Лев Колодный - Москва в улицах и лицах
Гробы с телами 180 убитых мальчиков-юнкеров собрали под сводами Большого Вознесения и отпели. В этом храме перед эмиграцией Федор Шаляпин читал молитву, когда выдавал замуж одну из дочерей. Здесь Москва простилась с Марией Ермоловой, народной артисткой республики, похороненной по христианскому обряду. Что произошло дальше с храмом, мы знаем.
В торговом павильоне, построенном у Консерватории перед мировой войной, Сергей Есенин с друзьями, чтобы не умереть с голоду, открыл по разрешению Льва Каменева в конце 1919 года лавку, где продавал книги со своими стихами.
- Мне он здесь прочел "Песнь о хлебе", - с гордостью рассказывал мне старый поэт Рюрик Ивнев, когда я у него расспрашивал о жизни Есенина в Москве. Тогда, увлекая друга по винтовой лестнице на антресоли, поэт-продавец сказал:
- Рюрику первому прочту то, что час назад написал!
Зимой в лавке царил холод, топить было нечем, Есенин торговал за прилавком в пальто, снимал его, когда читал стихи, чтобы удобнее было жестикулировать. И ему пришлось здесь, как Пушкину когда-то в Университете, дискутировать с профессором по поводу подлинности "Слова о полку Игореве". Выступал Есенин со сцены Большого зала Консерватории, где проходили поэтические вечера.
Жил поэт рядом с магазином и Консерваторией по адресу Большая Никитская, 14, во дворе, строение 4, на седьмом этаже "Дома "Правды". В нем жили сотрудники этой газеты ЦК партии, в их числе Галина Бениславская, работавшая в отделе писем. Она покончила с собой на могиле Есенина на Ваганьковском кладбище через год после самоубийства поэта. В ее комнате площадью 17 квадратных метров Есенин жил почти два года, в 1923-1925, вместе с сестрами и собакой по имени Сережа, купленной на толкучке по случаю.
Эту комнату в большой коммунальной квартире номер 27 я видел, застал на месте столик, оставшийся от обстановки Галины Бениславской. Ее поэт называл женой, "замечательным другом", она ему была опорой, редактором, составителем сборников, искателем разбросанных по недолговечным журналам и газетам поэтических сокровищ любимого. Но он ее никогда не любил и ушел из дома, женившись на подруге Галины Бениславской, внучке Льва Толстого. Переехал на Пречистенку, в дом жены, но и там семейная жизнь не удалась. Оттуда уехал умирать в Питер.
На Большой Никитской написаны стихи о Ленине, вошедшие в поэму "Гуляй-поле", стихотворение, посвященное Пушкину, прочитанное на Тверском бульваре у памятника, "Поэма о 36". Вернувшись с Кавказа, поэт переписывал здесь набело "Анну Снегину". Написал стихи "Дай, Джим, на счастье, лапу мне", посвященные собаке артиста Леонида Качалова, увиденной им в Никитском переулке.
На Большой Никитской, 47, в доме во дворе, жили два великих советских кинорежиссера Григорий Александров и Александр Довженко. При всей непохожести их талантов оба едины в одном: на экранах они оправдывали содеянное большевиками. Популярные, более того, любимые народом комедии Григория Александрова и Любови Орловой не только радовали и смешили людей, живших трудно и голодно, но и решали сверхзадачу - творили яркие киноиллюстрации к словам Сталина: "Жить стало лучше, жить стало веселей!". Парадокс, в самые кровавые годы "большого террора" появились "Волга-Волга" и "Цирк", доказывавшие, как хорошо живется простым людям в СССР. Все с утра до вечера поют и пляшут, путешествуют по реке из провинции в Москву, чтобы показать самодеятельное искусство. Дружно встают на защиту младенца-негра и его белой матери, оскорбленной хозяином цирка...
Большая Никитская подверглась воздействию конструктивизма, несколько домов в этом стиле построены в тридцатые годы. Начали интенсивно ломать старину в семидесятые годы. Снесли дом, описанный Константином Паустовским, где пережил он "никитскую осаду". На этом месте воздвигли башню Телеграфного агентства Советского Союза, ТАСС. Здание по проекту было значительно выше, но его срезали по указанию первого секретаря МГК Виктора Гришина, страдавшего высотобоязнью. Возникла она после того, как Брежнев выразил неудовольствие башней "Интуриста", закрывшей вид на Кремль с Тверской.
Во дворах на месте сломанных особняков выросли три многоэтажные кирпичные башни, три близнеца. На эскизах "Моспроекта" от Большой Никитской за бульварами практически ничего не оставалось. В одной из этих башен, 37, получил квартиру Леонид Леонов, классик советской литературы, коренной москвич, родившийся в Зарядье. Возвращается он однажды к себе, видит издалека черный дым над своим новым домом.
