улицу». Во многих домах поселка погас свет и повылетали окна.
Началась страшная паника. Из школы с криками выбегали учителя и дети, бросаясь врассыпную. Жители начали в спешке покидать свои дома, хватая первые попавшиеся вещи, чемоданы. Некоторые вытаскивали даже сундуки и с криками бежали в сторону реки. Мгновенно распространились слухи о том, что ожидается вражеский десант, немцы уже подходят к поселку и т. п.
Один из местных жителей вспоминал: «На мгновение дети остановились от неожиданности и неведомого прежде ужаса: горело восточное крыло ближайшего элеватора, неделю назад покрытое серо-желтыми разводами немыслимого камуфляжа. Гигантский гриб черного дыма набухал в вышине, закрывая полнеба над поселком. Основание гриба лизали крупные ярко-красные языки пламени, жар которого, казалось, чувствовался на расстоянии… Отблески огня пугающе играли в стеклах окон, на скатах светлых крыш и темных бревенчатых стенах домов».
Объектом, который атаковал Бётхер, были мельзавод № 4 и база № 154, принадлежащие территориальному управлению государственных материальных резервов. Элеватор, рассчитанный на хранение 100 тысяч т зерна, был полностью разрушен. Впоследствии этот налет был занесен в летную книжку Бётхера в список особых заслуг летчика[167].
На следующий день бомбардировка элеватора на станции Сейма обсуждалась на заседании бюро Горьковского обкома ВКП(б). При этом местное начальство сделало совершенно ошибочный вывод, что целью налета якобы являлся расположенный неподалеку аэродром 2-го запасного авиаполка[168]. Кроме того, никто не знал, сколько самолетов участвовало в налете, и речь шла даже о некоей группе бомбардировщиков. Первый секретарь Родионов заявил по этому поводу: «Что значит запасный полк, не имеющий порядка? Это замечательный объект для бомбежки врага. Видимо, была просто счастливая случайность, что они не разбили этот самый аэродром и не разбили самолетов. Видимо, им хорошо известно место расположения запасного полка, поэтому они и шли на него… Что значит эти пьянки и прочие явления? Это означает отсутствие всякой работы с людьми. За такое разгильдяйство, за такое состояние дисциплины, по-моему, можно только в тюрьму посадить командиров, командирам место только в тюрьме».
Сведения о бомбежке Сеймы быстро распространились по округе и дошли до областного центра. Многих людей тут же охватило чувство паники. Так, в поселке Ляхово, расположенном на южной окраине Горького, заведующая яслями Коденева заявила: «Не о чем нам теперь беспокоиться, так как не сегодня завтра нас разбомбят немцы. Сейму уже бомбят». При отправке людей на работу по строительству укреплений многие отъезжающие прощались с близкими родственниками и, плача, говорили, что «может, больше не увидимся». Такое настроение было вызвано слухом о том, что «кто работает на строительстве укреплений, их первых будут бомбить».
Между тем на самой базе, подвергшейся внезапному удару люфтваффе, долгое время пребывали в оцепенении. Среди людей, в том числе ответственных работников, царила паника, и ликвидацией последствий налета несколько дней никто не занимался. 31 октября этот вопрос даже обсуждался на заседании Дзержинского горкома ВКП(б), и было принято следующее решение: «Довести до сведения обкома ВКП(б), что территориальное управление госрезервов не оказывает базе 154 необходимой помощи в ускорении выбора зерна, сушки его и ликвидации других последствий налета фашистского самолета на базу. Особое внимание на ликвидацию последствий паники, повышению бдительности и организованности. Ускорить восстановительные работы».
Между тем, продолжая серию авиаударов по элеваторам, 23 октября немецкие самолеты разбомбили склады Государственного управления материальных резервов на улице Волочаевской в Москве. Уже вскоре в столице и соседних городах стала остро ощущаться нехватка хлеба. 27 октября секретарь МГК ВКП(б) A.C. Щербаков направил письмо Сталину, в котором сообщал: «По состоянию на 27 октября остаток муки составляет 33 тысячи тонн, что удовлетворяет потребность области на 10–11 дней, и по Москве на 8–9 дней». В связи с этим он просил ГКО разрешить снизить дневные нормы выдачи хлеба по области: рабочим с 800 до 600 г, а служащим, детям и инвалидам пока оставить норму в 400 г. В некоторых районах области предполагалось выдавать зерно вместо муки и хлеба, а также заменить сортовой помол простым[169].
А обер-лейтенанту Бётхеру вскоре пришлось снова вернуться в небо Горьковской области.
«На минуту показался его темно-зеленый силуэт»
1 ноября немецкие войска группы армий «Центр» приостановили наступление на Москву. В связи с возникшей оперативной паузой у командования II авиакорпуса появилась возможность нанести серию стратегических ударов по промышленным центрам в советском тылу. В качестве главной мишени был выбран г. Горький, расположенный в 400 км к востоку от столицы у впадения Оки в Волгу. В городе находилось множество важных оборонных предприятий, крупнейшим из которых являлся автозавод имени Молотова. Для этой операции были выделены KGr.100 майора Хельмута Кюстера, III./KG26 майора Ш. Бёхме и KG28[170] оберста Эрнста Рота. Все три авиагруппы базировались на аэродроме Сещинская, а Рот осуществлял общее оперативное руководство их действиями.
