Андрей Буровский - Правда о «еврейском расизме»
Не очень доверяя сведениям А. Сидорченко (похоже, в своей активной нелюбви к евреям он мог и преувеличить), отмечу — есть и такая позиция. И как там с армянами — не знаю, но что в геноциде русских евреи повинны очень непосредственно — это уж, простите, голый факт. А что этот русский холокост из-за громадности народа «пришлось» растянуть на несколько этапов, от истребления петербургских дворян и интеллигентов в 1918–1919-м и до истребления кулаков в 1930-е… Что этот народ даже Ленин предполагал истребить самое большее на 90 %, а часть «перековавшихся» все-таки сохранить — так это уже вопрос техники.
И получается — ДО еврейского холокоста только в европейских странах, состоялось два не-еврейских холокоста: армян и русских. А одновременно с еврейским холокостом происходило еще два: цыган, которых так же методично и последовательно истребляли немецкие нацисты, и истребление сербов хорватами.
Весь мир слышал про Освенцим и Треблинку, Бабий Яр и Майданек. А многие ли слышали про Ясеновац? В лагере Ясеновац в Югославии было уничтожено несколько сотен тысяч человек. Но были это все южные славяне и в основном крестьяне: люди, не умевшие писать или умевшие писать довольно плохо.
Когда еврейский холокост, гибель нескольких сотен тысяч или миллионов становится предлогом для разговора о неотъемлемых правах человека, для осуждения принципа коллективной ответственности, для проклятия расизма, социализма, оккультизма и других видов дикости и варварства, — это можно только приветствовать.
В конце концов, с какого холокоста начинать, с армянского или с еврейского — нет разницы. Главное — ужаснуться тому, как тонок цивилизованный слой у современного человека, как легко мы все проваливаемся во времена Иерихонские и покорения Ханаана. Ужаснуться тому, что «в последние десятилетия после Холокоста европейская цивилизация наблюдала геноцид в Камбодже, Биафре… В настоящее время она равнодушно смотрит, как в центре Европы, в странах бывшей Югославии, тысячи людей гибнут от голода, холода и войны…{158}
Но когда холокост объявляется какой-то уникальной особенностью еврейской истории, чем-то исключительным, чем-то подтверждающим миф исключительности и избранничества, когда плевать на чужие страдания, лишь бы подчеркнуть исключительность и особенность «своих», когда вопреки очевидным и общеизвестным фактам отрицается, что другие народы пережили нечто подобное…
Впрочем, пусть читатель сам делает выводы и дает название явлению.
Современные европейцы отнюдь не забывают войны и ее ужасов. Уже весной 2009 года мой друг Андрей Орловский произвел сильное впечатление на другого моего друга, бельгийского француза Люка Мореау. Люк находился в Петербурге 9 мая и задал логичный вопрос: а не преувеличила ли официальная пропаганда масштабов бедствия. На что получил ответ: пропаганда скорее ПРЕУМЕНЬШИЛА творившийся кошмар. Например, пропаганда отрицала факты людоедства и ничего не писала о снабжении партийных работников хорошими колбасами и икрой на фоне массовой гибели рядовых людей. Андрей долго рассказывал о кошмаре блокады, и надо было видеть глаза Люка.
Но европейцам и в голову не приходит считать, что именно их народ пострадал больше и остальные что-то ему должны. Тем более не приходит в голову обвинять в чем-то других по принципу коллективной вины. Было дело: Европа ополчилась на немцев.
Грудой развалин Европа легла,
Смерть над людьми нависла.
Родина, ты никогда не была
Миру так ненавистна.
Так писал борец Сопротивления, немецкий враг гитлеризма Э. Вайнерт в 1944 году. Но массовый антигерманский психоз все же кончился очень быстро. А даже спустя 40–50 лет после войны «германофобия принимает подчас в Израиле отталкивающие, постыдные формы. Год назад состоялся у нас Международный съезд партизан и организаций сопротивления времен войны. Прибыли греки, французы, бельгийцы, итальянцы… Единственными, кого израильские партизаны отказались допустить на съезд, были их немецкие товарищи — активные участники боев с гитлеровцами, единственная вина которых была в том, что они как немцы принадлежали к «народу убийц». Это крайний пример, но без преувеличения можно сказать, что для многих германофобов в Израиле явление «хорошего немца» просто невыносимо… какая-то из глубины души идущая потребность заставляет их хотеть, чтобы каждый немец был гитлеровцем. Зло должно быть персонифицировано; анализировать, различать — значит снижать ненависть»{159}.