"Пожар! Ну, думаю, - рассказывал писатель, - если горит надо мною, зальют, черти, водой квартиру, намочат книги. Если горит подо мной, пропахнет все в комнатах дымом и гарью. Подхожу и вижу: горит моя квартира!"
Тогда в огне сгорели редкие книги, которые Леонид Леонов собирал многие годы. Всю жизнь писатель тайком интересовался ясновидцами, телепатией, ездил в Болгарию к слепой Ванге и рассказывал мне, как она при встрече поразила его, сказав: "У тебя была младшая сестра, ты к ней ревновал родителей". Леонов в числе первых позвонил, когда появился в газете репортаж о Нинель Кулагиной. Он интересовался подробностями, просил показать эту феноменальную женщину. После чего приехал в Дом журналиста, где я устроил ему демонстрацию фильма о телекинезе. С кинорежиссером-телепатом Борисом Ермолаевым и доктором технических наук Геннадием Сергеевым, которому Нинель прострелила во время экспериментов глаз, утративший зрение, ездил в Переделкино, где весь вечер говорили о телекинезе, ясновидении. Леонов написал по моей просьбе письмо, где призывал ученых изучать непознанные явления природы. При этом просил, чтобы оно непременно появилось в "хорошей компании академиков".
Первый роман "Барсуки", сделавший имя автору, написан в 24 года. Потом вышел "Вор", действие в обоих романах проходит в Москве... Всю жизнь писал Леонид Максимович тайком роман "Мироздание по Дымкову", прятал рукопись от литературного секретаря. Роман вышел, но событием не стал, на дворе бушевала перестройка и читать между строк никому больше не было охоты.
В конце Большой Никитской сохранилась вереница особнячков. В одном из них, 58, проживал профессор И. Н. Розанов, собравший "розановскую библиотеку" поэзии и песен, 8 тысяч томов, подаренных музею Пушкина на Пречистенке.
Живут на Большой Никитской и сегодня в новых и старых домах москвичи. В особняках разместились посольства. Берут свое банки. Но многие строения ждут инвесторов, чтобы достойно жить в ХXI веке.
Глава девятая
ТВЕРСКАЯ
Дорога в Тверь. - Триумфальные ворота. - Дом
фельдмаршала Захара Чернышева. - "Здесь чудо
барские палаты". - "Львы на воротах".
Английский клуб. - "Русский Гомер". - Любовь
"Графа Льва". - Салон Зинаиды Волконской.
Страстной монастырь и Дмитрий Солунский.
Контора дилижансов. - Булочная Филиппова.
"Елисеевский". - Памятник Пушкину. - Ленин
выступает с балкона. - "Жест революции". - Лев
Каменев в Моссовете. - "Снесем часовенку,
бывало...". - "Вьется улица-змея". - Корпуса А и Б. - Дом СТО и палаты Голицына. - Реконструкция по
Сталину. - Улица Горького и ее новоселы. - Доски на фасадах. Заседание на "Маяковской". - 200 танков идут на Красную площадь. - "Парад" вермахта 1944 года. - Убийство Зинаиды Райх. - Шпион
Пеньковский. - Агент Лукас. - Явочные квартиры. - Как Райкин стал москвичом. - Был ли другой путь у
Тверской?
Вдоль по Питерской,
По Тверской-Ямской,
По Тверской-Ямской
С колокольчиками!
Едет миленький,
Сам на троечке...
Таким путем по Питерской дороге, далее по Тверской-Ямской, мчались ямщицкие тройки, вырываясь на Тверскую, главную магистраль города, круто спускавшуюся с одного из семи легендарных холмов к Кремлю.
Воспетая Тверская не сразу стала первой улицей Москвы. Дорога в Тверь, затем на Новгород, заселялась выходцами из этих великих городов. Они жили в слободах, строили вдоль нее дома, кузницы, лавки, церкви.
Каменные боярские палаты постепенно вытесняли слободские строения. В XVII веке улица заняла главенствующее положение в первопрестольной. Как гласила пословица: "Город Тверь - в Москву дверь". Через нее открылась и дорога в Санкт-Петербург, молодую столицу империи.
По ней следовали на Посольский двор высокие иностранные гости. Торжественный въезд императоров на коронацию, парады войск по случаю побед на суше и на море - все это происходило по Тверской, украшавшейся по этому поводу коврами, картинами. И триумфальными арками. На месте сломанных крепостных Тверских ворот для встречи Петра I в 1722 году возвели арку "к прославлению богоданного мира и достодолжной похвале монарха".
Спустя век здесь же архитектор Осип Бове воздвиг колоннаду с колесницей Славы. Триумфальная арка стала памятником победы в Отечественной войне 1812 года. Большевики ее разобрали, но через тридцать лет восстановили у Поклонной горы.