А «снижать ненависть» израильтянам не хочется. К тому же немцам, получается, приписывают коллективную вину. Каждый немец виноват в чем-то… просто потому, что он немец. Почему считать каждого еврея предателем Германии — расизм, а каждого немца — соучастником убийства — не расизм? Это невозможно понять.
А ведь некоторым евреям хотелось бы сделать виноватыми не только немцев, а и другие народы. «В 1995 году, уже при президенте Жаке Шираке, признана ответственность французского государства и также коллективная вина», — с удовлетворением констатирует еврейская исследовательница. И: «Уже признаны как факт, депортация на расовой основе и преследование евреев. Это все вписано в общую национальную французскую память»{160}.
Что именно туда «вписано»? Что все французы поголовно убийцы и преступники?
«Виновны», конечно, и поляки. По истероидному визгу полуграмотного американца Даймонта, «самым постыдным было поведение поляков. Они безропотно выдали немцам 2 миллиона 800 тысяч евреев из 3 миллионов 300 тысяч, проживавших в стране»{161}.
Мало того, что цифры высосаны из пальца. Вранье в главном, и Даймонт не сможет указать, какая именно организация польского государства или общества «выдала» нацистам евреев. Известно, что в 1942 году польское подпольное правительство создало специальную организацию: Совет помощи евреям (Rada Pomocy Zydom), в состав которого вошли представители всех политических партий тогдашней Польши. Всех! Эта организация использовала правительственные средства и действовала от имени эмигрантского правительства.
Даймонт в своей отвратительной книжонке ничего не говорил о трагедии местечка Едвабно. А эта история сделалась попыткой индуцировать коллективную вину полякам и заставить их тоже платить — как и Германию.
В изложении еврейского автора эта история такова: «23 июня 1941 года в городок вошли немецкие войска, а 25 июня поляки приступили к еврейским погромам. Они убивали своих соседей топорами, протыкали вилами, вырезали им языки, выкалывали глаза, топили в пруду, рубили головы. Простые обыватели играли в футбол отрезанной головой учителя иврита»{162}.
Десятого июля нацисты приказали уничтожить евреев в Едвабно. Тогда поляки согнали евреев на центральную площадь, оттуда погнали их в сарай на окраине городка, в который уже побросали тела жертв. Евреев заперли там вместе с красным знаменем и сожгли живыми.
Несколько иначе описывал эту историю в газете «ЖечПосполита» профессор истории пан Томас Стшембош, и выдержки из его статьи перепечатала «Новая Польша»: «Польское население, за исключением небольшой группы коммунистов в городах и еще меньшей, — в деревне, восприняло нападение СССР и создаваемую здесь советскую систему так же, как и немецкое нападение…
Еврейское же население, особенно молодежь, массово приветствовало вторгающуюся армию и введение новых порядков, в том числе и с оружием в руках» (выделение мое. — А.Б.).
Второй вопрос — это сотрудничество с репрессивными органами, прежде всего с НКВД. Сначала этим занимались всяческие «милиции», «красные гвардии» и «революционные комитеты», позднее — «рабочая гвардия» и «гражданская милиция». В городах они почти полностью состояли из польских евреев…Польские евреи в гражданском, с красными нарукавными повязками, вооруженные винтовками, широко принимали участие также в арестах и депортациях»{163}.
Президент Польши Квасневский признал коллективную вину и извинялся перед Израилем от имени Польши. В самой Польше примерно поровну разделились мнения, что извиняться надо и что не надо.
По поводу выплат… по этому поводу президент предложил провести эксгумацию покойников. А то называли какой-то удивительный сарай, в который поместилось сразу 1400 евреев. Израиль воспротивился: по законам иудаизма эксгумировать покойников нельзя. Вообще-то события произошли на территории суверенной Польши, и вроде бы тут действовали ее законы. Поляки в массе хотели бы эксгумации… Но президент согласился с логикой Израиля. Покойники в Едвабно не эксгумированы до сих пор, и выплаты не начались: неизвестно, за скольких платить.
Глава 7
